ЧОП "ЗАРЯ". Книга вторая - Евгений Александрович Гарцевич
Потом уже обратиться в городское управление в Барнауле, каждый чтит свой кодекс и свою зону ответственности, но местная полиция к Орденским прислушивалась. Так, по крайней мере, обещал Гидеон, когда отмахнулся от моих планов затащить старосту с женой с нами в лес и потерять на несколько минут, пока лоскотуха с ними разберется.
Серебро собралось за пару часов, причем сразу в виде снаряженных патронов под наши калибры. Не то чтобы много, но карманы фуфайки потяжелели на десяток патронов. Для Башни, скрипя зубами, ибо никакой искатель это уже не найдет, выдали коробочку с мелкой стружкой. Которую она прямо на ходу размешала в трех желтых пузырьках. Удивительно, но мелкие частицы так и зависли в жидкости, не выпадая в осадок.
Провожали нас всем острогом как каких-то супергероев, которые сейчас за ворота выйдут и полетят в космос астероид измельчать. Но было приятно, и даже чуть отпустили тревожные мысли, устал я в каждом деревенском жителе искать потенциального пособника семейства старосты.
Большая часть осталась у ворот, а последние смельчаки отвалились, когда мы вместе с отрядом Якова вошли в лес. Нас пятеро и их семеро. Если Щука переметнется, то вполне на равных пострелять сможем.
Пока что Яков себя никак не проявлял. Внимательный, осторожный, демонстративно надежный. Вот только такое «надежное» прикрытие за спиной, хуже любого заградотряда.
Нервирует сильно — я уже мысленно хотел, чтобы лоскотуха объявилась, и они с перепугу разбежались. И так сильно этого захотел, что сам не заметил, как прихватил немного силы мэйна и начал стравливать ее за спиной. По чуть-чуть, будто давление в шинах хочу выровнять.
Получилась этакая аура страха — замогильного холода и жути, поднятой с самого дна гнилого ила. И прям хорошо получилось, Яков еще держался, а молодые парни начали бледнеть, а Щуку вообще стошнило.
— Что-то мне хреново, — прошептал Захар, ковыляющий рядом со мной. — Может, я все-таки останусь?
— Не бзди, железяка, — шикнул Гидеон, — это малой шалит, красавчик. А ты просто ускорься.
Ускориться у него не получилось, костыль все время снег пробивал и застревал, так что я сам замедлился. Дал мэйну больше свободы и поглядывал на деревенских.
— Яков, ждите нас здесь, — Гидеон подошел к отстающим, его передернуло, будто холодную лягушку за шиворот кинули. — Здесь уже ее земля, без опыта не сдюжите, закрутит так, что друг на друга будете кидаться.
Яков что-то промычал в ответ. Попытался сделать еще несколько шагов, скрючился в рвотном позыве, но удержался. Протер снегом лицо, проматерился, но все же махнул парням, чтобы разворачивались.
Мы выдохнули.
Но только для того, чтобы через пару километров, дойдя до озера, попасть в такое же облако страха, только уже не мое.
«Ты зря вернулся. Я же просила не мешать», — раздалось в голове сразу, как только мы вышли к озеру.
«Так нельзя. Успокойся, и я обещаю, что виновные будут наказаны», — я посмотрел на наших, занимающих удобные позиции и решил потянуть время, переживая за Захара, который, если что, то далеко не убежит.
«Так тоже нельзя. Не мешай мне, или вы все умрете», — мелодичный голос сменился на стальной шепот, а по спине, забравшись через воротник, пробежался порыв ледяного ветра.
— Матвей. Ты чего завис? Опять что ли? — крикнула Банши.
— Она здесь, — я сделал несколько шагов назад. — Сейчас начнется.
На водной глади стали появляться пузыри, поднялись волны, будто акула плывет под водой, только без плавника. Сформировались холмики, которые начали расти и лопаться, обнажая уродливые лысые головы. Прям боевые водолазы всплывают, только вместо масок и трубок аквалангов — бледная порченая кожа и острые осколки поломанных и гипертрофированных зубов.
Первая, перекошенная мертвая голова, с белыми глазами и зубастой пастью успела появиться до подбородка, как из-за спины прозвучал выстрел. Мертвая голова лопнула, как переспелый арбуз, орошив воду вокруг монстра брызгами.
— Херасе! Вот это я понимаю нам пульки выдали! — Стеча перезарядил «мосинку».
— Херли ты палишь? — пробурчал Гидеон, — Пусть выйдут сначала. Замучаемся же тела из воды доставать.
Но комментарий уже был излишним. Смерть первого утопленника, как спусковой крючок, запустила реакцию. Вода забурлила сильнее, монстры, расталкивая волны, ломанулись на берег. И ЧОП заработал в полную силу!
Гидеон завелся в молитве, отчеканивая каждый слог и развеивая своим речитативом песню лоскотухи, сбивая упырей с ритма и замедляя их. Банши метнула несколько бомб — одну «вакуумную», схлопнувшую сразу трех деймосов и еще четырех свалив в кучу на дно образовавшейся воронки, одну с серебром, рванувшую за спиной у лезшей из воды толпы и окрасившей озеро в серебряный свет.
Деймосы шипели, кривились — серебряная пленка на воде прожигала мертвую кожу, делая их еще страшнее, но не останавливая. Я сделал два выстрела, отстреливая самых «живчиков», оставшихся после первого залпа команды. И схватился за клевец.
И пошла рубка.
Муху не звал, но приемчики его использовал. Ударил одного, развернулся и влепил по тянущимся ко мне лапам. Крутанул клевец другой стороной и пробил в висок следующему. Ударил ногой и отпрыгнул от четвертого, и сразу же бросился в сторону, не давая себя окружить и подставляя деймосов под второй залп команды.
В центре озера появилось новое бурление, из которого начало лезть что-то неприлично большое. Огромный камень, покрытый тиной или целый подводный холм, медленно всплыл, а само озеро отхлынуло от берега, теряя свой объем.
И это чудо двигалось к берегу. Типа размылась по воде, показав огромную лысую голову. Тяжелый лоб со шрамами, крупные, как куриные яйца, глаза, широкий нос и открытая пасть, битком набитая белыми червями. Дальше всплыло два холма поменьше — плечи гиганта, а когда появилось пузо, то края озера отхлынули, будто отлив начался.
— Это что еще за мини-босс? — я увернулся от упыря, который сейчас стал казаться каким-то тощим карликом по сравнению с тем, что лезло из воды.
— Это ледяной болотник, — ответила Банши. — Родственничек твоего мэйна по какой-то там чертовой матери линии. Попробуй, может, договоритесь?
Глава 16
— Да, иди ты! За меня будут говорить мои стволы, — я взялся за двустволку и только потом понял, что мои слова прозвучали как-то нелепо, а Банши лыбится, не потому что
