Туман - Вера Добрая
– Одно радует, надоедливых мошек и комаров совершенно нет! – усмехнулась, с трудом проглатывая растаявший шоколад и пытаясь хоть как-то приободрить друга.
– Да, что тоже весьма странно. Это лес, тут должно быть полно всякой живности, а я ещё ни одного жука или паука не встретил, – ещё сильнее нахмурился Серёжа.
– Странно, но не могу сказать, что это меня расстраивает, – меня передёрнуло, когда я представила всю эту живность, ползающую по своему телу.
Подниматься на ноги не хотелось. Тело ломило от непривычки, хотя я прилежно посещаю спортзал два раза в неделю. Лёгкие балетки растоптались и набили мозоли, которые теперь щипали и делали каждый шаг неприятным и болезненным. Достала из своего рюкзака флакон с хлоргексидином и начала пшикать на кровоточащие ссадины и царапины на руках и шее. Серёжа смотрел на меня и печально усмехался. Согласна с тем, что в данной ситуации это выглядело глупо, и маленькие царапины меня должны были волновать сейчас меньше всего, но я должна была хоть что-то делать, чтобы не погружаться в мысли и не начать с горечью понимать, что нам крышка.
– Ты чувствуешь? – вдруг настороженно оглядевшись, спросил парень, и я заметила, как сильно напряглись его мышцы. – Становится прохладнее.
– Туман… – ответила, сглатывая вязкие слюни и уже ощущая слегка уловимый аромат плесени и гнили.
– Чтобы не случилось, не отпускай меня, – прошептал друг и крепко прижал к себе, заключая мою хрупкую фигурку в объятия.
Я уткнулась ему в грудь носом и тоже обхватила его за талию, прижимаясь к нему настолько, насколько осталось сил.
Меня трясло, было холодно так, что зубы стучали друг об друга, болью отдаваясь в висках. В ушах стоял какой-то гул и шорох, и казалось даже какой-то устрашающий шёпот. Захотелось кричать, но я лишь сильнее зажмурила глаза, с радостью осознавая, что всё ещё чувствовала теплоту тела друга, что он рядом, со мной, и если мы умрём, то вместе, и мне не придётся скитаться тут одной в ожидании своей участи.
Неприятные ощущения поползли по телу, словно меня трогали сотни маленьких ручек или скорее противных липких щупалец. Вероятно, Сергей ощущал то же самое, потому что начал дрожать так же, как и я.
Потом всё затихло и стало уже невыносимо холодно, словно наши тела погрузились в лёд. Показалось, что кровь похолодела и с каждой секундой всё медленнее и медленнее двигалась по жилам. Моё сердце билось медленно и гулко, так же как и у моего друга по несчастью. Хотелось спать…
Погрузилась в небытие всего на секунду, но этого хватило, чтобы я очнулась уже совершенно одна, без Серёжи, без поддержки, без надежды…
Природа и погода снова стали прежними, только меня продолжало трясти. Страх, паника, ужас и отчаяние не отпускали, заставляя испуганным зверьком сидеть, сжавшись комочком посреди незнакомого леса без сил на дальнейший путь. Какой в этом смысл? Я осталась одна, заблудилась и через пару часов или может даже раньше туман настигнет и меня. Почему именно я вынуждена оставаться последней и с ужасом ждать своей смерти? А может я уже мертва, и моя душа просто застряла в какой-то воронке, и теперь обречена вечно скитаться среди тумана?!
– Серёжа… – прошептала онемевшими губами, уже не надеясь на ответ. – Женя… Ксюша… Простите…
Подложила рюкзак под голову и легла, свернувшись калачиком. Желудок скручивало от голода и тошноты, голова кружилась так сильно, что я ощущала себя не на земле, а на волнах. Слезы тихо стекали по щекам, потому что я не хотела умирать. Когда узнала о предательстве Тимура, хотела вены вскрыть, таблеток наглотаться, но сейчас, черт возьми, я, как никогда жаждала жить! Не хотела навечно остаться тут без возможности хотя бы быть похороненной родителями. Не хотела долгих и мучительных страданий для мамы и папы, когда через пару дней они начнут поиски не вернувшейся из похода дочери. Моё тело никогда не найдут, а значит боль несбыточной надежды до конца жизни будет преследовать моих родных и близких.
В чувства меня привело касание чего-то холодного и мокрого к моей щеке, а ещё звук чьего-то быстрого дыхания. Я с криком подорвалась на ноги, забыв о своём бессилии, и отскочила от места своей лежанки, спрятавшись за первое попавшееся дерево. Сердце колотилось так, что я даже слышала его удары о грудную клетку. Радовало, что я ещё жива, но надолго ли… Какое-то время стояла неподвижно, ожидая нападения, но ничего подобного не произошло. Взяв своё трясущееся от страха тельце в руки, я, затаив дыхание, выглянула из своего сомнительного укрытия, чтобы выяснить, с какой новой напастью мне пришлось столкнуться.
Неподалёку от места, где я лежала, сидел то ли щенок, то ли волчонок и, вытянув мордочку, принюхивался к моему рюкзаку. Не знала, радоваться подобному или плакать. Существо, испугавшее меня, маленькое и вряд ли причинит мне вред, но ведь у детёныша явно есть мама, которая, скорее всего, бродит где-то неподалёку, и уж она-то не станет церемониться с бедной заплутавшей путницей.
Решила убраться подальше от зверька, но убегать без рюкзака было глупо, там хоть и мало полезных для моей ситуации вещей, но там, зато есть немного воды и остатки печенья, что на данный момент было ценнее золота.
Медленными мелкими шажками направилась к своей цели, стараясь не делать резких движений и даже не дышать. Волчонок, увидев меня, прижался всем телом к земле, высоко оттопырив ушки, и начал шевелить носиком, принюхиваясь. Да, малыш, запах сейчас от меня исходил ужасный, что надеялась, сыграет мне на руку, и животные не захотят меня есть, посчитав опасной для себя пищей.
Маленький серенький зверёк вздыбил шерсть, но не рычал и не убегал. Казалось, ему очень любопытно наблюдать за тем, как я, бледнея от страха, тянулась руками к своему злосчастному рюкзаку. А потом я застыла на месте, пристально глядя в глаза малышу, который смотрел на меня совершенно непривычным для зверя взглядом. Глаза синие-синие и очень умные, будто хотели что-то сказать мне. Во взгляде казалось, плескалась надежда и даже мольба, что не позволило моему сердцу просто так убежать.
– Ты пожалеешь об этом, Аня, точно пожалеешь… – пробормотала себе
