Ложная сказка - Мира Форст
– Да не нападали мы, – сразу понял Нодир о чем речь. – Хотели выкрасть у девушки карту по-тихому. А там птицы расшумелись, разбудили барса, девчонку с ее волчицей. Они и решили, будто мы их атаковать собираемся.
Знал бы к чему все это приведет, не отдал бы милахе карту, – думал Аверьян.
– Может, скажешь нам, что в той карте? – язвительно попросила Ариель. – А то так и помрем в неведении.
– Так вы не знаете? – искренне удивился койот.
– Представь себе, – прекратила Маша дергать на своей шее удавку. Избавиться от нее никак не получалось.
– Пожалуй, я вам расскажу, – решил Нодир. – В той карте прапрадед Дженны обозначил места, где спрятаны сокровища Тамерлана, двенадцать статуэток шумерской цивилизации.
– Шумеры? – призадумалась Ариель. – Это Месопотамия? Так это же… совсем древняя цивилизация.
– Древняя. Оттого и сокровища бесценные.
– Нодир, а тебе откуда известно про карту и сокровища? – понимал теперь Аверьян, отчего Дженна так волновалась, когда обменивала у него наследие своего предка на пластинку.
– Все просто, – хмыкнул койот. – Я потомок Урмана, полицеймейстера.
***
Полицеймейстер Урман всю свою сознательную жизнь отдал служению царю и стране. За рвение, старательность, неплохие показатели в раскрываемости преступности удостоился продвижения по карьерной лестнице. Но не самого высокого чина, не того, где можно было бы урвать кусок от основательных взяток.
Коран осуждал взяточничество. Но после того, как в девятнадцатом веке русские войска вошли на территории Самарканда и Бухары, местное население не гнушалось подношениями.
Урману, безусловно, не нравилось присоединение городов к Российской империи, но он был адекватным человеком и не мог не заметить определенных выгод и плюсов от такого соединения. Одно только строительство железной дороги чего стоило!
Однажды ему довелось подсмотреть, как глава жандармского корпуса прячет в сейф золотые и серебряные дирхамы эпохи Саманидов. С тех пор на душе Урмана стало неспокойно. С тех пор Урману страстно захотелось иметь сверх того, что он уже нажил. А нажил немного. Если не считать семью, увеличивающуюся в численности с каждым годом.
Аллах услышал молитвы, и послал Урману знак в облике художника и искусствоведа Фархада Халилова.
Урман лично допрашивал Фархада. Задержал соседа за хранение запрещенной литературы, а также по подозрению в торговле опием. Художник настолько сильно нервничал, что неожиданно рассказал такое, отчего нервничать стал и сам полицеймейстер.
Сокровища Тамерлана! Пусть всего лишь и малая часть, но какая! Ведь давно установлено, что именно шумеры создатели первого годичного календаря. Именно этот древний народ придумал двенадцать знаков Зодиака. А значит, находка Фархада – первые известные изображения зодиаков вообще во всем мире!
Урман не сомневался, художник и его друг картограф нашли не подделку. Фархад Халилов являлся знатоком в определении подлинности произведений искусства. Не зря в научном мире его постоянно привлекали к экспертизам и консультациям.
Как поступить?
По совести, надо сообщить о кладе властям, а его укрывателей упечь в кутузку.
Но что в таком случае получит Урман?
А ничего не получит.
А возможно, и нож в спину. Чтоб никогда никому больше не обмолвился о найденных сокровищах.
И Урман предложил Фархаду сделку. Он отпускает живописца из-под стражи, уничтожает заведенное дело, но с одним условием – сокровища будут поделены на три части.
Художник согласился без раздумий. Так боялся попасть за решетку. А еще больше боялся того, что его имя окажется замаранным.
Но злодейка судьба внесла коррективы в планы и надежды Урмана на светлое будущее. Сердце мужчины не выдержало эмоционального потрясения.
Однако полицеймейстер успел поведать о сокровищах своему старшему сыну. С тех пор потомки Урмана охотились за картой Батыра.
***
– Офигеть! – прокомментировала Ариель.
– Можно и так сказать, – улыбнулся девушке лопоухий, малорослый Нодир.
– Кто в этой истории тогда Айнар? – задумался Трайкер. – По всему выходит, неслучайно он к Дженне прибился.
– Он потомок художника Фархада, – догадался Аверьян.
Ему было жаль девочку. Задумала отправиться по следам прапрадеда, как ее сразу окружили сомнительные личности.
С темы сокровищ узники перешли на обсуждение шансов выбраться из зоопарка.
– Думаю, в этой Сфере нам придется драться, – зевнула Ариель. – Давайте спать. Иначе будем без сил, и нас быстро одолеют.
Спать можно и в цепях, и с ошейником на шее, и на голом полу. Но не когда твое сердце полно тревог. Тревог за любимую волчицу.
Прянично-имбирный аромат выделялся на фоне всех запахов. Такой ни с чем не спутаешь. Аверьяну плевать на сокровища, на подлого барса. Плевать на то, что ждет его в неведомой Сфере. Пытки? Смерть? Неважно. Только бы Дженне не было больно. Как спасти девочку? Вытащить ее из лап мерзавцев?
Так и маялся до самого рассвета. Переживал. Хотел обнять, защитить свою милаху и никогда больше не отпускать от себя.
Густая синева ночи сменилась красками раннего утра, и за пленниками явился Абдула.
Один.
Заложники башни переглянулись.
– Не советую, – гнусавым, не подходящим для такого крупного мужчины голосом, произнес оборотень. – Ваши ошейники позволяют передвигаться по территории зоопарка. Попробуете выйти за пределы, шипы разорвут горло.
– Как у вас тут все… продуманно, – усмехнулся Трайкер.
– Более чем, – заверил графитового Абдула.
– А поесть нам дадут? – проголодалась Ариель.
– Скоро вас покормят. И все остальное, – загадочно ответил надсмотрщик, отсоединяя цепи от лодыжек узников.
– Что еще за все остальное? – подозрительно уставилась на оборотня Ариель.
– Увидишь. Тебе понравится, – неожиданно подмигнул Абдула блондинке.
Мужчина вывел четверку из башни и завел в самый настоящий дворец. Пышное, цветистое убранство здания не подверглось грабежу и по-прежнему оставалось великолепно.
– Здесь вам снимут ошейники. Но оденут браслеты на запястья. Вздумаете шалить… – смерть, – предупредил Абдула и передал пленников на попечение каких-то людей. Видимо, обслуживающий персонал зоопарка.
Обращались с ними, можно сказать, почтительно.
Накормили.
Сняли ошейники.
Позволили принять самую настоящую ванну.
Выдали чистую одежду. Не привычную, а что-то в духе римских патриций.
Причесали и накрасили. Даже парней.
С густо подведенными черным бровями и темным оттенков волос, Аверьян едва узнавал себя.
Зачем было размалевывать его, словно девчонку?
– Можете немного отдохнуть, – предложил взрослый оборотень, который руководил остальной командой обслуги. – Карим еще не прибыл.
– Погулять по дворцу можно? – поинтересовалась Ариель.
