Ты красавчик, Гарри! - Сергей Викторович Вишневский
– Тоже верно, – кивнул парень и вздохнул. – Жаль времени на автобиографию предков нет. Я трактат не открывал с неделю. Совсем с этими рунами замотался.
– У рода Мрак всегда были деньги. Всегда были верные люди. С женщинами тоже никогда проблем не было, – заметил Люциан и добавил: – Единственное, чего никогда не хватало роду Мрак – времени.
– Эх-х-х… – вздохнул Гарри и покосился на дверь, в которую заглянул Пётр.
– Гарри? Там Лариса уже начинает злиться, что ты к ней первым делом не зашёл, – произнес он.
– Привет, пап, – махнул рукой Гарри и направился к нему. – Просто по делу приехал, вот и сунулся сюда сразу.
Первое и самое главное, что я вам хочу сказать: мамина пицца – лучшее, что я ел в своей жизни.
Да, я бывал в итальянских пиццериях. Да, я перепробовал всё, что было в наличии нашей университетской столовке, но там было другое. Нет, крем-суп там был очень ничего. И рыбный, и сырный были выше всяких похвал, но если бы меня спросили, что бы я ел каждый день, рыбный крем-суп с креветкой или мамину пиццу – я бы выбрал мамину пиццу.
Да, там обычные колбаски, самый обычный сыр, помидоры и маслины, но…
У меня нет ответа, почему она была настолько вкусной. Сейчас, с высоты прожитых лет, я понимаю, что дело было не в пицце или колбасках, которыми она тщательно выкладывала на тесте первый слой. И помидорки с маслинами тут тоже не играли никакой роли. Всё было дело в том, что эту пиццу она мне готовила с детства. Ещё в те времена, когда колбаски были самыми дешевыми, помидоры из местных парников были дубовыми и почти безвкусными, а сыр… по-моему, это называлось «сырный продукт».
И делала мне её именно мама.
Моя мама в этом мире умудрилась стать для меня ещё одним родным человеком, еда из рук которой для меня стали символом чего-то родного.
В общем, в те выходные я остался в поместье.
И ел.
Мама отчитывала меня за дуэль, за поспешную женитьбу, за то, что взял в жены сразу трёх девушек, за мою проделку с гробом и покалеченного дипломата…
В общем, мама просто пыталась меня воспитывать. Пыталась донести мысль, что так делать плохо, а я просто жрал.
Да, господа, не ел, а жрал как свинтус её пиццу, которой она наготовила к посиделкам за чаем вечером. Да, я там пытался что-то мычать, кивал головой, но рот мой не пустовал на протяжении часа воспитательного монолога мамы с редкими вставками Петра.
Сейчас вспоминаю и как-то тепло на душе.
Да, мне ещё прилично влетело за то, что не познакомил маму с моими невестами, но тут меня выручил Люциан, сообщивший, что понятие «Знакомство с родителями» у аристократов зачастую отсутствует. Договорные браки вообще могут проходить без знакомства жениха и невесты, которые увидят своего жениха только на свадьбе. Что уж тут говорить про знакомство с родителями.
София.
София была милым ребёнком. Она агукала, мило болтала ручками и ножками, требовала постоянно ложку. Понятия до сих пор не имею, почему именно ложку. Вилки она напрочь игнорировала почти до момента, когда начала говорить. Отличный был ребёнок, пока у неё не проснулся дар, но это уже другая история.
Как бы там ни было, но проведя выходные в поместье, я вернулся в университет. До свадьбы оставалось всего пару дней.
Александр Романов вздохнул и оглядел толпу, что собралась в храме.
– А что, неплохо ведь получилось, – улыбнулся он.
– Ты решил тут собрать весь блок поддержки Мрак-Беленького? – хмыкнул стоявший рядом Георгий.
– Почти весь, – кивнул император, осматривая собравшихся на свадебную церемонию.
Глава тайной канцелярии улыбнулся и остановил свой взгляд на Ульяне Демидовой – матери Дарьи, что была одной из невест. Та сидела рядом со старшим сыном и вытирала слезы небольшим платочком. Чуть в стороне сидела семья Наумовых. Мать выглядела растеряно, а вот сестра и брат Светланы выглядели вполне довольными. Орловы сидели с другой стороны от Демидовых. Мать и братья выглядели довольно сдержанно. Строгие костюмы и безэмоциональные лица.
– Слушай, тут же человек двести, – задумчиво произнёс Георгий. – Ты хоть представляешь, как он волком завоет, когда будет фуршет, и каждый будет тосты во славу молодоженам говорить?
– Конечно, – хмыкнул Алесандр. – Не понимал бы: столько бы не позвал.
– Маленькая месть, – улыбнулся младший брат.
– Маленькая месть, – кивнул император. – Я, между прочим, три дня принимал олухов из Европы и слушал их возмущения и негодования по поводу дуэли. Как под копирку, ей богу.
– Ну, зато выкрутились, – вздохнул младший брат. – Если бы убили Гарри, я уверен, они устроили такое же паломничество с нотой протеста из-за смерти подающего надежды некроманта. А в Старом свете нас бы все равно полоскали с дерьмом, обвиняя в том, что «Не уберегли».
– Европа, – хмыкнул Александр. – Другого от них ожидать не приходиться.
В этот момент на площадку за алтарем начали выходить люди в чёрных одеяниях и с инструментами.
– Это ещё кто? – нахмурился Александр.
– Твою мать… он притащил их сюда… – сморщился глава тайной канцелярии.
– Нет, против оркестра я в принципе ничего не имею, но не сюда же, – нахмурился император.
– Это не просто оркестр. Это нежить. Он у Васильева выторговал за летнюю практику трупы погибших в авиакатастрофе музыкантов.
– Ну, Беленький, – покачал головой Александр.
Рассевшись по местам, оркестр взял пару нот, подкрутил колонки и начал выводить мелодию, в которой главную роль на себя взяли скрипки. В этот момент, в зал вошел Гарри в сопровождении Бориса, несшего довольно объемную шкатулку.
– Темный мрачный коридор… Я на цыпочках, как вор… – донесся до александра едва различимый голос Гарри.
Да, господа.
Моя свадьба была под музыку из моего прошлого мира.
Я мог со многим смириться. Да, еда немного не та. Возможно мне не хватало той самой химозный кока-колы. Да, порой рябило в глазах от постоянных гербов, уважительных сударей и прочего. Да, порой не хватало возможности выдохнуть, послать все к чертовой матери и посмотреть какой-нибудь сериальчик или, на худой конец аниме.
Тьфу, не приведи господь.
Но со всем этим можно было бы мириться. Пережить, привыкнуть и не замечать.
Но с музыкой…
Мда.
С музыкой тут было все сложно.
Нет, были прекрасные пианисты. Были какие-то группы, отдаленно напоминающие рок конца восьмидесятых или начала девяностых. Однако… Однако той самой музыки, что я когда-то мог без зазрения совести назвать легендарной не было. А то,
