Луна Верховного 2 - Марина Эльденберт

На пороге оказались доктор Сураза и Альваро.

– Добрый день, Венера, – поздоровалась Франческа. – Микаэль сказал, что тебе, возможно, понадобится моя помощь.

Кто бы мог подумать, что альфа такой болтун! Все уже в курсе, что я могу волноваться?

– Альваро вы прихватили за компанию?

– И ради перевода.

Да, я понимаю уже процентов восемьдесят из того, что говорят окружающие. Особенно когда они говорят медленно. Но вот собственное произношение страдает на все четыре лапки, плюс у меня попросту жуткий акцент. Поэтому я всех понимаю, а меня – не всегда.

Альваро сегодня молчалив и мрачен, хотя, может, он в последнее время такой, и я не замечала этого под эйфорией приказа. Но он не спешит вмешиваться в наш с доктором разговор.

– Венера, не нужно было отказываться от помощи Микаэля, – упрекает меня Франческа. – Мы тогда избежали кризиса, но сейчас главное не вернуться к нему. Ты в очень уязвимом положении.

– Я знаю, Франческа. Но я не собираюсь устраивать рыдания в стиле Сиенны. Я сильнее, чем кажется.

Доктор Сураза смотрит на меня с уважением.

– Ты гибкая, – говорит она. – Силу можно победить большей силой, а вот гибкость силой не одолеть.

Франческа кладет ладони на мой живот, прикрывает глаза и чувствует. Это сила волчиц-лекарей, которая окутывает меня мягким покрывалом. Она лучше современных сканеров.

– Все хорошо, – говорит она, отстраняясь, и я облегченно выдыхаю. Потому что вера верой, но слова Сиенны меня все-таки задели. Как задело то, что я позвала Рамона, а в ответ ничего не услышала. – Ты действительно в порядке, девочка? Все-таки такие новости для всех могут стать ударом.

– Я не верю в его смерть.

– Что? – переспрашивает доктор, а Альваро отлипает от подоконника, на который опирался все это время и поворачивается к нам. В его взгляде неверие и надежда: сейчас он очень похож на альфу.

– Она не верит, что Рамон умер, – повторяет он мои слова и пытливо смотрит на меня: – Не веришь?

– Нет, – качаю головой. Хочется рассказать им про истинную пару, но что-то останавливает меня в последний момент. Словно знаю, что не все это поймут. Если Франческа еще может, то для Альваро это вовсе странно, он человек. Поэтому говорю ту правду, которую проще принять: – Для начала мне нужны доказательства.

– Я тоже об этом говорил, – переходит Альваро на легорийский, в его глазах зажигается огонь, хотя он и не вервольф, но они горят непоколебимой верой. – Пока нет доказательств, я отказываюсь в это верить.

Эта поддержка такая милая. И нужная. Потому что мне надоело упоминание похорон.

– Теперь я вижу, что Микаэль зря меня сюда прислал, – перебивает нас Франческа. – Наша девочка чувствует себя прекрасно. Но Венера… – Она осекается, но потом все-таки продолжает: – Если ты все же получишь доказательства, какими бы они ни были, если почувствуешь, что тебе это нужно, обращайся сразу к Микаэлю. Или зови меня.

– Обязательно, – обещаю я, понимая, что пожилая волчица так заботится обо мне.

– Если честно, – говорит Франческа, прежде чем уйти, – я тоже очень надеюсь, что Рамон жив.

Альваро остается и переходит на вилемейский: мы договорились, что теперь общаемся только по-вилемейски, чтобы я могла практиковаться.

– Не стал говорить при Франческе, но мне кажется, что Волчий Союз играет в свои игры. Может, вообще схватили Рамона и где-то прячут. Но Альма приезжала сюда неспроста.

– Ты тоже поклонник заговоров.

– Какой есть, – невесело усмехается он. – Но Рамон… Он спас мне жизнь. Я ему обязан. Нет, неправильно сказал. Я не могу вернуть ему долг, но если я как-то могу ему помочь, я все сделаю.

Он распаляется настолько, что начинает эмоционально размахивать руками.

– Он спас тебе жизнь? – уточняю осторожно.

– Да, я ребенок из не самой лучшей семьи. Но это не лучшая история для беременной женщины.

– Расскажи мне, Альваро, – прошу я. – У меня крепкие нервы.

– Отца своего не знаю, а мамаша использовала меня вместо бейсбольного мяча, когда я плохо работал. Потом вовсе продала.

– Продала?!

Для меня, как для будущей матери, это не просто ужасно. Да у меня на голове волосы шевелятся!

– Там, где я жил, это было нормально. Несмотря на то, что преследуется законом. Но спустя время меня купил Рамон и освободил. У меня вроде как врожденная склонность к языкам, так что я оказался полезным.

– Только из-за пользы?

Альваро улыбается так светло, что сложно подумать, что у этого парня такая сложная судьба. Что все эти сложности его не сломили. Он тоже гибкий, может, поэтому мы нашли общий язык?

– Думаю, он меня пожалел. Но вряд ли верховный когда-нибудь признается, что у него большое сердце!

– Я тебя не выдам, – обещаю я в ответ и ойкаю: – Только сейчас заметила, что мы уже несколько минут разговариваем на вилемейском, а я не задумывалась, какое слово выбрать.

– Когда расслабляешься, мозг сам подбрасывает нужные слова.

Точно. Может, у меня не получается связаться с Рамоном, потому что я слишком зациклена на этом?

– У тебя есть план? – спрашивает парень.

– Почему ты так решил? – прищуриваюсь я.

– Считай это интуицией.

– Я хочу попросить друга о помощи. Жду его звонка.

Совпадение или нет, но звонит мой телефон.

– Он?

Взглянув на часы, я качаю головой: слишком рано, в Крайтоне сейчас четыре тридцать утра. Но это оказывается Микаэль:

– Венера, пожалуйста, спустись в мой кабинет.

Голос у него собранный и серьезный, поэтому я поспешно уточняю:

– Это связано с Рамоном?

– Это связано с тобой.

Понимаю, что он больше ничего не скажет, прошу Альваро пойти со мной. На случай, если альфа придумает для меня новый приказ.

– Не позволяй ему это сделать, – прошу друга.

– Как?

– Просто не позволяй.

Но, оказывается, в этом нет необходимости. Потому что я с порога натыкаюсь на гостя Микаэля.