Система новичка - Татьяна Зимина
Оранжевые всполохи в глазах потухли. Но не до конца: как угли, которые едва подёрнулись пеплом, но только дунь — вспыхнут снова.
— Отомри, — я махнул рукой и горгонид опустил ногу.
— Как ты это сделал? — он с недоумением смотрел на свои бронированные руки, поворачивая их то ладонями, то тылом. — Я, блин, не мог пошевелиться. Да я вздохнуть не мог!
— Э... Мы, кажется, говорили о Лоле? Есть идеи, как ей помочь?
— Есть. Напрячь тебя.
— О. Это... очень изобретательно. Сам придумал?
Горгонид фыркнул и отвернулся.
— Ладно, можешь не говорить. Так догадаюсь. Идею подал некто... С рогами и нимбом?
Энди копнул бронированным ботинком дорожку. В яму тут же, не откладывая, можно было посадить небольшое деревце...
— А если и так? Ты чё, не будешь помогать?
Эцилоп возвышался надо мной, как бронированная скала. И в то же время мне хотелось его утешить, как маленького: погладить по голове, дать конфетку и пообещать, что всё будет хорошо.
— Ладно, ладно... — я с силой сдавил пальцами переносицу. — А это... не подождёт хотя бы полчаса?
Бронированная накладка на плече угрожающе двинулась.
— Нет, так нет. Пошли прямо сейчас.
— Мы? — растерянно спросил гигант. — То есть, вместе?..
Я моргнул.
— Ну да. Ты же хотел, чтобы я помог тебе поговорить с Лолитой...
— Нет.
— Нет?..
— Я хотел, чтобы ТЫ поговорил с Лолитой. Без меня.
— О...
Горгонид ме-е-едленно, как подрубленный небоскрёб, наклонился. Казалось, я слышу, как поскрипывают опоры где-то у него внутри. И когда его лицо оказалось примерно на одном уровне с моим, я увидел...
— Энди! Так тебя можно поздравить?
Труффальдино упоминал, что Энди ходит с фигналом во всю морду. И почему я не придал этому значения?..
— Макс, — мягко пропел горгонид. — Я, конечно, известен своим ангельским терпением. Но даже меня ты уже начинаешь доставать. ТЫ ЧТО, БЛИН, ИЗДЕВАЕШЬСЯ?..
Его рёвом у меня чуть не сорвало волосы с головы.
— Ну... Я думал... Лолита говорила... Что горгоны бьют только своих мужей. Или женихов. Вот я и решил, что она наконец-то ответила на твоё предложение.
— Ответила, — уже тише буркнул гигант. — Уж так ответила — мало не показалось. Перед парнями стыдно, — он украдкой бросил взгляд на казармы.
— То есть, это не было...
— Гррр.
— Ладно, я понял. Беру свои поздравления назад.
— ГРРР...
Чёрт, что-то Остапа несёт.
— Ты прости, Энди. Я сегодня не в себе.
— У тебя что-то случилось?
Ну конечно. У него — проблемы вселенского масштаба, а я — так, погулять вышел...
— Нет, что ты. Всё путём. Ты в курсе, где держат Зебрину?
— Ну в курсе.
— Значит, не откажешься передать ей послание?
— Э...
— Энди.
— Ох блин.
— Вот то-то же, — я похлопал себя по карманам.
Чёрт. Единственный листок бумаги я отдал крабу. С тоской посмотрел в сторону убежища Патриции... Там-то бумаги — хоть ешь её.
— Тогда передай на словах, — я задумался. Что бы ей такого сказать?.. Перебрал несколько вариантов. Потом вздохнул. — Хотя нет. Ничего не надо, — я оценил высоту стены и припомнил, какое расстояние было от центра города до "Затычки". — Может, хотя бы чоппер одолжишь?
— Разбил. Вдребезги.
— О. Ладно. Тогда я, пожалуй...
Вздохнув, я зажмурился.
Всё. Игры в благородство кончились.
Арест Зебрины, запой Лолы — нетрудно догадаться, чьих рук это дело. И если мой противник не гнушается ничем, чтобы победить — я просто ОБЯЗАН поступить так же.
Я открыл портал.
Представил во всех подробностях заднюю комнату в байкерском клубе и шагнул туда.
Изменившийся запах, влажность воздуха и негромкое сопение рядом дали понять, что я попал правильно.
Осторожно разжмурившись, я вежливо улыбнулся.
Ну конечно. И как я мог забыть... Здесь всегда идёт игра. Круглосуточно. И день — не помеха, а повод повысить ставки.
Я не знал никого из сидящих за столом — кроме королевы Альвеолы. А потому вежливо улыбнулся и принялся протискиваться мимо игроков к выходу.
— Не обращайте на меня внимания, — пробормотал я, пробираясь между стеной и стулом громадного медведя с синей, как медный купорос, шерстью. — Это всего лишь я, Безумный Макс... — на следующем стуле сидело крошечное печальное существо, похожее на лемура. Когда моя тень упала на его карты, лемур судорожно прижал карты к груди и зашипел. — Простите, извините... Я не смотрю.
Выбравшись, я послал общий воздушный поцелуй — королева Альвеола ответила ослепительной улыбкой и подмигнула, — и поспешно выскочил за дверь.
Так... Насколько я помню, бар находится в той стороне.
Дверь за спиной скрипнула, и мне на плечо легла тяжелая рука.
Я медленно обернулся.
Детина, который вышел вслед за мной из игровой комнаты, тоже был горгонидом. Не таким громадным, как Энди — потому что был без брони.
И он всё равно выглядел внушительно.
Хвост волос, собранных на затылке, пестрел седыми прядями. Лицо испещрено длинными вертикальными морщинами, крупный прямой нос и смуглая кожа придавали ему сходство с Чингачгуком.
Мускулы выпирали из короткой жилетки, как баскетбольные мячи, зато талия была узкой, а задница — поджарой, как у племенного жеребца...
— Так значит, ты — Безумный Макс, — в губах его была зажата исполинская зубочистка, больше похожая на молодой дубок.
— С кем имею честь?
— Одиссей. Сын Лаэрта.
— Э... Очень приятно.
Так, надо быстро вспомнить, что Лола говорила об Одиссее... Или это была не Лола? Точно! Пенелопа. Она говорила, что Одиссей — её жених.
И при этом без зазрения совести переспала со мной.
А вот Кассандра говорила, что он — чемпион каких-то там боёв...
Ох ты ж ёжик сизокрылый. Что сейчас буде-е-ет...
— Взаимно, — Одиссей вежливо кивнул. — Хотел спросить: когда тебе будет удобно?
— Удобно что?..
— Устроить поединок, — доходчиво пояснил Одиссей-Чингачгук.
Я моргнул. Что-то забрезжило в памяти... Что-то, что Лола говорила перед самым моим отбытием в Заковию.
С тех пор столько всего случилось, что это конкретное воспоминание оказалось погребённым под вековыми наслоениями других, не менее интересных.
Речь шла о Пенелопе, которая принародно признала меня своим новым женихом —
