Укротитель миров II: магия и кровь - Алекс Рудин
— Я бы хотел, чтобы вы подробнее рассказали мне о ваших столкновениях с магическими тварями.
— Это не так просто, Максим Владимирович. Я не всё могу вам рассказать. У меня есть обязательства.
— Расскажите, что сможете, — предложил Мерлин. — Посоветуйтесь с теми, кто имеет полномочия. Я не собираюсь выспрашивать у вас государственные тайны.
— А где вы предлагаете встретиться? — спросил я. — И когда?
— Я живу прямо на территории училища, — ответил Максим Владимирович. — Видели за вольерами домик с башенкой? Такая смешная, с полукруглым верхом? Вот там я и обитаю. Кстати! Константин, вы интересуетесь астрономией?
— От случая к случаю, — осторожно ответил я.
— Вы слышали про Персеиды?
— Читал. Это такой метеоритный поток.
— Совершенно верно, — обрадовался Максим Владимирович. — Кроме истории я интересуюсь астрономией и астрологией. В башне у меня есть неплохой телескоп. А сегодня как раз обещают ясную ночь. Приходите, как стемнеет — я покажу вам Персеиды и спутники Сатурна. А вы расскажете мне о тварях, которых вам довелось увидеть.
— Почему бы и нет, — задумался я.
В самом деле, хорошие отношения с одним из преподавателей мне не помешают. А до вечера я успею позвонить Бердышеву и рассказать ему о просьбе Мерлина.
Жан Гаврилович у нас теперь главный в Петербурге по тварям. Пусть он и решает — о чём можно рассказывать любознательному историку, а о чём лучше промолчать.
Хм, Персеиды!
Помнится, я собирался полюбоваться ими вместе с девушкой.
— Максим Владимирович! А можно я приду не один?
— С девушкой? — улыбнулся историк. — Собираетесь впечатлить её романтикой? Конечно, приходите! Чай у меня настоящий, индийский. А малиновое варенье ваша девушка любит?
— Вот и проверим, — весело ответил я.
* * *
— Костя, вам специально шьют комбинезоны такого ужасного покроя?
Аня огорчённо развела руками.
— Или это невзлюбили именно тебя?
— Вряд ли, — весело ответил я. — Как я понял, все курсанты до присяги наряжаются, как огородные пугала. Расчёт на то, что в таком наряде будет стыдно выйти в город, а значит, снижается вероятность побега.
— Немедленно снимай этот ужас, — решительно сказала Аня. — У меня как раз есть свободный час.
— Вообще-то, я планировал потратить его на кое-что другое. А где твой строгий Наиль Исмаилович?
— Поехал к Тощему Лёве. Что-то у них там с поставками ткани сорвалось.
— Криминальный бизнес — штука непредсказуемая, — пожал я плечами.
— Снимай комбинезон!
Аня настойчиво потянула меня за рукав.
— Не могу устоять, когда девушка раздевает, — пошутил я и с удовольствием увидел, как Аня стремительно покраснела.
— Вот и не устаивай! То есть, не устояй. То есть… тьфу!
Буквально стащив с меня комбинезон, Аня убежала вглубь цеха. А я в трусах и майке пошлёпал за ней.
— Ты знаешь, зачем я зашёл?
— Нет, — рассеянно ответила Аня.
Она одним взмахом разложила комбинезон на длинном столе. Мелом отметила лишнюю ткань и взяла в руки ножницы.
— Вжик!
Серый лоскут в форме полумесяца упал на пол.
— Я тут подумал — почему бы не попробовать научить тебя магии? Вдруг это поможет тебе в ремесле?
Ножницы замерли над тканью.
Аня повернулась ко мне.
— А ты сможешь? Я никогда о таком не слышала.
Я улыбнулся.
— Мы запросто можем попробовать. Ничего страшного точно не случится.
— Погоди! — решительно сказала Аня. — Сначала комбинезон!
Лёгким движением ножниц она отрезала лишнюю ткань с другого бока. А затем застрекотала швейной машинкой, делая такой аккуратный и ровный шов, что я залюбовался.
— А ну-ка, примерь!
Я натянул готовый комбинезон. Аня смотрела на меня с лицом матери, собирающей любимого сына на выпускной. С учётом нашей реальной разницы в возрасте это было весело. Я не выдержал и расхохотался.
— А по-моему, хорошо! — нахмурилась Аня.
— Прекрасно! — заверил я её. — Спасибо тебе огромное! Ну что, попробуем?
— А это очень страшно? — нерешительно спросила Аня.
— Нисколько, — заверил я девушку.
Я всмотрелся в магическую матрицу Ани и поднял брови от удивления.
Её матрица напоминала цветок. И это не красивое выражение, а чистая правда.
Едва заметные очертания лепестков светились нежным розовым светом. Матрица была слабая, она выделялась только контуром — так дети рисуют цветы в подарок маме на день рождения.
Я протянул к матрице девушки ледяную паутинку. А потом, действуя очень осторожно, принялся штриховать один из лепестков плетением магических нитей. Для этого я подавал в матрицу Ани совсем крохотные порции энергии.
Но и их хватило!
Когда я принялся за четвёртый лепесток, первые три словно распрямились. Их свечение стало ярче, и я почувствовал, как из меня деликатно, но настойчиво тянут энергию.
— Что ты делаешь? — удивлённо спросила Аня.
— А что ты чувствуешь? — вопросом на вопрос ответил я.
— Ветер, — попробовала объяснить девушка. — Ощущение свежести, и такая бодрость… как будто вышла осенью на крыльцо в лёгком платье.
Я ещё не закончил с пятым лепестком Аниной матрицы. А шестой уже сам по себе засветился. И даже подрос.
— Красота!
Я оборвал ледяную паутинку.
— Ну, вот. Теперь ты — маг!
А это насовсем, или скоро пройдёт? — спросила Аня.
Я легкомысленно пожал плечами.
— Не знаю, посмотрим.
Блин, тоже мне магический доктор-самоучка!
— А что мне теперь делать?
Я растерянно потёр подбородок.
— Знаешь, а попробуй что-нибудь сшить! Только не придумывай специально. Разгони матрицу, и пусть она придумывает за тебя.
— Как это «разгони»? — нахмурилась Аня.
— Ну, — я задумался, подбирая слова, — у меня это похоже на звон или гул. Как будто внутри звучит струна.
— Поняла! — оживилась Аня. — Знаешь, кажется, я что-то такое чувствую!
Она закрыла глаза и принялась рассеянно перебирать разноцветные обрезки тканей на столе.
Через несколько минут её рука сама собой потянулась за ножницами.
Чик!
Вжик!
Руки девушки мелькали всё быстрее и увереннее.
Вот опять застрекотала машинка.
Ещё несколько взмахов ножницами.
Скажу честно — я наблюдал за девушкой с некоторым недоверием.
Одно дело — усилить готовую слабую матрицу.
И совсем другое — создать её почти из ничего.
Или не другое?
А может, это зависит совсем не от меня? Может, матрица Ани и сама бы развилась со временем, а я ей просто немного помог?
Так я успокаивал сам себя, пока девушка не повернулась ко мне.
— Ну, как?
На вытянутых руках она держала платье. Судя по длине и материалу — летнее.
Светло-голубой полупрозрачный материал рассекали стремительные золотые клинья.
Честно говоря, я ни черта не понимаю в покроях и деталях. Но платье мне понравилось.
— Офигенно! — сказал я.
— Погоди, я ещё кое-что придумала!
Аня снова закрыла глаза и принялась перебирать обрезки материи.
— Ань, я пойду, наверное, — улыбнулся я.
— А? — словно во сне спросила Аня. — Да, иди!
— Спасибо за помощь с комбинезоном! Я ещё зайду.
— Конечно!
Я вышел из ателье, и тут же в кармане комбинезона запиликал телефон. Звонила баронесса Поклонская.
— Костя, — спросила она, — ты не забыл?
Обожаю, когда разговор начинают с таких вопросов!
— Конечно, нет! — ответил я. — Дважды два — четыре, прямой угол равен девяносто градусов, «жи-ши» пишется с буквой «и».
— Да ну тебя! — обиделась баронесса. — Через час родители ждут нас на обед. Ты в училище? Я за тобой заеду.
— Скинь адрес, я доберусь сам.
— А ты где? — сразу же насторожилась баронесса.
— В Петербурге, — честно ответил я. — Увидимся, Маша! Твоей маме какие цветы нравятся?
— Розы. И мне тоже, если тебе это интересно.
— Принято.
Я сбросил звонок. Через минуту пришло сообщение с адресом.
Семейство баронов Поклонских проживало в трёхэтажном доме на Таврической улице. Дом был окружён забором, за которым виднелись ровные клумбы. На клумбах, словно язычки пламени, полыхали ярко-оранжевые цветы поздней календулы.
Пожилая служанка в кружевном белом переднике открыла мне дверь. Наклонила голову, тряхнув длинным хвостом жидких бесцветных волос, и сказала:
— Входите, вас ждут!
Барон Василий Георгиевич Поклонский был полным человеком с бритой наголо блестящей головой и щёткой коротких усов. Он хмуро взглянул на меня блестящими глазами в щёлках припухших век и сказал прямо:
— Вся эта возня с магическими тварями — глупое и опасное занятие. Делом нужно заниматься, делом! Прошу за стол, Константин!
Барон проглотил несколько ложек тыквенного супа и продолжил:
— У меня доходные дома в Петербурге, Ревеле и Хельсинки. Недавно в Париже на Монмартре выкупил два особняка, заказал переделать их под квартиры. Баронство — это блажь! Отказался, и не жалею. Содержать дармоедов из Императорской гвардии — удовольствия мало. Деньги им платишь, а пользы никакой. Так-то, юноша! Титул и деньги — вот что важно! Я слышал, вам Император недавно пожаловал дворянство? Это хорошо, очень хорошо! Но денег, как я понимаю, у вас
