Елена Янук - Ух, началось!
– Даш, что с Тео? – обеспокоенно спросила она, прервав мою невнятную от увиденного в комнате кошмара попытку заговорить.
– Он сильно ранен, пойдемте скорее! Валентина Петровна, там еще Кевин в тяжелом состоянии, и тут в комнате – раненые люди! – выпалила я, быстро шагая на помощь к Тео. Все верно! Сначала Тео!
– А я все это время думала, куда Кирилл делся. – Доктор быстро шла за мной.
На лестнице появился Ник, а я хотела его расспросить.
– Ник, надо поговорить, подойдешь потом ко мне?
Он кивнул, но пошел в комнату с ранеными. Значит, тоже слышал стоны. Отлично, он лучше меня знает, что нужно для выздоровления сородичам.
Шла я по коридору впереди Валентины Петровны и удивлялась, что после кошмаров сегодняшнего дня еще в сознании и даже строю планы по исправлению ситуации. Валентина Петровна, войдя в комнату, сразу осмотрела рану Тео со всех сторон. Рана, переходящая на живот, оказалась хуже, чем мне показалось вначале. Но потерять сознание сейчас я просто не имела права и, подойдя к Валентине Петровне вплотную, спросила:
– Я могу помочь?
– Даш, найди Жорку, пусть позовет помощников! Сейчас Кевина осмотрю и в свой кабинет схожу за лекарствами. Вижу, рану ты уже обработала.
Хоть она меня и не видела со спины, я кивнула и неловко добавила, нервно терзая ключ в кармане:
– Я не смогла обработать живот.
– Это понятно, – улыбнулась она.
Зато мне ничего не понятно. Но лезть с расспросами не стала. Да и… Жорку позвать? Это кто? Ах да, Ник – это кличка…
Я вышла в коридор, заглянула в комнату с ранеными, но его там не оказалось. Потом спустилась вниз. Волчьих тел в холле уже не было, только темные разводы на мраморе.
– Ник! Ник! Жора! Геор…
– Даш, я здесь, – донеслось со второго этажа.
Я, не успев еще подняться, крикнула:
– Послушай! Бабушка сказала, чтобы ты позвал помощников из особняка.
– Уже звал, – устало шагая вниз по лестнице, ответил он. – Я сказал им, что Тео разобрался с бунтом.
– И что? – удивилась я, притормозив и удерживая руку на перилах.
– Они не поверили, решив, что меня под пытками заставили позвать их, чтобы выманить из убежища, – с раздражением пояснил Ник. – Я им говорю – уже все, а они просят, чтобы Тео сам к ним явился.
Я помолчала, припомнив ту кошмарную комнату с ранеными. Эти «звери» могли такое сделать… Легко! Значит, подозрения обоснованны. Но что же делать? Я посмотрела на Ника.
– А может, позвонить?
– Звонки не доходят, связи нет. А бабушка… она мне поверила…
– Это ясно… Может, сам выслушаешь, что она хотела тебе сказать?
Тут хлопнула дверь, и в холле появился невысокий шатен лет двадцати в светло-желтой куртке и яркой голубой шапке, сидевшей на самом затылке. Заметив кровь, он присвистнул и с испугом посмотрел в нашу сторону.
– Андрюха, ты рискнул, – обрадовался Ник.
– Вот и помощник. Пошли, бабушка ждет! – распорядилась я.
Мы двинулись к Валентине Петровне, и, когда появились на пороге, она как раз брала кровь из вены Кевина.
Заметив мой интерес, устало пояснила:
– Его отравили, беру кровь на анализ. Даш, если с Кевином начнется твориться что-то странное, не глупи, сразу убегай в другой кабинет и запирайся на ключ. Мало ли что ему сделали, он и думать не станет, кинется и порвет!
Я кивнула – ясно.
Заметив Ника с Андреем за моей спиной, Валентина Петровна сказала:
– Вот и вы. Мальчики, надо принести сюда две кровати.
Помощники, быстро посовещавшись, ушли.
Не сводя глаз с неподвижного Тео, я спросила Валентину Петровну:
– Что я могу сделать? Вы же не будете постоянно с ним и Кириллом? Да еще те раненые…
– Даш, всех раненых я переведу отсюда в особняк, там есть нужное оборудование. После штурма хищных там тоже есть пострадавшие, если все будут вместе, мне легче им помогать. А Тео сейчас лучше не трогать.
– Понимаю. Но как ему помочь? И Кевину тоже, конечно.
– Я сделала ему несколько уколов. Пока он будет спать. Буду заходить и проверять, сейчас же главное, чтобы вожак захотел жить.
Я опешила. Все, что угодно, но такого я подумать не могла! Вечно бойкий Тео, вредина с добрым сердцем, почему это он жить не захочет?!
– А почему…
– В любой другой ситуации Тео уже бы поднялся, проигнорировав все врачебные предписания, и пошел приводить клан в порядок. Но сейчас ему надо это пережить. Даш, глупцы не осознали главное – он такой понимающий и добрый, потому что сильный.
– Да, он еще и мягкий, – задумавшись, подтвердила я.
– Мягкий… потому что много мяли! – устало пояснила она. – Но то, что сейчас произошло, по-настоящему страшно! Поднявшие бунт родились уже в клане, и Тео сам их поднимал, возился с ними и терпеливо учил всему, что должен знать волк. Они для него всегда были детьми, молодыми и глупыми, любящими бросать вызов. А сегодня ему пришлось их…
– Но что он мог сделать?! – возмутилась я. – Видели тех людей, которых эти негодяи пытали? Если бы не он, они бы весь клан перебили! Это уже не детские забавы.
– Даш, я тоже это понимаю, но поверь, тому, кто с любовью воспитал их, тяжело пережить то, что пришлось сделать! Не знаю, что для него перенести труднее: их смерть или их предательство…
– Бедный… – Мне хотелось излить на него всю свою нежность, но волк лежал без признаков жизни.
Валентина Петровна поймала мой взгляд.
– С ним все более-менее нормально. Это снотворное.
– Так что же я должна делать? Чем я могу помочь?
– Дашенька, у оборотней обмен веществ в несколько десятков раз сильнее, чем у людей. Поэтому первыми от голода умирают оборотни, у них нет сил без нормальной еды оборачиваться, и они гибнут…
– Так что мне делать? – Я так и не поняла, какое отношение это имеет к ранам Тео.
– Первым делом раненых надо покормить как можно плотнее, как только сможешь.
– И все? – Я спросила, недоумевая, как покормить человека без сознания? Тем более волка!
– Это очень важно… они сами себя излечат, было бы с чего!
– Поняла. Буду ждать, когда очнутся.
– Я скоро зайду.
– Спасибо за все.
– Что ты, это тебе спасибо! Сейчас именно ты будешь их выхаживать, а насчет Кевина я сообщу результат анализа, как только выясню, что ему вкололи, и, если надо, сделаю ему антидот.
– А скоро будет ясно?
– Как узнаю – зайду. – Но не успела она сделать шаг к двери, как в комнату ввалились помощники с диваном, покрытым серо-зеленым гобеленом.
У меня к ним тоже появилось задание, но первым делом мы вместе переложили Кевина на диван. Как человек, он сильно страдает от холода. Помощники тут же умчались за вторым диваном, который приглядели в каком-то кабинете на первом этаже.
Валентина Петровна ушла, чтобы через десять минут вернуться с ватными одеялами.
– Дашенька, их надо закутать, чтобы они не тратили последние силы на то, чтобы согреться.
– Хорошо, – проговорила я, приняв стопку в руки.
Валентина Петровна, печально оглядев раненых, вновь ушла.
Глава вторая
– Такая участь может постичь любого оборотня. Убийство подстегивает в нас чувство чрезмерной власти. Это опасно. К ощущению собственной вседозволенности быстро привыкаешь, – сурово пояснил молоденький волчонок Андрей, подручный Ника, лопая на кухоньке бутерброды с шоколадной пастой, которую принесли с собой помощники, напросившись на чай. Им самим было лень возиться с бутербродами, и, отыскав запакованную банку в маленьком холодильнике в бухгалтерии, они заявились ко мне.
Ладно, это для меня совсем не трудно – покормить их, тем более они притащили еще один диван для Тео и ловко помогли устроить его на нем. Посуды и прочего в кухоньке не было, бунтовщики зачем-то вынесли все. А Ник и Андрей благоразумно явились со своими чашками и чайником, прихватив их в соседнем кабинете.
Ник во время разговора все больше молчал. Он что-то совсем потух даже по сравнению с тем сдержанным человеком, который вез меня домой. Я устало улыбалась, втайне мечтая хоть ненадолго остаться одной, чтобы прийти в себя. Слишком много всего на меня навалилось в последнее время.
А парнишка разумно и не по возрасту рассудительно продолжал говорить:
– …Жажда крови – тем более у волков!
Мой интерес к оборотням заметно поубавился, и сейчас меня уже совсем не волновало, что и как там у волков. Да, все у них ужасно, особенно если вспомнить, что я видела сегодня. Пусть последние годы и были у них мирными.
По моим ощущениям, за окном должно бы уже стемнеть. Наступающая весна хоть и ненадолго, но прогнала подступающую темень. Оторвавшись от окна, молча кивнула помощникам и ушла в комнату – к Тео и Кевину. Такое ожидание улучшения в их состоянии мучило меня ужасно. С удовольствием заменила бы его на выматывающие хлопоты и беготню в заботах о больных.
Я легчайшими прикосновениями погладила морду волка, к которому до этого как-то не решалась притрагиваться. Тео уснул от снотворного – как умер: настолько тихим было его дыхание. Моя собственная злость превратилась в усталость, но ненадолго.
