Маргарита Гришаева - Высшая правовая магическая академия. Оперативные будни
– И вам вечер добрый, магистр Бриар, – пробормотала я, впуская гостя. – Неужели еще кого-то нашли?
– К счастью, нет. Нам бы со старыми разобраться, – сказал он, пристраивая стопку папок и лист ватмана на столике у камина, а сам уселся в кресло.
– Здесь, у меня? – удивилась я.
– Ты наверняка заметила, что в управлении спокойно работать нельзя, – ответил мне магистр, разворачивая ватман и осматривая результаты моей работы. – А тут быстрее управимся. Да и мне не помешает перечитать материалы, вдруг что в голову придет.
Тяжело вздохнув, я поплелась в спальню за письменными принадлежностями. Там меня встретил скалящийся Хран, все три, на данный момент, хвоста его изображали знаки вопроса. Я лишь поморщилась на непонятную веселость кошака. А уже в гостиной, расстилая на полу таблицу, вспомнила свои мысли про нагревание пола. Покосилась на магистра. Тот сидел, будто не замечая моего присутствия, и внимательно читал какие-то бумаги. Решив, что не хочу проверять свою теорию, вернулась в спальню. Стащила с кровати плотное покрывало, попутно стряхнув на пол все еще ухмыляющееся животное. В гостиной, уже под внимательным взглядом магистра, сложила покрывало в несколько раз и устроилась сверху.
– Диктуйте! – решительно заявила я, берясь за карандаш.
И мне начали диктовать. Несмотря на сложную работу, я не могла сконцентрироваться. Все время кидала, надеюсь, незаметные взгляды в сторону Бриара, пытаясь обнаружить очередные странности в поведении, которые помогут определиться, что же все-таки происходит. Но ничего так и не заметила. Даже изменения температуры пола подо мной. На этот раз проработали мы гораздо меньше, зато заполнить успели больше. Все-таки когда кто-то выдает тебе уже обработанную информацию, задача проще. Наконец шеф заявил, что на сегодня достаточно, и начал собирать разбросанные по полу бумаги. Я же, сворачивая ватман, подала голос:
– Магистр Бриар, вы чайник-то с подносом заберите.
– Какой чайник? – поморщился он.
– Тот, что в прошлый раз принесли, к ужину, – напомнила я.
– Оставь себе, – отмахнулся мужчина. – В хозяйстве пригодится.
– В каком еще хозяйстве? – недоуменно спросила я. – Я же в общежитии, его тут даже погреть негде, разве что в химлаборатории, или природников попросить! – Да, Рине хорошо, у нее имеются способности к огненной магии, поэтому воду она вскипятить в состоянии. Но не буду же я к ней бегать из-за чайника, да и не нужен он мне. Если мне чаю захочется, то я просто зайду к подруге, вместе и попьем.
– Значит, это будет мой личный чайник. Я к тебе буду приходить, нагревать его, а ты мне будешь чай заваривать, – наконец повернулся ко мне Бриар, мельком улыбнулся и тут же вернул серьезное выражение лица. – Всё, адептка, пока спать, никаких ночных учений! – выдал он и, развернувшись, ушел, даже не попрощавшись.
А я так и осталась стоять, недоумевая, на кой ему личный чайник именно в моей комнате. Хран молча посмеивался, глядя на мои мучения. А на следующий вечер все повторилось, с той лишь разницей, что меня действительно заставили заварить чай. И не беда, что у меня нет заварки, да и нечего подать на десерт. Все это было щедро предоставлено с помощью портала. Я была в прострации от абсурдности всей ситуации, но покорно разлила напиток по чашкам. (Вежливость, чтоб ее!) После мы опять весь вечер работали. На третий день таблица, наконец, была закончена, но пока никакой системы я не обнаружила. Клятвенно пообещав, что сообщу, как только в голову придет хоть какая-нибудь идея, я выпроводила магистра и облегченно вздохнула. Меня уже начали не то чтобы напрягать, но настораживать эти визиты. Хотя Бриар оказался на удивление нормальным человеком и приятным собеседником. Мы все время трудились, но он умудрялся вытянуть из меня, чем я занималась днем и что любопытного сегодня мы проходили. В общем, с ним было интересно, но привыкать не хотелось, да и нам с Храном пора было заняться своими делами. Хранитель сбегал в город и сообщил, что в таверне меня уже ждут не дождутся. Так что, закрывая за магистром дверь в тот вечер, я была уверена, что следующий смогу посвятить нашим с кошаком заботам. Но не тут-то было! Не успела я переодеться, как в комнату постучали. Полная нехороших предположений, я пошла открывать. Предчувствия не обманули. Мы молча взирали друг на друга, и мне достался более пристальный взгляд, чем обычно, наверное, мои концертные брюки зародили какие-то подозрения.
– Я думала, мы вечером все закончили? – произнесла я, все еще загораживая проход.
Бриар помолчал.
– Честно? – наконец произнес он устало. – Как оказалось, твоя комната – единственное место, где можно спокойно поработать, чтобы никто не дергал каждые пять минут. А именно сейчас мне это действительно необходимо.
Я подумала пару секунд и отошла, пропуская его. Наверно, просто пожалела этого сильного и уверенного в себе, но такого замотанного мужчину. И даже молча заварила чай и выставила остатки пирожных. Впрочем, на этом моя доброта поутихла, и я решила выяснить, как мой драгоценный руководитель дожил до такого.
– Магистр Бриар, позвольте поинтересоваться, что же вас выставило из собственного кабинета?
– Знаешь, это просто удивительно! После всего, что произошло, ты продолжаешь мне выкать, хотя я предложил называть меня по имени, а эти нахальные девчонки так и норовят сблизиться… – выдал он совершенно непонятную для меня фразу.
– Извините, но я не поняла, – рискнула уточнить я.
– Это я о причинах, вынудивших меня покинуть собственные апартаменты, – пояснил он. – Некоторые адептки повадились бегать ко мне и «уточнять не понятую во время занятий информацию». Нельзя поработать ни в академии, ни в управлении. Они даже вычислили мою лабораторию в этом корпусе, – возмутился он.
– А вы не пробовали как-то их припугнуть? – робко выдала я идею, в которую сама не верила. Ведь если они его совсем не боятся, тут уже ничего не поможет.
– Нельзя, – раздался неожиданный ответ. – Я уже одну припугнул, и наш уважаемый ректор заявил, что либо я сношу все выходки учащихся, либо мне запретят преподавать.
От такой новости я действительно впала в ступор.
– Так бросайте преподавание, если это вам мешает, – предложила я.
– Не хочу, – просто ответили мне. – Мне нравится работать с молодежью! – Ого, так вот как называется запугивание молодых кадров, вспомнилось мне наше первое занятие. – Обычно помогает держать себя в тонусе, ведь нет никого изощреннее, чем нерадивые адепты в период сессии, – усмехнулся он.
Я расхохоталась, вспоминая, как Рина на экзамене по истории (единственный предмет, который ей давался действительно с трудом) писала шпаргалки на коленках, а потом вся мужская аудитория, забыв про экзаменатора, с интересом пялилась на подтягивающую повыше юбку девушку. Правда, в этом тоже был большой плюс, преподаватель все время отвлекался на оборачивающихся адептов и совершенно не обращал внимания на Рину, что позволило ей безболезненно сдать экзамен. Отсмеявшись, заметила, что Бриар смотрит на меня с улыбкой.
– Смейся чаще, тебе это идет гораздо больше, чем хмуро сосредоточенная мордашка.
Я покраснела. Поспешим перевести разговор в другое русло.
– Ладно, – встала я с дивана, – вы тогда работайте. А я научной деятельностью займусь.
Делать нечего, пошла доставать свою исследовательскую. Я давно к ней не прикасалась, с того последнего эксперимента с дроу. Сейчас удобная возможность, все равно занять себя надо, а ничего действительно необходимого (вроде нового амулета) я при магистре делать не могу. Не гнать же человека, раз он уже погрузился в бумаги. Подумав, что когда-нибудь пожалею о своей излишней доброте, я села за стол. Пару часов мы молча занимались каждый своим делом, после чего Бриар собрался и, поблагодарив, ушел. Я же пошла спать, пытаясь выкинуть из головы бредовые мысли о сложившейся ситуации. Во всяком случае, подобного вечера точно не предвидится. Успокоенная этой мыслью, я уснула.
Часть четвертая
О том, что может значить странное внимание твоего преподавателя, как важно правильно распознать причины такого поведения и как опасна бывает инициатива в деле об убийствах
Наутро метнулась к целителям, чтобы мне выписали разрешение на выход за территорию. Дело в том, что после первого инцидента со зрением я официально наблюдалась у одного специалиста в городе. Мое так называемое заболевание все же пытались лечить, и каждые полгода я проходила обследования. Правда, все выдаваемые снадобья мы с Храном дружно выкидывали, справедливо рассудив, что ученые мужи сами толком не знают, от чего лечат. Но на приемы я исправно ходила, и мне так же исправно твердили про положительную динамику. Сегодня нам этот визит был необходим. Под благовидным предлогом я хотела проведать Кринуса и предупредить, что с выступлениями, судя по всему, пока ничего не получится. Так что ближе к вечеру я облачилась в привычную экипировку: брюки, пара амулетов на запястьях, смыла краску с волос и нацепила кулон с иллюзией. Единственное отличие от привычных вылазок состояло в том, что выходила я через главные ворота, а не лезла через стену.
