Покров-3. Чарусы - Алёна Моденская
Мраморная плита под ним скалой выглядывала из волн тумана, но солнечные лучи будто обходили это место стороной, оставляя постамент в холодной тени. Гаврил лежал странно-неподвижно, будто сам окаменел.
Откуда-то вышла женщина, похожая на ту, что Василиса с компанией видели во время прогулки рядом с усадьбой. В длинном лёгком платье, спадающем волнами, и кружевной накидке, она двигалась сквозь туман, и сама полупрозрачная, лёгкая и колышущаяся.
Женщина обошла постамент и невидимой ладонью в широком жемчужном рукаве провела по светлым волосам Гаврила, по острому выпирающему плечу и тощему боку. Даже не взглянув на Василису, она отправилась к цветочной арке на противоположной стороне площадки.
Дождавшись, пока дама в белом исчезнет, Василиса осторожно ступила в туман, покрывающий всю землю плотным матовым ковром. Не видя ног, двигаясь почти на ощупь и боясь провалиться куда-нибудь, Василиса медленно дошла до постамента.
Гаврил лежал, как неживой. Волосы, обычно мягкие и чуть вьющиеся, стали сухими и жёсткими, будто соломенными, лопатки и плечи выпирали мосла́ми. Гаврил совсем не походил сам на себя, однако откуда-то Василиса точно знала, что это именно он. А ещё она знала, что его здесь нет.
Продолжая ступать аккуратно, будто по тонюсенькому льду, Василиса обогнула постамент, особенно к нему не приближаясь. Спутанные волосы Гаврила, макушка, чёлка и… Василиса судорожно вздохнула и отступила на пару метров, уже не заботясь о том, что там под ногами.
Это был не Гаврил, а его мумия – кожа стала серой и обтягивала кости тонкой резиной, связанные старой верёвкой руки скрючились у груди, а лица не было совсем. Жёсткие волосы чуть прикрывали череп с прилепленной к костям землистой высохшей кожей.
Краем глаза уловив слабое движение, Василиса резко повернулась и столкнулась лицом к черепу с той самой женщиной в белом платье. Кремовые кости плавали в жемчужных струящихся складках накидки, а пустые глазницы таращились на Василису.
Женщина отвернулась и спокойно двинулась дальше сквозь арку. Василиса наконец снова смогла дышать. И проснулась.
В очередной раз порадовалась, что оказалась дома, в своей спальне, а не где-то в кошмарных руинах, лабиринтах или болотах. Отдышалась. Посмотрела на часы.
Нет, это не отдых, она уснула всего час назад, до этого полночи проворочавшись. Если так пойдёт и дальше, высоких баллов на экзаменах ей не видать. Просто потому, что она их проспит.
В голову снова полезли воспоминания о Фаврелии и их разговоре. И надо же было этой ведьме притащиться в Покров. Валандалась бы дальше по городам и весям, так нет – потянуло на родину. Конечно, бабушка же без её участия вырастила Зою, уже можно появиться и перетянуть её в своё болото.
Теперь ещё про кольцо Агафьи кто-то ей напел. Василиса так старательно избегала воспоминаний о приключениях в Багрянице, что и про кольцо благополучно забыла. Валяется теперь где-то. Кстати, где? Вспомнить бы.
Хотя кого она обманывает – всё она помнит. Василиса снова глянула на часы. Ну и ладно. В школе теперь всё равно делать больше нечего – сплошная зубрёжка с тестами.
Встав ногами на кровать, Василиса стала швыряться на полках-клетках шкафа, уходящего под потолок. Ага, вот она, шкатулка. Карта, подаренная Васей бритва, и кольцо.
Вернув шкатулку на место, Василиса подошла к окну, откуда падал слабый лунный свет. Ну, перстень. С большим красным камнем. Дорогой, наверное. Но не нести же его ломбард.
Покрутив кольцо в руках и насмотревшись на отблески, играющие на гранях камня, Василиса глянула по сторонам. Конечно, никого поблизости не было. Тогда почему бы и нет. Примерив перстень на разные пальцы, Василиса наконец пристроила его на среднем пальце левой руки. А что, будто бы недурно.
Вернулась в кровать, продолжая рассматривать камень. Рубин, наверное. Из про́клятых сокровищ Агафьи Русаковой. Столько лет тысячи людей их ищут, и безуспешно. А досталось ей, Василисе. Интересно, за какие такие заслуги.
Василиса закинула руки за голову. Жалко отдавать такой артефакт, да ещё непонятно кому. То есть, как раз это понятно – мерзкой ведьме. Добра от неё и так не жди, а с таким кольцом она вообще бог знает что может натворить. Жуть.
Широко зевнув, Василиса повернулась на бок. И не заметила, как заснула.
Зато проснулась со звонком будильника. Бодрой и отдохнувшей, а не как обычно – в состоянии гнилой развалины заброшенного парка. Встала, приняла душ. Спустилась во двор, выпустила Изюма. Сделала зарядку, наблюдая, как солнечные лучи яркими искрами отражались от углов маминых теплиц. Кстати о маме. Она вообще домой-то собирается, или как? Надо бы ей позвонить. И про материал для платья спросить.
А сейчас надо завтрак сделать, ведь папа скоро встанет. Василиса побежала к себе, перепрыгивая через две ступеньки. И уже у двери в свою комнату чуть не врезалась в косяк. До неё лишь теперь, уже наверху, дошло, что в последний раз она могла так резво прыгать по ступенькам года этак два назад.
Василиса прошла туда-сюда по коридору. Никакой хромоты. Обе ноги работали одинаково хорошо.
– Вась, я сегодня уеду, – откуда-то из родительской спальни проговорил отец.
– Куда это? – громко спросила Василиса, размахивая ногой, ставшей вдруг здоровой.
– В Растяпинск за мамой. Она, оказывается, ещё вчера сообщение прислала, чтобы я её забрал. – Отец вышел в коридор, застёгивая часы.
– А сама?
– Да она там чего-то накупила. – Отец задумчиво смотрел в пространство. – Боюсь даже подумать, чего именно.
– Ладно. Я сейчас
