Галина Гончарова - Корни зла
Она не впечаталась никуда, потому что единственное заклинание, которое пришло мне в голову, было – подушка!
Время словно замедлилось в десятки раз. Она падала, медленно разлетались в стороны пустые кружки, сверкнули из-под подола не слишком чистые ноги в кожаных сандалиях…
Просто воздушная подушка, которая создается чуть ли не усилием воли и держится всего пару секунд. В ней увязаешь, как в киселе, – и скорость твоего падения замедляется в десятки раз.
Девчонка ахнула.
И мягко скользнула-таки виском по столу. Но уже в десятки раз медленнее. И почти совсем невесомо опустилась на пол. В следующую минуту я уже оказалась рядом. Не скажу, что это было легко после такого обеда, но я согнулась в три погибели и осмотрела висок с красной черточкой на нем. Пустяки. Даже ссадины не будет. Но если бы я ее не замедлила…
Меня даже дрожь пробрала. Так ясно предстало перед внутренним взором лицо этой девочки – мертвенно-бледное, с темной струйкой крови, сбегающей по виску, – и страшная вмятина на месте этой полоски. Тем более страшная, что вылечить ее я бы никогда не смогла. Не медик я. Увы.
– Ты у меня умница.
– Знаю. Я так испугалась…
– Ничего. Все уже прошло. Ты опять справилась. Все в порядке. Пойдем, я помогу тебе добраться до комнаты.
Предложение было не лишним. Я слишком расслабилась, не ожидала беды, и организм отреагировал излишне резко. Меня бил отходняк. Адреналин гулял по венам. Перед глазами все плыло, танцевали светящиеся мушки…
Тёрн помог мне подняться – и почти поволок наверх. Я пошатывалась, но старалась помочь. Эля топала вслед за нами. Вокруг служанки уже крутились люди… неважно! Все было неважно. Кроме отдыха.
Ванна оказалась здоровущим корытом с водой – почти кипятком. Я искупалась, наскоро смыв с себя грязь, и, упав на кровать, уснула, словно выключили лампочку, – в одно мгновение.
* * *Нос что-то щекотало. Сильно.
Я чихнула раз. Другой. Третий. И не глядя, пнула ногой в сторону наглого элвара. Не попала, естественно. В него и на тренировке-то не попадешь, а уж спросонок – три ха-ха!
– Просыпайся. Пора вставать.
– Еще чего! Я бы и еще часика два придавила. Уйди, а?
– Даже не рассчитывай. У нас, похоже, серьезная проблема.
– Вот как? Эля? – окончательно проснулась я.
– Нет. Ты.
– ???
– Да-да. Весь зал набит людьми. И все хотят видеть тебя.
– За каким лешим?
– Сложно читать в такой массе сознаний. Но, как я понял, у них тут беда. Большая. И ты их последняя надежда.
Я чертыхнулась, но из кровати вылезла. Элвар окинул меня одобрительным взглядом.
– Все-таки тебе надо немного пополнеть. Когда выйдешь за меня замуж по всем правилам – будешь есть конфеты по коробке три раза в день.
– Я не поняла – это подкуп или угроза?
– Это обещание, – фыркнул элвар. – И голубой цвет тебе к лицу. Но вырез можно бы и побольше.
Я скорчила ему рожицу и скрылась за ширмой. Переодеваться.
Хотя могла бы и не прятаться. Ночная рубашка, которую я нагло позаимствовала у Вольгианы (ей все равно не понадобится, и вообще – военный трофей!), и без того отличалась прозрачностью. Этакое облако нежно-голубых кружев. Даже я в нем смотрелась шикарно. Все просвечивало где надо и пикантно не просвечивало в нескольких стратегически интересных местах.
Так что элвар уже увидел все, что можно и нельзя. Кстати, никогда не понимала, почему в купальнике меня видеть можно, а вот в такой ночнушке – нельзя. Купальник-то еще более открыт.
– Потому что у меня сейчас одно желание – плюнуть на людей, запереться здесь дней так на десять – и не выпускать тебя из кровати.
– У тебя фантазии только на кровать хватает? – подначила я, спешно натягивая штаны.
В ответ пришел такой видеоряд, что у меня чуть уши не обуглились. Судя по картинкам, элвары камасутру не изучали. Это было так – краткое пособие к основному труду, написанному их расой.
– Почти угадала. Только главными творцами были эльфы пополам с вампирами. А мы…
– А вы гибрид… ангидрид твою! Прекрати меня смущать!
Видеоряд кое-как оборвался. Поток мыслей – тоже.
– Тогда не ходи передо мной в таком виде! Или я точно плюну на всех и вся! И мы проведем медовый месяц еще до официальной свадьбы.
– Мы и так можем это сделать. Ты же знаешь, мне плевать на условности…
– А мне – нет. И потом ты же мечтала в свое время, чтобы все было как положено. Белое платье, белый полот…
– А если я быстренько передумаю?
– То я сначала дотащу тебя до ближайшего алтаря или храма.
Я накинула куртку и вышла из-за ширмы.
– И что тебя так разобрало жениться?
Элвар ответил мне неожиданно серьезным взглядом фиалковых глаз.
– Потому что ты – не та женщина, с которой можно просто играть в любовь. Если у нас все будет просто так – я тебя потеряю. А на это я не согласен. Все, пошли!
Элвар легонько чмокнул меня в кончик носа – и подтолкнул к двери.
Я вздохнула и пошла. А что делать?
* * *Внизу было очень людно. Мужчины, от тридцатилетних до совсем дряхлых стариков, женщины в том же возрасте…
Ни одного ребенка, никакой молодежи.
Мы, словно ничего не замечая, подошли к стойке.
– Завтраком накормите, уважаемый?
– Сию секунду, госпожа.
– Кстати, а где Эля?
– В ее комнате. Я настрого приказал ей сидеть там и не лезть никуда.
– И то хорошо.
Свободный столик был только один – в самом центре трактира. Мы уселись друг рядом с другом. И принялись ожидать. Но долго нас томить не стали. Сначала примчалась вчерашняя девочка с завтраком. И принялась сгружать на стол кучу блюд. Яичницу из нескольких яиц, тарелку с ломтями (каждый – толщиной не меньше сантиметра) окорока и сыра, блюдо с хлебом, заливное из рыбы…
Ей пришлось сбегать на кухню два раза. А мне ужасно захотелось облизнуться. Я вам не топ-модель. Я за здоровое пятиразовое питание.
Увы.
Не успели мы душевно взяться за вилки, как селяне не выдержали. И рядом с нашим столиком, неловко переминаясь с ноги на ногу, остановился здоровенный мужчина, заросший бородой до самых глаз.
– Утро доброе, господа. Госпожа волшебница, господин элвар.
– И вам доброго солнца, теплого дождичка, – добродушно улыбнулся Тёрн.
– Присаживайтесь, уважаемый, – добродушно пригласила я мужика.
Тот неловко опустился на скамью и кивнул трактирщику.
– Вина принеси, Марх. Вы, господа, выпьете?
– Выпьем, – согласилась я. Хотя вино предпочитала пить по хорошему поводу и в очень хорошей компании. Но домашнее смородиновое вино, принесенное лично трактирщиком, оказалось очень даже ничего. Во всяком случае, в ногах как-то сразу появились лишние суставы, а в голове, наоборот, не осталось ни одной мысли.
Ненадолго. Через пять минут я уже задействовала заклинание детоксикации. И поглядела на мужика.
– Как у вас дела, как погода?
– Погода-то хорошо, а вот дела наши… правда ли, что вы, госпожа, волшебница?
Вопрос вопреки всему сельскому этикету был задан прямо в лоб. Значит, серьезно их приперло.
– Не волшебница, – уточнила я. – Мне еще несколько лет до диплома учиться. Считайте – ученица. А что – есть нужда в ведьме?
– Есть, госпожа, как не быть, – вздохнул мужик. – Бутнячка у нас завелась. Уже семерых утянула, совсем жизни не дает…
Я чертыхнулась. Мысленно.
– Бутнячка? – поинтересовался у меня Тёрн.
– Под этим словом местные жители могут подразумевать что угодно, – огрызнулась я. – Это еще не худший вариант.
– Например? Что бывает хуже?
– Упыря кое-где называют трупоходом. Налет гарпий – «бешеные клювашки». А если тебе скажут «чего-то у нас водоплюй шебуршится» – так и знай, хозяева довели местного водяного до полного озверения.
– То есть бутнячка…
– От какой-нибудь болотной нечисти до самого худшего.
– И что же худшее?
Я не ответила другу, но на крестьянина поглядела очень пристально.
– Ага. А ведьму… тьфу ты, мага, вызвать нельзя никак?
– Вызвали уже, – помрачнел селянин. – Три дня с болота ждали. Потом только обрывки плаща на кусте нашли.
Нечисть можно поздравить с почином?
– Плащ какого цвета был?
– Черного.
– Понятно. Скажите, уважаемый…
Я вопросительно поглядела на мужика, ожидая продолжения.
– Велер я, здешний староста.
– Скажите, уважаемый Велер, это первый маг был?
Староста помрачнел еще больше и уткнулся в кружку.
– Второй, госпожа ведьма.
– А первый в плаще какого цвета был?
– Фиолетового.
Ага. Болото уже сожрало специалиста по иноформке и боевого мага. Скромно, но со вкусом.
– Всего семь человек или маги отдельно в счете?
– С магами девять будет. – Староста смело мог номинироваться на премию «самое тоскливое лицо года». Но хорошо хоть не врал.
