Софья. Другой мир - Нина Ахминеева
Не понимая, в чем подвох, я скупо улыбнулась.
— Ваш вызов принят, боярыня Мария Ивановна Стрелецкая.
Злорадно блеснув глазами, девушка прищурилась и деловито добавила:
— Проигравшая по любым основаниям сторона приносит победителю извинения прилюдно. Вы же не будете возражать?
— Хм, — усмехнулась я. — Мне — то перед вами извиняться не за что, а вот вам не помешает… Условия приняты.
— Ой, — неожиданно воскликнула Стрелецкая, хлопая длинными ресничками и заранее упивалась торжеством победы, — я совсем забыла! По правилам «Эвереста» к участию в поединке допускается только лицо, состоящее в одном из четырех клубов кулинаров. Но на данный момент, боюсь, мест в клубах нет. Ах, какая я рассеянная!
Я пристально посмотрела на девушку, обдумывая крайне неприятную ситуацию. Что ж, похоже, белобрысая ревнивая килька играючи обвела меня вокруг пальца.
— Боярыня Изотова, вы отказываетесь от участия в поединке? — с нотками превосходства лениво поинтересовалась Стрелецкая.
— Не вижу для этого оснований, — как гром среди ясного неба прозвучал строгий голос Ирины Соболевой. — Софья Сергеевна, я предлагаю вам стать членом моего кулинарного клуба «Тигровая орхидея».
— Но разве у вас есть места? Вы же отлично знаете, что больше шести членов в клубе быть не может и правилами не предусмотрено создание дополнительных мест, — прищурившись, напомнила ошарашенная новостью Мария. Она все никак не хотела верить, что такое желанное и вроде бы уже близкое унижение соперницы откладывается.
— Вы не в полной мере владеете информацией, — сухо сообщила боярыня Соболева. — Сестры Павловы окончили в прошлом году «Эверест», соответственно, по правилам перестали являться членами клуба. Так что, помимо Софьи Сергеевны, мне ничего не мешает пригласить и еще одну участницу, — обведя взглядом смотрящих на нее с затаенной надеждой девушек, Ирина озорно мне улыбнулась и торжественно произнесла: — Екатерина Тимирязева, желаете ли вы стать членом моего клуба кондитеров?
— Почту за честь, — тихонько отозвалась девушка.
— Все формальности улажены, — фыркнула Стрелецкая и, выпрямив спину, исчезла в дверях автобуса.
— Ирина, благодарю вас. Об этом я могла только мечтать, — прошептала Екатерина.
Величественно кивнув, боярыня Соболева остро посмотрела на меня и, приблизившись, негромко сказала:
— Мария три года подряд одерживает победу. У вас проблема, Софья.
— Да, — согласно кивнула Екатерина, не сдержав тяжкого вздоха.
— Справлюсь, — отозвалась я и улыбнулась, с привычной уверенностью глядя на обеспокоенных девушек. Хотя на самом деле думала о том, что крепко влипла.
Глава 17
В малом обеденном зале Кремля царила удивительная тишина. За шестиметровым столом, покрытым белоснежной накрахмаленной скатертью и уставленным золоченой посудой с разнообразными десертами находились лишь трое.
Седовласый, но еще на диво крепкий мужчина — император государства Россия Александр Борисович — сидел во главе. Подле привычно восседала его супруга Елизавета Павловна. Единственный гость, приглашенный на чаепитие королевской четы, князь Игорь Владимирович Разумовский, о чем — то глубоко задумавшись, уже минут тридцать молчал.
Безупречно одетая женщина сделала глоточек из изящной чайной чашечки. Аккуратно поставив ее на блюдце, задержала взгляд на супруге и коротко улыбнулась.
Глава огромного государства благоволил своему дальнему родственнику, и это не было секретом. Многое из того, что другим не позволялось, Игорю сходило с рук. Вот и сейчас, казалось бы, император должен быть раздражен: князю Южному оказана такая честь, он просто обязан поддерживать диалог! Однако государь не выказывал недовольства, а Игорь Владимирович лишь хмурился и упорно молчал.
— О чем вы так сильно задумались, князь? — добродушно поинтересовался император, рассматривая суровое лицо гостя.
Мгновенно подняв взор от истерзанного, но так и нетронутого нежнейшего десерта, Игорь Разумовский отложил ложечку и спокойно встретил взгляд государя.
«Сильна имперская кровь. Хоть во мне она разбавлена, но даже думать не надо, как на девятом десятке выглядеть буду, — внезапно промелькнула у светлейшего князя мысль, потеснив все другие. Неторопливо переведя взор на императрицу, отметил сильную бледность и дрожащие пальцы. — Сдает государыня. Оно и неудивительно, с природой особо не поспоришь: восемьдесят три как — никак…»
Улыбнувшись сильно постаревшей за последнее время женщине, вновь посмотрел на моложавого императора. Несмотря на возраст, государь как мужчина был еще ого — го: жену он по — прежнему горячо любил, но парочка высокородных любовниц всегда готова скрасить досуг монарха.
— О разном, мой государь, — честно признался Игорь. — О разном.
Не сдержав печального вздоха, он взял чайную чашечку и пригубил ароматного напитка.
Удивленно хмыкнув, император вопросительно поднял бровь.
— И что же вас тревожит, Игорь Владимирович? — мягко поинтересовалась Елизавета Павловна.
Сделав еще глоток, князь медленно поставил чашку, затем тщательно промокнул губы полотняной темно — бордовой салфеткой. Он намеренно тянул время, обдумывая ответ. Говорить, что мысли заняты красивой школьницей, мужчина, конечно же, не собирался. Его не просто не поймут — осудят. Боярыня Изотова хоть и совершеннолетняя, но ей еще год учиться! Связь взрослого мужчины со школьницей немыслимое дело. Вот закончит учебу… тогда все дороги открыты. А пока, увы, одни мечты.
Искренне ответить он не мог, но и нагло врать не хотел. Надо срочно что — то придумать. Перед самым чаепитием князь Южный разговаривал с Савелием и теперь полностью владел информацией: ничего серьезного с Михаилом у Софьи нет, молодежь пока лишь обменивается взглядами. Игорь себя не обманывал — эта девушка нужна ему самому. Опытный мужчина знал, что будет дальше: юный бастард в скором времени перейдет в наступление. К тому же Софья уклонилась от поединка из — за мальчика, и это говорило князю о многом: девушка сомневается. У него есть шанс.
Терзая великолепный десерт и нарушая все правила этикета, Игорь Владимирович обдумывал, как побыстрее сблизиться с девушкой, не порождая пересудов. Уступать красавицу даже этому мальчику он не намеревался. Мужчина внезапно вспомнил о вызове, принятом боярыней Изотовой, и его озарила идея. Широко улыбнувшись, он встретился взглядом с собеседницей и негромко сказал:
— Великая государыня, мои мысли заняты школьным конкурсом кондитеров.
— Как интересно! — оживилась женщина. — Вы сумели удивить, Игорь Владимирович. Поделитесь вашими думами?
— Матушка — императрица, — глядя, как нежный румянец проступает на бледных щеках явно заинтересовавшейся Елизаветы Павловны, князь коротко вздохнул, — у меня есть идея. Тревожит, одобрите ли вы ее…
