За гранью зеркала - Авдонина
После подведения итогов я решила поискать в интернете информацию о Корнее Сыромятникове. Полных тезок нашлось аж трое. Один из них оказался мелким предпринимателем, с достоинством демонстрирующего отдых со своим семейством на пляжах Турции, Египта и Таиланда. Второй – любитель активного времяпрепровождения. Его соцсети пестрели фотками то на велике, то на сноуборде, а также на горе с альпинистским снаряжением и в море с аквалангом. Да, этот вряд ли мой клиент, хотя… Третий оказался владельцем какого-то модного дома, он стоял в окружении длинноногих красоток на фоне дипломов, грамот и прочих наград в сфере швейного дела. Пока я размышляла над возможным кандидатом, телефон разразился знакомой мелодией – Лерка, явилась не запылилась. Сейчас начнет опять кружить меня со своей свадьбой.
– Привет! – только и успела сказать я.
– Ты чего не сказала, что съехала? Я тут к тебе через все городские пробки пробиралась, а ты, оказывается, в «Долине бедных живешь»!
– Отчим сказал?
– А кто ж еще? Могла бы и сама предупредить. Ты, надеюсь, дома?
– Где мне еще быть в такую жару.
– Буду через пять минут.
Лерка отключилась, дав мне понять, что на сегодня я могу все свои планы послать куда подальше. Она не обманула и действительно через пять минут наяривала мне в дверь. Подруга с шумом ввалилась ко мне в дом, обвешанная многочисленными пакетами. Лерка излучала радость и счастье, что тут же передалось и мне. Оказывается, я действительно по ней соскучилась – она была живая и настоящая, моя лучшая и единственная подруга. Мы тут же обнялись и Лерка принялась выуживать из пакетов подарки, чем тронула меня до слез. Часа два мы перебирали шмотки, привезенные ею из солнечной Италии, она щебетала без умолку, рассказывая о своем женихе, его семье, доме, бизнесе. Она перескакивала с темы на тему, что я периодически теряла логическую цепочку в ее рассказе, но слушала не перебивая. За время разговоров мы распили бутылку красного сухого, а потом решили перейти к зеленому чаю на веранде, открывающей вид на реку. Пока я заваривала чай, Лерка сунула нос в ноутбук, который был открыт на страничке Сыромятникова.
– И давно ты интересуешься этим прощелыгой? – услышала я голос подруги?
– Ты о ком? – не поняла я.
– Об Эдварде.
– Каком Эдварде? – выпучила я глаза на Лерку.
– Да о Сыромятникове, господи! – возмутилась подруга моей тупости.
– А ты что, с ним знакома? – с тихой надеждой в голосе спросила я.
– Да его все знают, кто хоть каким-то боком к миру моды отношение имеет.
– Расскажи о нем.
Лерка подозрительно посмотрела на меня, молча прошла на веранду и устроилась поудобнее, поджав под себя ноги. Она долго молчала, испытывая мое терпение, как будто взвешивая известную ей информацию и стоит ли вообще меня в нее посвящать. Меня распирало, но я стоически молчала и ждала. Подруга сделала глоток чая, словно промочила горло и спросила:
– Ты во что-то влипла?
Я не ожидала подобного вопроса. Как не влипла? Влипла, да еще как, но разве я могу тебе обо всем рассказать, моя милая Лерка. Поэтому изобразила глупое выражение лица и постаралась развеять сомнения подруги.
– Что ты! Мне просто заказали статью про него, вот я и обрадовалась, узнав, что ты с ним знакома.
Подруга скептически посмотрела на меня, но дипломатично промолчала, что для нее совсем не свойственно, поскольку она всегда высказывает свое мнение каким бы оно ни было.
– Откажись лучше.
– Почему? – с неподдельным интересом спросила я.
– Мутный он.
– В каком смысле? – не унималась я.
– Во всех.
Лерка явно уходила от ответа, но я упорно возвращала ее в исходную точку. Чую, что этот кадр и есть мой клиент и я с нажимом опять попросила подругу рассказать о Сыромятникове все, что ей известно, даже непроверенные слухи. Лерка поняла, что я не успокоюсь и глубоко вздохнув, сдалась.
– В конце концов, – начала она, – я все-равно скоро свалю отсюда и надеюсь никогда не увидеть его больше.
Неужели все настолько плохо? Я даже дышать боялась, и вся превратилась в слух, чтобы не спугнуть настрой подруги.
– Сыромятников от природы очень талантливый закройщик, он может прямо на глаз без лекала раскроить фасон платья с невероятной точностью. Он не раз становился лауреатом всевозможных конкурсов, в том числе и международных. Ему какой-то бизнесмен на день рождения подарил золотые ножницы. Представляешь? Он ими конечно не работал, но гордился этим страшно, а его с тех пор прозвали Эдвардом, как героя голливудского фильма Эдвард руки-ножницы, ему даже понравилось. Без работы он не сидел. Все на первый взгляд было хорошо, но однажды он не пришел на свой показ. Все подумали, что он заболел, так как на звонки он тоже не отвечал. Он и вправду захандрил, да до такой степени, что накрыло его конкретно, диагноз поставили – профессиональное выгорание, и он запил. Все начало валиться из рук, контракты разрывались, и его маленькая империя рухнула. Тут с ним начали неприятности случаться, при чем с риском для жизни, то с лестницы пьяным упадет и с жутким сотрясением в больнице окажется, то машина на дороге собьет и опять же на вытяжке с переломами лежит. Он даже о самоубийстве подумывал, но однажды все изменилось. Спустя год он явился посвежевший, вдохновленный и я бы даже сказала наглый. Он зарегистрировал собственный бренд «Эдвард», открыл бутик и снова начал ваять свои шедевры пуще прежнего. Он стал в каждой дыре затычкой, даже лекции читать в универе начал по истории костюма. Там собственно я с ним и познакомилась. Он заметил меня и предложил поработать в его команде, ну я конечно же согласилась. А кто бы не согласился? Я училась на четвертом курсе и башке было много всякого мусора и иллюзий. Их и сейчас конечно навалом, но тогда… Короче, днем я в универе была, а потом в его мастерской пропадала, насмотрелась на этого гения.
– А что потом?
– Суп с котом! – проворчала Лерка. – Я влюбилась в него, дура набитая, а он по мальчикам оказался, стыдно было, ужас! Но что самое интересное, он женат и у него с женой был ребенок, который умер по неизвестной причине. В общем, через месяц свалила я от него.
– Почему? Для творческой богемы это не редкость.
– Говорю же – влюбилась, а как прозрела, так противно стало. Только ты не говори никому, я так понимаю, что он не распространяется о своей ориентации из-за своего любовника.
– А кто он? Ты его знаешь?
– Да он
