Мой путь - Лариса Андреевна Романовская
Но Август ноет, а Юры всё равно нет дома, а работать с эмоциями я не могу, я сейчас после этого всего измочаленная. Так что ладно, пошли.
И мы идём втроём, я, Август и Мелочь. Вообще я почти ревную, что Август с Мелочью так сошёлся. Мелочь – мой пёс. Совсем мой. Но я рада, что Августу он нравится. Остальные к Мелочи относятся без восторга, здесь не принято, чтобы собака жила в доме. И чтобы она была такой мелкой.
И, разумеется, речи быть не может, чтобы войти с собакой в книгоубежище. Август идёт внутрь, а я остаюсь снаружи, возле окна-витрины. Внутри всё так знакомо. Стеллажи, лампы, портреты неизвестных писателей. Типы, пришедшие погреться. И Тай за столиком. Август подходит к ней, отдаёт книги, Тай его о чем-то спрашивает. Это как на экране, только в реальности. Наверное, Тай спрашивает обо мне. Потому что Август поворачивается, машет в мою сторону. Тай пожимает плечами и уходит в дальнюю комнату, туда, где мы столько раз пили чай без чая.
Потом возвращается обратно, в руках у неё книга сказок, очередные приключения синего Храна. Август подпрыгивает от нетерпения, Тай ему что-то говорит, а потом проводит рукой по его кудряшкам. И Август сразу отклоняется в сторону.
Я первый раз встречаюсь с Тай после того, как её мать попыталась меня убить. Это странно. Как будто первый раз её вижу. Я просмотрела столько чужих воспоминаний, что Тай сейчас тоже будто чужая, из чьего-то очень хорошего или плохого, очень яркого дня. Нам с собакой сюда входа нет. Вот и хорошо.
Август выходит на крыльцо, один, прижимает книжку к распахнутому пальто. Тай остаётся на своём месте. Наверное, она тоже на меня смотрит. Ну почему не выходит? Почему так?
Обратно я иду злая, всё бесит, даже тёплый ветер и солнце среди быстрых серых облаков. И Август со своими разговорами. Он идёт и бормочет на ходу, играет сам с собой в приключения Храна.
А я тогда взлетел и на них упал! Сверху! А враги а-а-а-а! Магеллан! А я тогда вот так кружусь и в них когтями…
И Август опять говорит непонятное. Слово вроде «магеллан».
– Как ты сказал? Повтори!
– Майела! – кричит Август.
Ударение на последнюю гласную, действительно похоже! Что это значит?
– «Убей неверного»! – пожимает плечами Август. Будто я обязана это знать.
– Это из сказки про Храна! Когда он творил чудеса, на него охотились враги, они выскакивали из засады и кричали, что его надо убить! Они его убивали как оленя, а он становился львом, убивали льва, он оборачивался орлом! Я тоже так хочу! Чтобы убили, а я снова, но другой! Я бы стал орлом! Нет, орлом и оленем сразу! А ты?
А меня бы убили сразу и навсегда. Чётко по схеме. Аптека, смотровая площадка, лестница, ловушка. Оген, аптекарша, Клетчатый. И Тай. Клан Ключа не любит чужаков. «Убей неверного»!
– Август, беги домой!
– А ты?
– А я скоро. Август, надо с Мелочью пройтись. Пока дождя нет.
Август смотрит с сомнением.
– Я с тобой! Я тебя охранять буду.
– Я сейчас сама себя охраняю. А ты пока иди… Гуляй, читай. Вернусь, мне всю книжку расскажешь. Я же ваши сказки не знаю, у меня другие были.
– А какие?
– Вечером расскажу. Всё, беги!
И вместо этого я бегу сама. Шурую обратно в книгоубежище под возмущённый лай.
Тай сидит на том же месте. Посетителей, тех, кому реально нужны книги, опять нет. В зале греется несколько мутных типов. Вроде полчаса назад их было меньше?
Но всё равно, при типах я не хочу ничего говорить. Сразу иду в заднюю комнату, к дверям, ведущим в сад. Маню Тай пальцем, она кивает. И почему-то улыбается!
Но сразу не приходит. Остаётся ждать. Я хожу от стены к стене, вспоминаю…
Мы сидели у Тай в книгоубежище, в этой же самой комнате. Потом постучали в дверь сада, там несколько раз звучало это слово. От неё и от того, кто стоял за дверью. Странный ночной путник. Это он велел напасть на меня. Кто он? Почему она согласилась?
У меня не хватает слов, меня трясёт. Когда Тай приходит, я показываю на экране тот самый вечер, момент, как она говорит с кем-то через форточку в двери.
– А, догадалась, да? Ну наконец-то. Я думала, ты раньше сообразишь, когда листок найдёшь…
Она всё ещё улыбается. Как Август после мелкой хитрости. Только здесь не хитрость. На меня дважды пытались напасть.
– Тай? Это правда? Тай, зачем ты так?
Она качает головой, отросшая прядь падает ей на лоб, Тай её резко сдувает. Потом смотрит на меня в упор.
– А зачем ты к нам пришла? Зачем осталась?
– Я могу помогать в трудную минуту, это важно.
– Это тебе важно или кому?
– Тем, кому я помогаю. Вам.
– А ты уверена, что ты нам помогаешь? Ты нас к себе привязываешь.
– Тай, не бери на себя всю ответственность. Не ты отвечаешь за этот мир. Вот правда!
– А кто? Ты, что ли?
– Конечно, я.
– Неправда. Спасители нашлись, превысокие пречистые! Мы сами без вас разберёмся. Мы вас сюда не звали. Ни тебя, ни Лария, ни… никого из вас!
Она замолкает. За секунду до моего крика «Замолчи!».
– Я не виновата, что вы все – людоеды! Что я для вас еда!
Я выставляю руки! Ещё одна невидимая стена! Как тогда в аптеке Баха! Самозащита срабатывает!
Тай смотрит в упор:
– Нет, не еда! Ты очень ценный ресурс! Просто очень глупый ресурс! Захолустье будет питаться твоими эмоциями, пока ты ему это позволяешь!
– А мне нравится! От меня добро идёт!
– Добренькая нашлась! Всё равно он тебя использует! Ты ему не нужна!
– Кто? Экран?
– Йулла! – выкрикивает Тай. – Он с тобой, потому что ему так в Ордене велели! А любит он меня! Он ко мне приходит! Каждый вечер!
И показывает! Себя и Юру, вместе, вот в этой комнате, и у себя дома. Вот он приходит, вот они обнимаются… И я вдруг понимаю, откуда у Тай на столе варенье из нашего дома. Юра принёс!
Я могла бы её убить. Посмотреть в экран, на стену, хоть на потолок. И всё! Её бы накрыла моя ненависть. Но если я так сделаю, значит, я поверю в эту бредятину!
Этого не может быть.
– Он тебя использует! Тебя жрёт!
– Так ты меня тоже жрёшь!
