Акселератор жизни. Слой третий - Сергей Александрович Соколов
— В сложившейся ситуации нет. На полигон никого не пускают. Там помимо представителей ММО даже группа гвардейцев.
— Жаль. Нам бы очень пригодился его план для быстрого прохождения.
— Мил, я ведь не сказал, что у нас его не будет. — Мои губы растянулись в хитрой усмешке. — Есть у меня один способ, чтобы его добыть. За день до начала состязания он у нас будет. А теперь идём все на полигон!
Глава 12
— Папа, Мама... Знакомьтесь. Мой жених Вальдемар.
— Вальдемар Тихопёр. — Отрапортовал я, застенчиво улыбнувшись, демонстрируя позолоченные фиксы.
Подёрнув перекошенными плечами, по которым явственно прослеживалась болезнь именуемая "Жертва компьютера", я отбил учтивый поклон. В меру своих «скромных» возможностей, которые были ограничены «нескромного» размера пузенем. Для большего цимуса немного попыхтел, натружено крякнув. Мне не сложно, а вот аристократические родственнички оценили. Вытерев рукавом инструкторского кителя проступивший ещё с порога пот, я протянул смазанную вазелином руку главе семейства.
— Приятно... Познакомиться, м-да. — Заикаясь выдавил из себя глава рода Юрьевых, пребывая в «лёгком» недоумении, поглядывая на свою бесподобную дочурку, и на меня. — Князь Павел... Олегович.
Я тоже грешным делом засмотрелся на беловолосого ангела, что приник к моему плечу, пожирая меня взглядом полным нежности и обожания.
— Нуу... Папуля, — сдвинуло соболиные бровки прекрасное создание, с не менее прекрасным именем Снежана, надув розовые поблескивающие губки, переводя два серебрённых океана своих очей на меня. — Вальди, папа немного растерян.
— А... Д-Да, — С явным трудом исторг из себя статного вида седоватый мужчина с правильными чертами лица, наконец пожав мою руку, немного поморщившись. — Дочка мне о вас совсем чуть-чуть рассказывала.
— Надеюсь, что только хорошее, — пригладив три волосины к лысеющему темени, я благоговейно добавил. — Папа... Позвольте вас так называть?
Эффект этого незамысловатого обращения был подобен неразорвавшейся водородной бомбе, когда она падает к твоим ногам. От такой прелюдии семейка Юрьевых уже вряд ли восстановят своё душевное здоровье без обильных вливаний спиртного. Такой прыти породниться от лысеющего увальня они явно не ожидали.
— Княгиня Людмила, — Заикаясь представилась беловолосая женщина, красота которой была достойна того, чтобы лучшие художники мира писали с неё картины. — А-а чего, вы... Очки? На улице вроде не солнечно.
Женщина в чёрном платье, с налётом на деловой стиль, указала взглядом на мои круглые, наглухо тонированные окуляры.
— Мама, — княгиня отправилась в зону «полного аута» к своему мужу. — Тут такое дело... У меня один глаз косит, что зачастую вызывает недоразумения, будто я что-то украсть хочу... Дабы не смущать вас, решил подстраховаться. Знал ведь, что в приличный дом иду.
То, что было названо мной «приличным домом» — являлось четырёхэтажным особняком в двадцати минутах ходьбы от императорского дворца. Наличием дорогих побрякушек удивить меня было сложно, но вот присутствие лифта откровенно говоря внушало уважение. Проникся....
— Так... Пройдёмте к столу? — Нарушила повисшее молчание Снежана. — Мы ненадолго. Рядом были, вот и решили заехать. В свадебный салон собирались, каталоги посмотреть.
— А... Да-да, проходите, Вальдемар. — Дрожащей рукой глава рода указал на коридор. — Эм... Всё уже накрыто. Дочь предупредила, что будет не одна. М-да....
Шествие до столовой прошло в молчании. Лишь наше милое щебетание со Снежаной разбавляло обстановку. А вот на лицах её предков читалась явная скорбь.
— Вот это хоромы! — Восторженно выдал я, обнаружив «раритет» за антикварным столом красного дерева. — «Должно быть бабушка, о которой мне говорила Снежа».
Суховатая старушенция имевшая фактуру кураги, чуть не выронила очки, что не успела надеть. Вероятно сослепу не поняла, что на мне китель инструктора «РАВМИ», а не офицера вермахта.
— Здрасте. — Учтиво кивнув старушке, я уселся на указанное место, подле Снежаны, которая всё это время держала меня под руку. — Софья Григорьевна, полагаю? Снежа мне о вас много говорила....
Буркнув что-то невнятное, краем глаза взглянув на мои стоптанные туфли, старушенция закусила дужку окуляров, замерев в такой позе.
— Бабушка не очень общительная, Вальди. — Пояснила Снежана, улыбнувшись своей белозубой улыбкой, блеск которой мог бы вызвать глюк оптических датчиков спутника на орбите.
Последовал лёгкий ненавязчивый поцелуй в мою щёку, от которого князь Юрьев стал белее скатерти, а «маманя» икнула. Ещё бы! Если сравнивать сейчас нас со Снежаной, то я ей подходил, как оглобли и сенная телега для «Феррари» последней серии.
— Ну-с! Приступим! — Скомандовал я, потирая ладони, облизнувшись на угощения, будто собирался хлопнуть гранёный по накат, а не испить чая.
В отличии от убранства вокруг, стол был накрыт «простовато», для лёгкого перекуса. Впрочем, так оно и должно было быть, я не в претензии. Сыр, тосты, несколько видов джема, фрукты, больше трёх видов выпечки, а в центре торт! Большой торт! Что ещё нужно?
— Снежа, милая, будь любезна, передай мне вон те плюшки. — Раздался скрип, моя левая рука в перчатке приподнялась, указав не сгибающимися пальцами на желанное блюдо.
— Эклеры... — Подала голос старушенция, что сидела через посадочное место от нашей сладкой парочки.
— Что «эклеры»? — Приспустив тёмные очки, мой косой глаз как раз «заснайпил» бабулю. — Насекомые такие? Я не увидел, что не удивительно. Не переживайте, Софья Григорьевна. У нас в бараке на восточном фронте таких «Эклеров» знаете сколько водилось? Батальонами бегали! Одного курсанта даже затоптали, а другого похитили... Утащили из палатки. Мы его потом на Русско-Японской границе нашли....
— Не плюшки, а «эклеры». — Повторила старушенция, надгрызенной дужкой очечей указав на вазу.
— А! От оно чО! Великодушно извиняюсь, что не знаком с такими изысками. — Попытался пустить слезу, но не смог выдавить, пришлось использовать заунывный голос. — Бабуля моя только оладьи пекла... Пока деда за изменой не застала. Всё к одному. Вилы оказались рядом, у деда реакция плохая, как у меня, и моя бабуля в сторону Магаданской губернии уехала. Добрая ей память. На вас похожа была, Софья Григорьевна... В хорошем смысле. Такая же ответственная... Всё жизни меня поучать норовила. Оладьей по сей день не едаю. Комом в горле встают.
— Не будем о грустном. — Дала установку «мама», странно хохотнув, поглядывая на своего мужа и «курагу», которой было впору вызывать
