Ведущая на свет - Вера Волховец
Дэймон.
Смотрит он на меня отнюдь не дружелюбно. Ну, спасибо, хоть в этот раз не пытается меня сожрать.
— Ты чего тут забыла, святоша?
Я оглядываю комнатку, в тщетной надежде, что я кого-то не заметила и сейчас откуда-нибудь из-за шкафа выйдет какой-нибудь другой демон. Лучше — нормальный бес. Адекватный. Держащий себя в руках. Не этот, почти инкуб, который пытался меня сожрать.
Ага, сейчас. Мне ж нельзя, чтоб было как у людей.
Ладонь Дэймона падает перед моим носом на косяк, шкрябает по нему длинными когтями. Быстрый…
— Так ты меня лучше видишь? — рычит он агрессивно. — Я спрашиваю, что тебе тут нужно, серафимья подстилка?
А вот это оскорбление уже перебор. Настолько перебор, что я едва удерживаюсь от того, чтобы не влепить пощечину этому слишком оборзевшему демону. Одно-единственное меня от этого удерживает — предостережения Генри.
Не хочешь драки с демоном — избегай причинять ему боль. Окей.
Значит, я просто уйду. Посижу у Эммы, возможно, явится свободная ищейка.
Разворачиваюсь я довольно быстро, и шагаю было обратно в коридор, но Дэймон сгребает меня за шиворот и дергает обратно. Внутрь кабинета.
Хоп, и я оказываюсь на том самом диване, на котором он сидел. Плюхаться на него с размаху оказывается даже больно слегка. Я локоть ушибла.
Наряд на сбор души в смертном Лондоне самым наглым образом выдирают у меня из рук.
— Тебе нужен ищейка? — Дэймон уставляется на меня удивленно. — Ты что, у нас работаешь, святоша?
Нет, я пока не работаю, и вот это как раз жаль.
— Отдай наряд, — устало требую я, протягивая вперед руку, — у меня нет настроения извиняться перед тобой за экзорцизм. Ты сам на меня напал. И вообще, разве ты не должен быть в изоляторе?
— Я отбрехался, — огрызается демон, — твоему Миллеру несложно наплести с три короба. Что я раскаиваюсь и вот это все. После экзорцизма это даже не идет за вранье.
— В изоляторе тебе было бы лучше, — прохладно замечаю я, — отдай мне наряд, я хочу успеть выйти на смену сегодня.
— Я тоже хочу, — вскидывается Дэймон, — давай так, я пойду с тобой ищейкой.
— Исключено, — я качаю подбородком, — ты непредсказуем и неуправляем, какие тебе выходы в смертный мир?
— Ну да, пайковые бонусы мне ведь не нужны, зачем? — Дэймон скалится. — Хорошо, наверное, быть подружкой серафима, может, мне тоже подкатить к кому-нибудь, чтобы меня кормили на халяву?
— Я ни к кому не подкатывала, — возмущенно вспыхиваю я.
— Ну да, и с Миллером у тебя нет никакой интрижки, и серафимьей кормежкой от тебя за три фута несет совершенно случайно, — Дэймон пренебрежительно дергает плечом, а затем кривляясь кладет мне в руки наряд, демонстративно поправляет помятый уголочек и снова падает на диван, — гуляй, святоша, так и быть.
Бесит. Как же он меня бесит — никаких слов не хватает. Вот так сходу взял и облил грязью. Наряд я складываю, убираю во внутренний карман жилета. Голос Дэймона догоняет меня у самой двери.
— Только ищеек свободных кроме меня все равно нет. И до ночи не будет.
Эти его слова звучат как-то пусто и глухо. Даже по-человечески.
Мои пальцы стискиваются на ручке двери. Других и вправду нет?
— И с чего мне думать, что ты не врешь?
— Ни с чего, — бесстрастно откликается Дэймон, — ни с чего, святоша, не думай. Шуруй, ищи идиота, который согласится выйти с тобой в Лондон. Уверен, сборщица душ из тебя такая же паршивая, как и экзорцистка.
Болевой прием…
— Да, да, ты столько раз запиналась, что под конец я мог тебя с себя сбросить пять раз, — Дэймон язвительно ухмыляется.
— Но не сбросил…
— На Поле мне тогда перехотелось, — Дэймон кривит губы и передергивает плечами, — терпел. Нет, убедительность неплохая, пронимает глубоко, но ты такая тормозная… Я чуть не уснул. Если б можно было уснуть, когда у тебя плавят мозги.
Ну… Это звучит на самом деле убедительней похвалы Джона.
— Ты не будешь на меня бросаться в мире смертных?
Дэймон смотрит на меня как на идиотку.
— Я только после экзорцизма, киса, — говорит, скрещивая руки на груди, — я сейчас настолько похож на человека — самому противно. Так что нет, не буду. В конце концов, твой Миллер за это спустит с меня шкуру, разве нет?
Даже если и да, я не хочу об этом узнавать уже по факту. Не могу себе позволить провести пару недель в Лазарете. Так ведь можно очнуться и узнать, что либо Генри вновь поймали и отправили на поле, либо все, я могу собирать свой узелок в Ад.
Но… Если вдуматься — Дэймону после его обострения паек из амброзии нужен не меньше, чем Генри. Ничто лучше голод демонический и не утоляет. И пусть его ему выдадут. Так, глядишь, и полегчает. Может, и характер перестанет быть таким гадским. Хотя… Это я размечталась…
Если прикинуть — то очень вероятно, что и сорвало его из-за того, что совсем опротивела пресная кормежка. Демоны очень зависят от собственного питания. Но поблажек им и не полагается. Так же как и всем остальным работникам Лимба, пайки из амброзии им полагаются только за работу в смертном мире.
— Ну, пошли, — тихо вздыхаю я, и у Дэймона даже лицо дергается.
— Серьезно? — недоверчиво переспрашивает он. — Ты возьмешь в наряд меня?
Кажется, с его «обаянием» уговорить на сотрудничество ему удавалось далеко не каждого сборщика душ.
— Ну, других же ищеек нет, — я пожимаю плечами, — идем, правда. Оформим на тебя путевку, возьмем пайки и ключи и погнали.
Вот вечно я так. Мало мне своих проблем — надо найти еще одну. Сто первую! Сама на себя не нарадуюсь!
— Ты об этом пожалеешь, — непонятно зачем предупреждает меня Дэймон. Навык дипломатии — грандмастер.
— Я в этом не сомневаюсь, — обреченно откликаюсь я.
11. Сюрпризы бывают рогатые
— Киса, а ты можешь шевелиться побыстрее? Хотелось бы закрыть этот ордер до завтрашнего утра.
