Санклиты. Кара Господа - Елена Амеличева
— Держите. — Открыв шкатулку, я рассыпала пирожные, конфеты, маленькие эклеры вокруг, стараясь закинуть подальше, и медленно отошла на пару шагов. Собаки начали уминать угощение, напрочь забыв о нарушительнице. Отлично!
Хруст гравия, незаметно-деликатный днем, сейчас казался громким, как выстрелы. С быстрого шага я перешла на бег. Осталось немного. А вот уже и чугунные вафли ворот. Мне удалось коснуться холодного металла и перевести дух, прежде чем я заметила, что из ночного полумрака показалась фигура. Внутри все похолодело, потому что было понятно, кто это.
Зная, что не успею, я все же бросилась к воротам и попыталась перебраться через них. Но едва удалось поставить ноги на чугунные завитки и чуть-чуть подняться вверх, как сильные руки обвили талию и потянули на себя. Несмотря на то, что мои пальцы намертво сжали шершавый металл, если бы Горан захотел, он легко бы преодолел сопротивление и снял меня с ворот, но он не стал этого делать. Мы молчали и не двигались. Его горячее дыхание обжигало шею. В голове было пусто.
Сколько прошло времени, не представляю. Когда пальцы разжались сами собой, Горан осторожно перенес меня на землю и, помедлив, отпустил. Я не смогла заставить себя посмотреть на него. Где-то в душе жило ощущение, что с моей стороны побег был предательством. Но разум протестовал против этого. Перед глазами всплыли корявые строчки из записки Арсения. Я никого не предавала, просто пыталась спасти свою жизнь и только! С чего слепо доверять незнакомому человеку? Кто знает, какие у него планы на мой счет? С другой стороны, почему Арсений заслуживает безоговорочной веры? Кажется, мне удалось полностью запутаться — и непонятно, в трех соснах или в дремучем лесу.
Я заставила себя взглянуть на Горана. Плотно сжатые губы, колючие глаза. Застегнут на все пуговицы, под горло. Броня непробиваема.
— Та записка так напугала тебя? — тихо спросил он.
Я ахнула.
— Ты знал?!
— Саяна, я не первый год живу на свете. Интриги и ложь — не твой конек. Ты всерьез считала, что Арсений появился случайно? Думала, я не учую его парфюм в твоей комнате? Не пойму, что именно тебя манило в сад? Не свяжу твой внезапно вспыхнувший аппетит к сладкому с собаками?
От его слов мое лицо вспыхнуло, словно мужчина хлестал по щекам.
— Как ты… — Я задохнулась от негодования. — Как ты посмел ставить надо мной опыты? Я не лабораторная крыса! Ты не имел права!
— Справедливо. Но чем я заслужил твои сомнения? Чем так обидел? Почему ты бежишь прочь от меня, как от прокаженного?
— А чем ты заслужил мое доверие? Тем, что запер меня? Тем, что не рассказывал ничего? Я не игрушка! Я свободный человек! Со мной так нельзя! — я кричала ему в лицо и даже не замечала этого. — Ты получил только то, что заслужил!
— Я лишь хотел защитить тебя. Это не повод довериться мне?
— Да почему ты так жаждешь моего доверия, в конце концов?!
— Разве это не очевидно? — мужчина горько усмехнулся.
Его откровенность ошарашила меня. Упреки, готовые сорваться с языка, застряли в горле.
— Хорошо, я не достоин и капли доверия. Это мы выяснили. Но почему ты веришь кому угодно, только не себе, Саяна?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты даже не осмеливаешься заглянуть в свою душу.
— Претендуешь на роль психоаналитика? — огрызнулась я.
— Нет. — Он вздохнул.
— И на том спасибо. А то, как ни посмотри, ты у нас ангел получаешься!
— В точку. — Сдавленный смешок. — Ответь на один вопрос, пожалуйста.
— Так же, как ты отвечаешь на мои?
— Туше.
— Хорошо, спрашивай.
— Кто выпустил тебя?
— Я не буду отвечать.
— Аш? Тугче? Мехмед? — мужчина пристально вгляделся в мое лицо. — Неужели Ильдар? Глухонемой старик? — его глаза удивленно расширились. — Не может быть, он со мной сотню лет!
Это образно или на самом деле?
— Я недооценил тебя! — Горан хмыкнул. — Как ты это делаешь?
— Что?
— Без труда залезаешь людям в душу вне зависимости от их желания.
— Не говори ерунду.
— Понял. — Мужчина развел руками. — Пойдем.
— Куда? Переселяться обратно в комнату с решетками? — голос предательски задрожал.
— Так вот каким ты меня видишь, Саяна? За что ты так?..
— Потому что ты все скрываешь, ничего не рассказываешь! Уже пора особый отсек в мозге заводить — под вопросы без ответов! — на меня накатила волна гнева. По лицу побежали крупные капельки слез, которые я со злостью смахивала со щек. — По какому праву ты держишь меня взаперти? Откуда в такой ситуации взяться доверию? Ты… — Горло перехватил спазм. Нос захлюпал. Я совершенно по-детски всхлипнула и отвернулась от Горана.
— Прости, пожалуйста. Не плачь. — Он положил руку на мое плечо. — Видимо, я слишком боялся за тебя. Не следовало…
— Не трогай меня! — я резко дернулась, сбрасывая его ладонь. — З-зачем это все? Изви-ви-нения твои ничего не значат! Ведь все равно не отпустишь!
— Ты все поймешь, Саяна.
— О, Господи! Да когда уже настанет это благословенное время?! Что за страшные тайны ты скрываешь?
— Я просто не знаю, как тебе все это рассказать. Дай время, пожалуйста! — он обнял меня и прижал к себе. — Клянусь, все, что я делаю — для твоего спасения!
Я попыталась вырваться из его объятий, но стальное кольцо, как всегда, было нерушимым. Когда всхлипывания, как у ребенка после истерики, затихли, моя нервная дрожь прошла. Горан был горячим, как печка, и, несмотря на холодную ночь, грел, словно теплое одеяло.
— Саяна, доверься мне, умоляю! — прошептал мужчина. — Когда ты
