Особенные - Яна Филин
Ну, Валентин, чтоб тебя собаки разодрали, только дай добраться до горла, собственными зубами вцеплюсь.
Стоило помянуть черта, как он появился, нависнув надо мной с фонариком.
– О, наша красавица проснулась. – слово «красавица» он протянул как-то особенно издевательски. – Да ты лежи, не дергайся, все равно со сломанным позвоночником и проломленным черепом далеко не убежишь. – попыталась ему ответить, но губы еле разомкнулись и изо рта вырвались тихие, нечленораздельные звуки. – Тебе вкололи транквилизатор, чтобы сама себе не навредила. Ты мне только поясни, почему сотрудничать отказалась? Ну взял бы я пару анализов, так ничего страшного, для науки, не для себя просил, а теперь вот как все сложилось, все равно в лаборатории, да только теперь неизвестно насколько.
Руки чесались хоть как-то навредить химику, но не смогла сложить пальцы в кулак, слишком сильная слабость.
– Зато теперь мы проверим теорию о твоей регенерации. – бодро продолжил ученый. Он с довольным видом спустил воздух со шприца, и через пару секунд сознание снова померкло.
Мне снилась наша планета, я смотрела на нее словно из космоса, но прекрасным назвать этот вид язык не поворачивался. Огромное количество спутников, разных расцветок и форм, все они портили первозданный вид планеты. Некоторые из них уже не светились, зависнув на орбите космическим мусором. Вот тебе и расцвет цивилизации на грани заката, сами себе могилу роем.
– Красиво, не так ли? – чужой голос во сне взбудоражил, слишком противоестественно он звучал.
– Нет. – ответила спокойно, пытаясь найти говорившего глазами. Мужчина на мои слова добродушно хохотнул.
– Значит у нас разные понятия о красоте. Посмотри внимательно на свой мир, что ты видишь? – взгляд снова сосредоточился на планете, такой огромной, голубой.
– Спутники, космический мусор, и воду с землей.
– А я вижу миллиарды людей, которые достигли завидных высот. Знаешь, многие цивилизации не успевали созреть до такого уровня, их, как плод, срывали раньше времени и поглощали два доминирующих мира. Это моя вторая попытка создать нечто прекрасное, нечто, чье грядущее уничтожение потом больно ударит, а я не люблю, когда мне больно. – не смогла не засмеяться. Вот и дожилась ты, Аурелия, до разговоров с Богом. – Твой скепсис мне понятен, я сам виноват, что со временем мои же создания перестали верить в меня, но нарушить приказ не имел права. – что ж, раз у меня в голове такая занимательная беседа, то почему бы не поговорить?
– А почему ты говоришь о грядущем уничтожении? – было действительно любопытно, почему в моей же голове голоса хотят уничтожить целый мир.
Дальше началось нечто невероятное. Теплые, ласковые руки аккуратно легли на плечи, и тело словно растворилось в теплом потоке изумительных ощущений. Это как долго находиться без жидкости, и тебе дали напиться родниковой воды. Чистой, холодной, сладкой.
Но ощущение пропало так же быстро, как и появилось. Теперь мы находились в другом месте, вроде все та же планета, но уже другой рисунок, другой рельеф. С этого места, прямо в центре огромной зеленой зоны, было черное пятнышко. Оно было совсем небольшое с такой высоты, но наверняка ее радиус в реальности был больше нескольких километров.
– Что это? – мне стало действительно интересно, ведь пятно выглядело, словно раковая опухоль в здоровом организме.
– А это, моя дорогая, таймер моему творению, бомба. Увы, я смог сделать не так много, но ты, ты истинное оружие, способное вырезать эту заразу и дать шанс нашему с тобой миру, нашим людям, детям, зверям, еще один шанс на жизнь. Один мой ребенок не смог многое сделать в силу неподходящего времени, я поспешил с его созданием, раскрыв себя. Но ты, ты особенная, рожденная в нужную эпоху, в нужный момент. Видимо, мне суждено все делать так, как надо, со второй попытки. Скоро ты сама многое узнаешь, на большее у нас нет времени, но мы обязательно еще поговорим, и, надеюсь, на более радостные темы.
В себя пришла резко, но в глазах вместо белого потолка продолжала стоять черная точка на зеленом фоне. Я с кем-то говорила, говорила о чем-то важном. Ну и сны, Боже, от них с ума сойти можно. Попыталась встать, но удалось только приподнять голову на пару сантиметров и сжать от неожиданности пальцы рук. Какого черта?
Кое-как осмотрелась и не сдержала крепкого слова. Я в лаборатории, как можно забыть о таком? Снова раздражающий писк приборов, и появление лица, видеть которое хотелось меньше всего на свете. Честно, даже Александру бы обрадовалась.
– Моя драгоценная проснулась. – настроение у химика было на высоте, и его глаза чуть ли не светились от удовольствия. – Ну, как спалось?
– Лучше бы не просыпалась. – выплюнула ядовито. Голос был немного хрип, но не страшно, скоро приду в норму. Если успею, конечно.
– Да брось, все же просто замечательно. – скрипнула зубами и дернулась, из-за чего Валентин сделал шаг назад. – Ну, для человечества так точно. Хочешь, поделюсь тем, что успели узнать и увидеть? – кое-как подавила желание от души плюнуть в химика и кивнула головой. – Первоначальный анализ подтвердился, у тебя действительно РНК преобладает над ДНК, мы не смогли сделать даже этнический анализ, так, поверхностно, мы только и можем сказать, что твоя мама была в основном русской. Ну и что касается стволовых клеток предположения верны. На момент, когда тебя положили на операционный стол, у тебя была открытая черепно-мозговая травма, открытый перелом правого плеча, закрытый перлом позвоночника. С такими травмами даже в наше время сложно выжить и встать на ноги так быстро, а у тебя уже наблюдается реакция нижних конечностей и почти полностью исчезли послеоперационные шрамы. За неделю то! – после перечисления травм мои глаза округлились. Вот это последствия побега, ничего не скажешь. Только вот в то, что за неделю практически не осталось последствий, верилось слабо.
– Дальше то что? – Валентин перестал глупо улыбаться.
– Видишь ли, пока отпустить тебя мы не можем, сейчас ведутся исследования костного мозга, пытаемся понять, можно ли создать препарат, позволяющий другим людям
