Восхождение язычника 2 - Дмитрий Шимохин
— Спасибо вам, легкого вам пути, люди добрые, — произнесло тело.
И, смеясь, мы покинули таверну.
Взгляд сразу прикипел к телегам, которые были укрыты тканью, хотелось заглянуть туда и посмотреть, что же набрали разбойники, но я отогнал от себя эту мысль, ведь вдруг кто-то не сможет устоять. Не зря говорится, что жадность — грех, к тому же она фраера сгубила. Так что я прошел мимо и сразу направился на выход.
Было уже темно, только луна и звезды освещали дорогу, а крысы обнаглели и фактически кидались под ноги. Неужто они так быстро расплодиться успели, проскочила у меня мысль в момент, когда я пнул особо наглую. Послышался недовольный писк, и я увидел силуэт улетающей вдаль крысы.
Дойдя до ворот поместья, мы обнаружили, что они закрыты, так что пришлось в них колотить.
Калитку открыл один из десятников и с подозрением нас осмотрел, но ни слова не сказал, пропуская внутрь.
— Ну все, до завтра тогда, — оглянулся Пимен, который прошел чуть вперед вместе со своими сослуживцами.
— До завтра. — И народ начал расходиться по поместью в поисках мест для сна.
Идти в дом мне не хотелось, так что я задумался о том, где спать.
— Яромир, где же ты бродишь, тебя все ищут, — во дворе появился Юхан.
— Да так, гулять ходил, — спокойно ответил я Юхану, глядя на него честными глазами.
— Ну-ну, — он бросил взгляд на сумку, которая свисала у меня с плеча.
Заметил, глазастый, видимо, придется с Юханом завтра монетой поделиться, ну, ничего страшного.
— В общем, в купальню иди, там раненые тебя дожидаются, помоги им, — с ухмылкой проговорил Юхан.
— Хорошо, — кивнул я.
А сам задумался, вспоминая, где находится купальня, Юхан, наверно, бани имел в виду, мимо которых мы днем проходили.
Когда сделал пару шагов по направлению к баням, ко мне из темноты шагнули Дален и Гостивит, а позади них стоял Путята.
— Все хорошо? — поинтересовался Дален.
— Да, раненые есть, вот об этом Юхан и сказал, можете не беспокоиться, — с улыбкой ответил я друзьям.
— А, хорошо тогда, а то мы тут подумали, — и Дален замялся.
Я хлопнул его по плечу и направился в бани. Приятно, черт возьми, когда о тебе переживают и готовы прийти на помощь.
Зайдя в комплекс, увидел, что здесь прибрали. На скамеечках лежали доспехи бойцов, а в самом помещении было тепло, еще и протопили отлично прям.
Положив сумку на скамейку, я принялся стягивать с себя доспехи, прикрывая сумку от лишних взглядов. Сняв бронь и сапоги, я направился внутрь, кто-то лежал на полу, подстелив под себя какие-то тряпки, а кто-то оккупировал помывочные скамьи.
— Ну и где раненые? — разнесся мой голос по помещению.
Народ начал обращать на меня внимание.
— Мы их отдельно разместили, пойдем покажу, — с пола подорвался один из бойцов, смутно мне знакомый, но имени его я вспомнить не смог.
Боец привел меня в комнату, где стояла пара мягких диванчиков, на которых разместились больные.
Их было трое, один держался на за нос, видимо, сломали. Второй лежал в одном сапоге и кривился, поглаживая ногу. А третий сидел и держал руку вверх, на нее была накинута какая-то тряпка.
Вроде никто не умирает, и я шагнул к раненому с рукой.
— Давай показывай, что у тебя там.
Он скривился и снял тряпку с руки.
М-да, два пальца отчекрыжили, мизинец и безымянный, кровь уже не идет. Видимо, действительно меня долго искали.
— А пальцы где? — я указал на недостающие.
— Тама, — протянул он. — А что, они нужны? Так я сейчас быстро сбегаю принесу.
— Сиди уже, где ты их в потемках искать будешь, — с горечью ответил я.
Мужчина скривился.
— Так я это, их захватил, хотел потом Серифу на память подарить, — донеслось от двери.
Я обернулся и увидел, что солдат, который проводил меня в комнату, протягивал два окровавленных пальца, завернутых в тряпочку.
— Молодец, скажи другу спасибо, может, и сумеем сохранить тебе пальцы, — приняв тряпицу, я начал рассматривать то, что мне досталось. Освещение было скудным, огонек свечи только разгонял тьму.
— Мне нужна вода и нож, — я обернулся к солдату.
И спустя пару минут у меня все было: теплая вода в ведре и нож.
Вспоров перчатку, я освободил руку пострадавшего и промыл ее в теплой воде, а после и пальцы.
— Клади руку, — я кивнул на стол и перенес пару свечей туда же.
Что ж, попробуем, надеюсь, еще не поздно, я с сомнением посмотрел на отрубленные пальцы. Один раз у меня прирастить конечность получилось, но там и рана была свежая.
Вздохнув, я отбросил сомнения, крепко прижал отрубленный безымянный палец к ране и призвал свою силу, наполняя место раны. Изумрудный свет лившийся с моей руки, озарил помещение, лицо раненого застыло в какой-то гримасе, но в глазах была надежда.
Минута воздействия, и минус десять процентов от моего резерва.
— Подними руку, пощупай палец, чувствуешь? Не смей им пока шевелить.
Раненый поднял руку, рассматривая палец, чуть опухший, — уже видно было, что это живая плоть.
— Да, чувствую, но плохо, — с улыбкой ответил он мне.
— Хорошо, клади руку обратно, — распорядился я. И ту же самую операцию провел с мизинцем.
— Все, свободен, постарайся сегодня пальцами не шевелить, утром ко мне подойдешь, еще подлечу.
И я направился к другому раненому, который цепко следил за мной.
— Что с ногой?
— Бревно упало, и вот, — он, скривившись, приподнял ногу в сапоге.
— Понятно. Помогите его на стол посадить, — я обратился к солдату, который спас потерянные пальцы своего друга.
Вместе мы его легко посадили на стол. Взяв нож, я вспорол сапог, освобождая ногу.
Блин, неужто ему стопу раздробило, это же будет полный мрак, я задолбаюсь собирать осколки костей, если смогу, конечно.
Но дальнейшее обследование моей силой показало, что у него всего лишь сломано несколько костей. И, срастив кости за десяток минут, я согнал его со стола.
— Храни тебя бог, Яромир, — пробормотал недавно раненый.
— О, ты не представляешь, как он меня хранит, — вздрогнув и вспомнив явление Триглава, тихо ответил я.
Подошел к третьему раненому, который прикрывал ладошкой нос. Я направил свою силу, ну, как и ожидалось, пару минут воздействия — и все хорошо.
— Спасибо, Яромир. Что бы мы без тебя делали, — поблагодарил меня третий.
— Страдали бы, — с усмешкой ответил я. —
