Ложная сказка - Мира Форст
В первую секунду Аверьян хотел прогнать ее. А во вторую осознал – погибать, так вместе. Один не сможет дальше жить, когда в мире не станет другого.
Шерсть оборотня, каждая волосинка встали дыбом. Он готов принять бой.
Сферу накрыла такая тишина, когда слышно воздух.
– Драться, – кажется, одними губами произнес Карим. Но все услышали.
Волки хищники начали наступление первыми, вслед за ними двинулись латные. А следом, подбадривая себя криками, ринулась толпа оборванцев.
Красный волк изготовился, зарычал, ощерил пасть в жутком, страшном оскале. Черная волчица не сдвинулась с места.
Напряжение пропитывало Сферу, молотило воздух так, будто с горы неслась раскаленная лава, будто небольшая изначально волна набрала обороты и устремилась к берегу смертельным цунами.
Возможно, лава или цунами когда-нибудь обрушатся на Аверьяна и Дженну, но… не в этот раз.
Если им и суждено будет умереть вместе, то… не сегодня.
На арене взметнулся фонтан песка, принуждая атакующих остановиться, а зрителей покинуть свои уютные креслица.
Потрясающе эффектное появление, Айнар, – мысленно закатил глаза Аверьян.
Надо же… пришел, – проворчала в своей голове все еще обиженная на предателя Дженна.
Мой брат барс? – обалдело и восхищенно уставилась Гунала на огромную дикую кошку. Родную кровь девушка не могла спутать и не распознать.
– Хахой зверь! – бесновался Маджид. – Харим, отдай мне его шхуру!
– Бесподобный мех, – заблестели горячностью зрачки Бекзода.
В Узбекистане никогда не водились барсы, несмотря на то, что именно этот хищник изображен на гербе Самарканда. И увидеть воочию ирбиса для человека, подобного Бекзоду, означало возгорание охотничьего азарта. Тянул носом воздух, словно гончая, готовая по приказу хозяина сорваться с места.
– А жизнь-то налаживается, – промурлыкал Карим, еще утром прошлого дня маявшийся от скуки. А тут столько сюрпризов. И еще один, когда чудо-зверь принял облик человека.
– Что привело тебя к нам, брат моей жены? – безусловно, узнал мужчина Айнара.
Их последняя встреча прошла на высокой ноте. Три года назад Айнар требовал у Карима отступиться от его сестры, полез в драку и, надо сказать, оказался достойным соперником. Но в их противостояние вмешалась Гунала. Милая девочка выбрала сторону будущего мужа, а с братцем разругалась до непримиримого конфликта. И что это парня вдруг принесло сюда? Неужели надумал сестрицу вызволять?
Но барс удивил Карима. Оказался заодно с пришлыми оборотнями. А на Гуналу и не смотрел вовсе. Не может, значит, простить ей обиды.
– Ты отпустишь из своего зоопарка моих знакомых псов и волков, что были с ними, – заявил Айнар. Помолчал немного и добавил: И незадачливых койотов тоже.
– Он назвал нас псами? – прошипела Ариель.
– Пусть зовет, как хочет, если только может вытащить нас отсюда, – не в том положении находился Трайкер, чтобы звереть на сравнение с псиной.
Взгляды Карима и Айнара схлестнулись в дуэли.
– С чего я должен тебя слушать? – не скрывал насмешки муж Гуналы.
Насмешка исчезла с красивого лица, стоило барсу извлечь из поясной сумки золотую фигурку.
– Он нашел последнюю часть сокровищ, – прошептала Дженна. С трепетом всматривалась в наследие шумеро-вавилонской цивилизации – золотого льва.
Карим, несомненно, являлся ценителем искусства. В его огромном доме собрана замечательная коллекция древностей, существенно пополнившаяся после того дня, как музеи и галереи остались без присмотра.
– Это то, о чем я думаю? – охрип от дикого возбуждения голос Карима. – Зодиак из сокровищницы Тамерлана?
– Можешь проверить, – подошел Айнар ближе к стене, разделяющей арену от трибун.
Карим жадно выхватил статуэтку из рук серебристоволосого парня.
– Хахой лев, – словно болванчик, качал головой Маджид. – Золото. Старинное. Харим, это что-то древнее, тах?
– Это, дорогой Маджид, не просто древнее. Этот Зодиак – первое из известных во всем мире изображений зодиакальной системы.
– Наследие шумеров, – напомнил о себе Айнар.
Карим едва владел собой, он совсем утратил интерес к пленникам и прерванному бою. Остальные богачи окружили его и вставляли реплики уместные и не слишком.
– Один Зодиак – один пленник, – вспомнил Карим о том, что он, прежде всего, делец. – Итого четыре оборотня и восемь койотов. У тебя ведь все двенадцать знаков? Если нет, выберешь одного пленника. Трех волков, так и быть, отдаю по доброте душевной. Но твоя сестра при любом раскладе остается со мной. Она моя жена. Если не забыл, Гунала сама сделала такой выбор.
– Согласен, – кивнул Айнар.
– Харим, а хах же девочхи? – расстроился Маджид. – Ты обещал подарить мне знойную блондинху или жгучую брюнетху, если хто из них останется жив. А они обе живы.
– Мы уже сегодня будем в Астане. Попросишь у Зангара какую-нибудь цыпочку из его гарема, – отмахнулся Карим. Ему ужасно не терпелось посмотреть на остальные амулеты. Потрогать сокровища, до которых дотрагивались пальцы великого Тамерлана! Айнар, конечно, не дурак. Сразу все с собой не принес.
Обмен состоялся на центральной площади Самарканда, там, где всего лишь день назад прятались Дженна с Лаской от того же Карима и его приятелей.
– Не могу поверить. Ты расстался с сокровищами, о которых грезил столько лет, – обняла Дженна ирбиса. – Я думала, ты бросил меня. Сбежал вместе с Зодиаками.
– Дженна, прости. Не мог поступить иначе. Понимаешь, я узнал запах Карима. Мне сразу стало ясно, что ничего хорошего от этой встречи ожидать не стоит. Вместе нам было бы не убежать. Они уже чуяли добычу. Схватили бы и нас вдвоем, и сокровища. Я убежал, чтобы вернуться позже и спасти тебя, – улыбнулся ей Айнар.
– А я думал, это благодарность за то, что вытащили вас из замка детишек и из леса, где гарнизонные патрулируют, – похлопал Айнара по плечу Трайкер.
– Это тоже сыграло свою роль, – согласился ирбис. – Не люблю оставаться в долгу.
– Так что? Теперь домой? – не терпелось Ариель поскорее убраться подальше от садистов и их мерзкого зоопарка. – Надеюсь, вы не собираетесь пускаться в погоню?
– Думаю, все не против унести отсюда ноги, – ласково погладил Аверьян щечку Дженны.
После того, что произошло в Сфере, Даша и Богдан перестали таиться от внешнего мира, перестали прятаться от самих себя, приняли свою острую, глубокую любовь друг к другу. Пусть и нехарактерную для оборотней,
