Клыки и шерсть - Анна Соловьёва
В этом году это единственный способ выплеснуть лишнюю энергию от бушующих гормонов — чувствую, буду ходить туда и дополнительно, иначе свихнусь. И бегать начну. И отжиматься. И кидать ядро в свою пустую голову, потому что несу какую-то чушь. Вамприша-спортсмен — видали?
Арон и Мэр записываются со мной — для них, будущих Охотников, навыки рукопашного боя — вопрос выживания. Чарли тоже раньше занимался там и считался лучшим…. Мрак, я свихнусь, если постоянно буду о нем думать!
Если уже не свихнулась.
— Поехали ко мне, — снова предлагает Мэр, — отметим первый учебный день….
Да что ж она меня споить-то пытается?!
— Или ко мне, — вмешивается Арон, — да и вообще…. Всех бы собрать. Эй, народ! — кричит он. — Давайте-ка Жатву у меня отметим! Приглашаю всех!
Жатва — это праздник от ТОЗМС в середине сентября в честь всеобщего примирения. В школах выходной, ТОЗМС тоже расслабляется….
— Придем, — обещает Алира от лица всех оборотней. Охотники тоже все припрутся — они за любой кипиш, кроме голодовки. Да и вообще: в Жатву легче встретить единорога, чем трезвого Охотника.
— Вампиры? — в моем отсутствии друг не сомневается, поэтому смотрит на группу в углу.
— Посмотрим, — неопределенно отвечает Дайн, что в переводе с вампирского значит: «хоть ненадолго, но появимся».
— Только я не одна приду, ладно? — спрашивает Лоара. Надо же — у главной красотки класса появился жених? Слава Мраку, а то она так поглядывала на Чарли, что у меня руки чесались ее придушить.
— Конечно! — Арон лучится гостеприимством. — Чем больше народу — тем веселее!
— Новички приглашены? — бодро осведомляется Хант, улыбаясь. Блин, он бесит. Бесит своим жизнелюбием. Чем ты радуешься, идиотина?
— Разумеется! — отвечает Мэр. Если к себе она приглашает только избранных — и в основном у нее тусую я, то у Арона — проходной двор. Его мама с папой — не из нашего мира, успешные бизнесмены, которым параллельно, что за существа бродят у них по огромному дому, лишь бы не заходили на третий — родительский — этаж. У Мэр же родители — Охотники, но из толерантных, кто верит, что миром правит любовь и все такое.
Чарли не любил тусовки у Арона, считая их глупыми, поэтому мы туда не ходили, но по задумчивому взгляду Мэр можно понять, что в этот раз мне предстоит выдержать целый бой.
Я медленно собираю вещи с парты и роняю скетчбук. Умоляю, не разваливайся! Пожалуйста!
Повезло — его раскрытым подхватывает мой сосед. Беру свои слова назад — не повезло.
— Ты рисуешь? — он собирается заглянуть внутрь, но я поспешно выхватываю блокнот, едва не прищемив ему пальцы.
— Не трогай! — и чем я думала? Надеялась, что буду сидеть одна и спокойно рисовать, когда станет скучно? Фигушки, закатай губу обратно в голову. Тем более, что недавно Мэр попросила меня нарисовать ее, и в скетчубке было несколько эскизов, которые показывать никому не стоило. Не потому, что я так отвратительно рисую, а потому, что картина предназначена в подарок Арону на годовщину отношений, и из одежды на Мэрибэлл там только бантик на шее.
— А ты на самом деле так сможешь? — интересуюсь я, когда подруга описывает мне выбранную для портрета позу.
— Какая разница! — отмахивается Мэр. — Вопрос не в том, смогу ли я встать в такую позу, а сможешь ли ты меня в такой позе нарисовать!
— Я-то смогу, — усмехаюсь я, — главное, чтобы Арон не заставил тебя попробовать это в реальной жизни — а то еще шею сломаешь.
Вряд ли Мэр обрадуется, если этот эскиз увидит кто-нибудь посторонний.
— Прости, — оборотня не так просто смутить, — что ты там рисуешь — неприличные картинки?
Ох, чувак, знал бы ты, насколько прав.
— Хрень не неси! — раздраженно шиплю я в ответ. — И не суй нос не в свое дело.
— Тогда суну в свое! — заявляет парень. — Может, задержишься ненадолго? Расскажешь мои обязанности, как старосты?
Сидеть молча и не отсвечивать. Потому что только полный придурок попробует руководить вампирами, не являясь последним.
— Ладно, — сдаюсь я, застегивая рюкзак. — Только ненадолго.
— Мы тебя на улице подождем, — говорит Мэр и утаскивает своего парня, который проявляет больше настороженности и смотрит на оборотня недоверчиво.
— Я тоже, — кидает Леон и уходит за Алирой, словно телочка на веревочке.
Класс быстро пустеет. Мы с оборотнем остаемся наедине.
Этот учебный год только начался, а уже меня достал.
Хант.
Не то чтобы нас с братом радовал перевод в последний учебный год, но не всю жизнь нам общаться только с оборотнями, верно?
Леон спокоен, как удав, и берет на себя разговор с директором. Заранее прийти мы поленились, поэтому вылавливать пожилого отставного Охотника пришлось перед первым уроком. Вокруг полно незнакомых запахов. Другие оборотни. Много людей. Вампиры. Это напрягает даже меня, хотя я вообще стараюсь не запариваться. Леону тоже не по себе — хоть он и утверждает, что более ассимилирован, чем я.
Кто врезается в мою спину. Самый большой урон нанесен правой лопатке, в которую впилился чей-то лоб.
Я оборачиваюсь и вижу низкую девушку в безразмерной толстовке, джинсах и с рюкзаком на плече. Странно — вроде чувствую слабый запах несвежей крови, значит вампирша. Но кожа смуглая, почти как у оборотня. Хотя косы тоже вампирские — но светлые крашеные волосы настолько кудрявые и густые, что прическа не выглядит вампирской, а одежда и подавно не похожа на пуританские закрытые платья, в которых щеголяют все вампирши.
— Извините, — говорю я, чтобы нарушить молчание между нами.
— Глаза разуй! — зло отвечают мне, и девушка уходит, продолжая потирать лоб.
Какие глаза? На спине, что ли? Ты же сама в меня врезалась!
— Эй, Хант! — окликает Леон. — Ты с нами?
— А? Да, конечно, — еще бы знать, что «конечно». А, ладно, потом разберусь.
Класс небольшой — в прошлой школе у меня было тридцать человек одноклассников, а здесь же даже двадцати не наберется. В принципе, всех видов поровну — и это хорошо, потому что я рассчитываю научиться общаться не только с людьми, но и с вампирами.
Как удачно, что одна вампирша — как раз та, которая едва не сбила меня с ног — сидит одна. Даже не просто одна — она сидит в ряде с людьми, потому что все остальные вампиры кучкуются в другом конце класса, подальше от окна.
Моему присутствию она явно не рада. Если бы взглядом можно было убивать, то от меня не осталось даже воспоминания. К счастью, на оборотней это не
