Вот и кончилось лето - Сергей Рюмин
- Сначала я бы хотел узнать, что вам от меня надо? – ответил я вопросом на вопрос.
- Давай откровенно, - предложил Устинов. – Для начала мы должны определиться, кто ты есть на самом деле. Если ты гипнотизёр, это одно. Если у тебя какие-то другие задатки, это другое. Но для начала ты должен…
- Я никому ничего не должен! – перебил его я.
- Ты ДОЛЖЕН! – оборвал меня Устинов и уже мягче добавил. – Ты должен уяснить, что мы с товарищем Ершовым тебе совсем не враги. А друзья. Друзья! Которые тебе всегда придут на помощь. Но для этого ты сам должен пойти нам навстречу. За тобой завтра уже, а может, и сегодня начнется охота...
Я вздохнул. Смуглый кагэбэшник, похожий то ли на армяна, то ли на азербайджанца, то ли на дагестанца, не врал. И то, о чем он говорил, раньше полностью предупреждал наставник.
- Так в чём проявляются твои способности? – повторил Устинов.
- В чём? – переспросил я и задумался. – Ну, я лечить немного могу…
О всех своих способностях я решил ни в коем случае не говорить. Хватит с них и этого!
- Что лечить? – уточнил второй.
- Что, что? Людей могу лечить! – внезапно разозлился я. – У тебя зуб слева внизу болит или скоро заболит. У тебя, - я обратился к Устинову, - другая проблема…
- У вас, - задумчиво поправил меня Устинов. Он повернул голову к своему коллеге. Тот согласно кивнул.
Я иронично хмыкнул:
- Какие-то у нас с вами совсем не дружеские отношения. Вы мне тыкаете, я к вам на вы должен обращаться… Как-то это не равноценно совсем получается.
Моя эскапада была вызвана словами моего наставника: я – единственный маг на Земле! Я – ЕДИНСТВЕННЫЙ МАГ НА ЗЕМЛЕ! В конце концов, я должен себя уважать, и заставить уважать себя других!
- Ладно, ладно, - поспешно согласился со мной Устинов. – Может, продемонстрируешь своё умение?
- Да без проблем!
Я поднёс руку к лицу Ершова, «уколол» коротким импульсом живой силы в челюсть, где в магическом зрении краснел больной зуб. Краснота мгновенно исчезла. Ершов ухватился за щеку:
- Не болит! Чесслово, не болит!
Он встал, подошел ко мне, ухватил за руку:
- Спасибо, Антон! Правда, спасибо! Я этих стоматологов до судорог боюсь. А тут…
- Игорь, - обратился к нему Устинов. – Выйди, покури.
- Что? – не понял тот.
- Выйди, пожалуйста, - интонации в голосе Устинова сменились на несколько жалобно-просительные. Ершов пожал плечами:
- Как скажешь…
Он вышел из квартиры. Устинов снова повернулся ко мне:
- А мне… Мне поможешь?
- Встань! – сказал я. У него была другая проблема. В паховой области багровел темным цветом орган величиной с мизинец. Конечно, трогать его за причиндалы я не стал. Просто направил руку и через энергоканалы выпустил туда заряд живой силы помощней, чем в больной зуб Ершова. Одного импульса оказалось мало. Краснота исчезла совсем только после третьего «разряда».
- Всё, - объявил я. Встал, направился на кухню. Вытащил из холодильника пакет молока, налил полстакана, жадно выпил.
- В смысле? – спросил Устинов. – Не понял.
Он пошел вслед за мной.
- Устал! – демонстративно объявил я. На самом деле, конечно, у меня всего лишь пересохло в горле. Кипяченой воды не оказалось. Пришлось промочить горло холодным молоком.
Устинов недоверчиво посмотрел себе… вниз. Я хихикнул.
- Я ничего не почувствовал, - сообщил он.
- Можешь почесать, - улыбаясь, предложил я. Он злобно посмотрел на меня.
- Ты… ты просто не понимаешь!.. – выдал он.
- Да всё нормально, - успокоил я его.
Дверь открылась, показался Ершов. Устинов сразу замолчал, а ведь вроде как пытался выдать мне что-то такое… может, даже нецензурное.
- Ну, что, вы уже закончили секретничать? – поинтересовался он.
- Закончили! – подтвердил Устинов. Он повернулся ко мне. Мы снова присели: я на диван, Устинов с Ершовым на стулья. Устинов расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, ослабил узел галстука.
- Вы бы пиджаки сняли, - посоветовал я. – Жарко же.
- Жарко, - согласился Ершов.
- И ты так можешь любое заболевание вылечить? – спросил Устинов.
Я снова пожал плечами:
- Сложно сказать. Если ткань, предположим, руки омертвела, гангрена развилась, то вряд ли. Мёртвое не оживить. Сами понимаете. Я ж не Иисус Христос, чтоб мертвого Лазаря поднимать!
- А откуда про Лазаря знаешь? – поинтересовался Ершов. – Библию читаешь?
- В школе проходил! – съязвил я.
- А вообще в бога веришь? – продолжал Ершов. – В церковь ходишь?
- Игорь! – укоризненно сказал Устинов. – Прекращай давай!
- Не хожу, - ответил я. – Не верю. Крестик не ношу. У вас всё?
- Ладно, ладно, не горячись! – улыбнулся Ершов. – Надо было поинтересоваться. Вдруг ты сектант какой?
Я засмеялся, потом предложил:
- Может, чаю попьем? А то я, честно говоря, уже устал.
- Да мы, пожалуй, пойдем, - ответил Ершов. – Задержались мы у тебя.
- Ты понимаешь, что разговор еще не закончен? – Устинов тоже посмотрел на часы. – Мы к тебе подъедем послезавтра после обеда. Так нормально будет?
- Приходите, - ответил я. – Можно подумать, если я сказал бы нет, вы бы не пришли.
- Пришли бы! – засмеялся тот. – Еще как пришли!
Я улыбнулся. Посмотрим, как вы завтра будете смеяться, когда зубы полезут! Я на них обоих, когда они выходили, кинул конструкт регенерации, добавив силы чуть больше. Вот у них веселье начнется!
Единственное, о чём я пожалел, что не знал заклинания «молчания». А гипнотизировать, как этого Захара Петровича, сразу двоих я бы не смог. Если только усыпить? Но что-то делать было уже поздно, гости ушли.
Из магазина вернулась maman. Она выложила из авоськи булку белого хлеба, пакет сахара.
- Я на лавочке сидела, - сообщила она. – Возле подъезда. Ждала, когда они уйдут. Представляешь, они пошли к детсаду. А там их «Волга» ждала с водителем. Что они от тебя хотели, Тош?
- По цыганам спрашивали, - соврал я. – Какие отношения, про всех, в общем, расспрашивали. Только просили, чтоб я никому не говорил! – вроде как спохватился я. – Ты никому не говори!
- Конечно!
На обед у нас был жиденький куриный суп. Жиденький в
