Ирина Молчанова - Дорога в небо
С появлением гостей существа приоткрыли ярко-зеленые глаза, точно такие же, как у принцессы, – можно было подумать, что они дальние родственники.
Необыкновенно длинные светлые ресницы придавали существам кокетливый вид.
– Кто это?! – изумленно воскликнула Даша.
Существа удивленно навострили висячие уши и разинули клыкастые пасти. Показался раздвоенный розовый язык – как у змеи, только в коричневых пятнышках и больше. Послышалось шипение.
Ребята дружно сделали шаг назад.
– Не бойтесь, – обняла их Саин, – клыкари не нападают, если их не провоцировать.
Даша поморщилась: существа смотрели так, словно хотели сожрать их до оглашения приговора. При ближайшем рассмотрении шкура клыкарей окрасом походила на черепаший панцирь, а уши оказались столь тонки, что просвечивали.
– Откуда они?
– Кузен принцессы преподнес их в качестве уплаты долга, – пояснила девушка, вытаскивая из пришитого на переднике кружевного кармашка связку ключей. Клыкари не двинулись с места, когда Саин подошла к решетке и вставила ключ в замок, а когда девушка улыбнулась и сказала им что-то вроде: «Лапоньки мои», – завиляли тонкими, полупрозрачными хвостами.
– Идемте, ребята.
Даша боязливо посмотрела на клыкарей, внимательно следивших за ней, и нервно пробормотала:
– Привет, лапоньки.
Существа почему-то не завиляли крысиными хвостами, а продолжали пялиться на нее непроницаемым взглядом зеленых глаз, изредка подрагивая ресничками.
– Не верят! – подавляя смешок, фыркнул Руслан.
– Не бойтесь, они хорошие, – с мягкой улыбкой заверила Саин. – Так ведь? – обратилась она к животным, и те снова завиляли хвостами.
Ребята медленно, не делая резких движений, прошли мимо угрюмых стражников. Саин закрыла решетку и осторожно принялась спускаться по лестнице под землю. Тут было куда прохладнее, чем на поверхности, от гладких ступеней серого мрамора исходил холод, а в подвешенных на цепях к потолку склянках сидели светлячки, безмолвно рассеивавшие темноту.
– Мы тут будем сидеть? – спросила Даша.
Служанка обернулась:
– Да, но это ненадолго, тут не страшно, не бойтесь. Это только на первый взгляд жутковато, но вы быстро привыкнете.
– Зачем привыкать? – насторожился Руслан. – Вы ведь сказали, что нам недолго сидеть.
– Да-а… да, – замялась Саин, – не очень долго, пока принцесса не вынесет приговор.
– А потом? – с замирающим сердцем Даша остановилась. – Что потом?!
– Я не знаю, – призналась служанка. – Я бы рада вам помочь, но не могу.
– Знаем мы, знаем, никто тут ничего не может, – проворчал Руслан, – трусы потому что!
– Тс-с, – прижала девушка палец к губам. – Не нужно так говорить, вы делаете только хуже, не гневите ее, это ни к чему.
– Веди нас в клетку, хватит болтать! – буркнул друг. – Болтуны глупые, – сердито бросил он.
Даша под взглядом теплых, сочувствующих глаз Саин пожала плечами.
– Мы расстроены. Очень расстроены, – прибавила она, надеясь, что это объяснение хоть как-то искупит грубость друга.
– Еще бы, – саркастически засмеялся Руслан, – еще бы, нас ведь повесят или голову отрубят. Как думаешь? – Он насмешливо посмотрел на служанку. – Что с нами сделают?
– Не знаю, мне знать не положено.
– Ай, ну вас, заморские людишки! – отмахнулся друг.
Даша, бренча цепочкой от наручников, нежно коснулась его плеча.
– Мы убежим, все будет хорошо, ты ведь сам говорил! – Ей ужасно хотелось снова взять его за руку, но сейчас это было неосуществимо.
Руслан склонил голову и, не глядя на нее, прошептал:
– Так все и будет, обещаю.
Она верила ему, знала, что он что-нибудь придумает и спасет их. Только его поддержка заставляла ее идти дальше с гордо поднятой головой, без него Даша давно упала бы и разрыдалась, опустилась бы до мольбы о пощаде.
Лестница кончилась, они вошли в длинный коридор, по обе стороны тянулись одинаковые чистенькие камеры. Три стены каменные, четвертая – кованая решетка с толстыми черными прутьями. С десяток камер оказались пустыми, у одной из них Саин остановилась, ключом со связки открыла решетку и запустила пленников внутрь.
Тут находились две узкие кровати без спинок, застеленные серыми безликими одеялами, небольшой круглый столик, две табуретки, в углу – хрустальная ваза. На подушках лежало по желтому камню вместо светильников.
– А где цветы? – спросила Даша, разглядывая вазу.
Служанка сняла с них кандалы и закрыла решетку, было видно, что она сильно опечалена.
– Нужны тебе эти цветы, – беззлобно произнес Руслан, с размаху плюхаясь на кровать.
Девочка ничего не ответила, лишь хмыкнула и присела на табуретку.
– Это не для цветов, – объяснила Саин, – это для другого. Понимаете?
– Для воды? – вскинула брови Даша и еще раз хорошенько осмотрелась. – А где туалет, а раковина? Как же мы почистим зубы на ночь?!
– Не сможете, – девушка отступила, голос ее дрогнул, – не сможете почистить. У нас не принято.
Руслан покосился на вазу.
– А это, надо думать, и есть унитаз? Раньше, в Средние века, короли справляли нужду в такие вот вазочки.
– Да, это унитаз, – кивнула служанка.
Даша посмотрела на друга, вертевшего в руках светящийся камень, а когда снова глянула туда, где стояла Саин, никого не увидела. Служанка ушла, они остались одни.
Глава 41
Несостоявшееся пари
Закат потонул в озере, окрасив обычно темную воду яркими красками. Пилатесса стояла на балконе, облокотившись на хрустальные перильца и смотрела, как с поверхности озера исчезают блики. Рядом, свесив ножки с балкона, сидела фея. Она клялась, что спрыгнет, но Пилатессу это совсем не трогало.
– Я спрыгну! – воскликнула Эдлая.
– Прыгай, – скучающе отвечала принцесса, не спуская взора с блестящей водяной глади.
– За что ты со мной так?! – всхлипнула фея.
– Ты предала меня, – холодно напомнила Пилатесса.
– Но было совсем не так! Я… я… ты ведь знаешь меня! Как ты можешь?
– Знаю. – Принцесса в упор взглянула на фею. – Ты самая отъявленная лгунья моего королевства!
Эдлая вздохнула.
– Вовсе и не самая.
– Самая!
Фея театрально прижала ладони к груди.
– А кто тут без греха?!
– Да-да, очень убедительно, но мы это уже проходили!
Эдлая вспорхнула, перелетела на другую сторону и жалобно произнесла:
– Тесси, ты ведь знаешь, как я преклоняюсь перед тобой!
– Нет, Эдлая, ты преклоняешься перед собой, можешь ради исключения хоть сейчас не лгать?!
Фея надула губки и сложила руки на груди:
– Не веришь, значит?!
– Для тебя это новость? – Пилатесса смерила ее насмешливым взглядом. – Верить тебе – себя не уважать, но я даже подумать не могла, что ты зайдешь так далеко!
– Ты меня обидела! Как ты не понимаешь!
– И это мы проходили, не пытайся в своей измене винить меня!
– Тесси, если бы ты только позволила мне участвовать в конкурсе на свой лучший портрет! Ты знала, как я хотела участвовать! Ты все отлично знала и все-таки запретила мне!
– Ты хотела не участвовать, а победить! – Безразличный взгляд принцессы зажегся гневом. – Или думаешь, я забыла, как ты пыталась ради своей победы отравить участниц прошлого конкурса?
– Я…
– Молчи, я не верю ни одному твоему слову!
– А кто говорил, что уважает целеустремленность?
Пилатесса прищурилась:
– Эдлая, глупость тебе не к лицу! Я уже давным-давно поняла, что ты прекрасная актриса, публика была бы от тебя в восторге. Под целеустремленностью я не подразумеваю столь грязные методы, как убийство, особенно если учесть, что это всего лишь конкурс на лучший пейзаж!
– Для тебя «всего лишь конкурс», а для меня это жизнь! Вот скажи, что у меня есть? Нет, ты не отворачивайся, скажи мне, что у меня есть, кроме кисти и холста? Что я могу, кроме как самостоятельно раскрасить красками свою черно-белую жизнь? Неужели это преступление?! Неужели желание быть счастливой нужно растоптать и уничтожить?! – Фея особенно жалобно всхлипнула и спрятала лицо в ладошках.
– Ты меня утомила, – Пилатесса зевнула.
Эдлая хитро посмотрела на нее сквозь растопыренные пальчики:
– Ты ведь все равно меня любишь, правда?
Принцесса неопределенно хмыкнула и резко переменила тему:
– Ну а что мальчик? Расскажи мне о нем.
– Руслан, – задумчиво протянула фея, – хорошенький, не так ли?
Пилатесса отмолчалась.
– Не знаю, что и рассказать… Не глуп, добр, рассудителен. – Эдлая сделала паузу и вскинула тоненькие золотистые брови. – По уши влюблен в свою подружку, я вывернулась наизнанку, а он знай ловит каждый ее взгляд и жест, исключительно тяжелый случай.
– Да что ты?! – Пилатесса с неподдельным интересом посмотрела на нее. – Мне она показалась совсем обычной, ни ума, ни лоску!
– Может и так, но ты его попробуй в этом убеди.
– Ах, дорогуша, – рассмеялась принцесса, – я разбила столько сердец, сколько тебе и не снилось, получить еще одно не составит для меня никакого труда.
