Императорская Академия - Василий Анатольевич Криптонов
* * *
Дорога до лечебницы Клавдии заняла бы у меня около часа. Я подумал, что лишний час свободы не вредил ещё никому, и остановил машину у ближайшего места, где предполагал найти телефон — кондитерской.
«Пирожные и тортъ Караваева», — гласила витиеватая, выполненная полукругом надпись на стеклянной витрине. А ниже, помельче, но не менее гордо: «Поставщикъ двора Его Импѣраторскаго Вѣличества».
Витрину украшали фарфоровые куклы в воздушных платьицах, сидящие за кукольным столиком, в окружении всевозможных сладостей.
Колокольчик у дверей кондитерской мелодично звякнул. Я шагнул через порог. И меня тут же окутали запахи ванили, корицы, свежесваренного кофе… В желудке заурчало. Я вдруг осознал, что завтракал рано утром, а время давно перевалило за полдень.
За прилавком улыбались две девушки в таких же воздушных платьицах и передниках, как на куклах в витрине.
— Здравствуйте. Что желаете? — любезно осведомилась одна — блондинка.
Вторая, брюнетка, во все глаза уставилась на меня. Несколько секунд пожирала взглядом моё лицо, косу, куртку — так, будто мысленно сравнивала с каким-то образцом. И вдруг метнулась к напарнице. Шепнула ей что-то на ухо.
Блондинка, ахнув, прижала руки к груди.
— Что желаете, ваше сиятельство? — дрогнувшим голосом исправилась она.
Пожилой господин в пенсне, читающий газету за одним из столиков, с любопытством обернулся. И, судя по всему, тоже меня узнал.
Поднялся. Торжественно проговорил:
— Разрешите поздравить с блестящей победой, ваше сиятельство! Белые маги не радовали нас, ваших поклонников, вот уже много лет.
Он потряс газетой. На передней полосе я увидел заголовок большими буквами: «Блѣстящыя побѣда молодаго князя Барятинскаго!» И фотографию: я принимаю из рук Василия Фёдоровича золотой кубок.
— Благодарю, — вздохнул я. — Только хотелось бы напомнить, что победа принадлежит не мне одному. Она принадлежит всей нашей команде.
— Команды здесь нет, — резонно заметил господин, — а вы — вот он! — и засмеялся своей блестящей шутке. — Поздравляю. От всей души поздравляю!
Н-да. Вот уж к чему я точно не стремился, так это к всенародной славе… Ну, будем надеяться, скоро пройдёт. Статья об игре вышла, как и говорил дед, сегодня утром — понятно, что моё имя на слуху. А через день-два у толпы появится новый герой… Через день-два. Но пока девушки за прилавком восторженно улыбались.
— Мне нужен телефон, — сказал я блондинке.
— Конечно. Прошу вас. — Девушка указала на висящий на стене аппарат. — Может быть, кофе?
— Да, будьте добры.
Блондинка и брюнетка бросились с двух сторон к громоздкому, сверкающему медью агрегату так стремительно, что едва не столкнулись лбами. А я подошёл к телефону.
Снял трубку, крутанул диск. Негромко попросил:
— Соедините, пожалуйста, с клиникой баронессы Вербицкой.
Ждать пришлось недолго.
— Баронесса Вербицкая слушает, — донесся до меня усталый голос Клавдии.
— Клавдия, это я.
— Костя? — Голос у неё дрогнул, но Клавдия быстро взяла себя в руки. — Что случилось?
— Ничего плохого, не беспокойся. Будь добра, передай своим… больным с самого нижнего этажа, что они могут расходиться по домам.
— Костя… — У Клавдии, похоже, перехватило дыхание. — Ты… Ты действительно это сделал?!
— Конечно. Я ведь обещал.
— Но…
— Позови, пожалуйста, к телефону Комарова, — попросил я.
Клавдии нужно было срочно придумать занятие — пока не хлопнулась в обморок от нахлынувших чувств.
— Да-да, — пробормотала она. — Конечно.
Вскоре я услышал радостный голос Федота.
— Ваше сиятельство?! Неужто — всё?! Ихнее сиятельство Клавдия Тимофеевна говорят…
— Расходитесь по домам, — оборвал грядущий поток излияний я.
— Стало быть, и впрямь, — выдохнул Федот. — Дай бог вам здоровья, Константин Александрович! Век не забуду вашу доброту!
— Расходитесь, — повторил я. — Живо! Госпоже Вербицкой там только вас не хватало.
— Слушаю-с, — пообещал Федот. — Сию секунду уходим! Считайте, что нас уже и след простыл.
— Госпожу Вербицкую не забудь отблагодарить.
— Как можно-с, — обиделся Федот. — Нешто мы басурманы какие, не понимаем? Всё будет исполнено в лучшем виде, не сомневайтесь! Уже бегу. А трубочку передаю ихнему сиятельству.
Что-то зашумело, двинули по полу ножки стула, хлопнула дверь. Потом в трубке снова раздался голос Клавдии.
— Костя! Прости — я так взволновалась, что даже не спросила, всё ли с тобой в порядке?
— А что со мной может быть не в порядке? — улыбнулся я. — Руки-ноги целы, голова на месте.
— Ох, тебе бы всё шутить…
— Хочешь убедиться лично? — предложил я. — Можем сходить в театр. Заехать за тобой?
— Сегодня?
— Да, через час. Завтра я буду уже в Академии.
— Боюсь, не получится, — огорченно проговорила Клавдия. — К восьми часам я приглашена на званый ужин к крёстной, отказать никак нельзя.
— Жаль, — вздохнул я. — Что ж, значит, в другой раз.
Мы попрощались. Я повесил трубку на рычаг.
Кофе мне уже сварили. За то время, что я разговаривал с Клавдией, блондинка успела подкрасить губы, разбросать по плечам длинные локоны и расстегнуть лишнюю пуговку на платье. Полюбоваться, кстати, было на что.
— Ваш кофе, прошу. — Блондинка поставила передо мной аппетитно дымящуюся чашку из тонкого фарфора. — Желаете что-то ещё, ваше сиятельство?
Весь вид девушки говорил о том, что пожелать я могу чего угодно. И она, вместе с напарницей, приложит все усилия к исполнению моих желаний.
Надо же. А всего-то надо было — оказаться на первой странице газет…
— Желаю, — кивнул я.
Глаза блондинки загорелись, щёки зарумянились. Она метнула на меня кокетливый взгляд. Понизив голос, почти прошептала:
— И чего же?
— Свежую газету. Спасибо.
Глава 18. Легенда об Уленшпигеле
Через двадцать минут, расплатившись, я вышел из кондитерской. Девушки из-за прилавка провожали меня томными взглядами. Неплохо было бы съесть что-то посущественнее, чем пара невесомых круассанов, но чутье подсказывало, что спокойно пообедать я не смогу ни в одном заведении. По крайней мере, здесь, в центре города, точно не смогу.
Ладно. Доберусь до театра, а там видно будет.
Машину я поставил на соседней с театром улице. Пройдусь пешком, тут недалеко. А светить свой автомобиль возле
