Пламя Севера - Алексей Витальевич Осадчук
Грудная клетка оборотня выгнулась, расширяясь и обрастая темными волосами. Мускулатура на плечах увеличивалась, придавая Эйрику еще более могучий вид. Ширина его плеч значительно увеличилась, став больше, чем у любого обычного человека.
Лицо Железнозуба также претерпевало изменения. Его нос становился длиннее и острее, а глаза увеличились и обрели золотистый цвет. Щеки стянулись, обнажив острые клыки.
Оборотень задрал свою изменённую башку вверх и протяжно завыл. От этого звука по моей спине пробежали мурашки. А потом мой противник с грозным рыком бросился вперед.
Должен заметить, что я ожидал от него большей прыти. Несмотря на изменившиеся конечности, усиленные магией, двигался Эйрик Железнозуб довольно грузно и, как на мой взгляд, неповоротливо. Несомненно, обычному человеку хватило бы и такой скорости. Но я не обычный человек. Особенно в свете последней трансформации в моем магическом теле.
Энергосистема оборотня казалась мне несовершенной и недоразвитой. Бросались в глаза неравномерно развитые энергоканалы и энергоузлы. Складывалось такое впечатление, что Эйрик Железнозуб уже приличное количество времени не занимался своим магическим развитием.
Например, кое-где я замечал темные пульсирующие линии в местах соединений энергопотоков. Такие темные отростки подобно паразитам возникают в тех случаях, когда маг прогоняет через свою систему слишком объемные сгустки маны. Появляется что-то вроде ожогов, а потом эти участки отмирают. И чтобы убрать этот мусор, одаренный просто обязан проводить большое количество времени за медитациями. Мало родиться с даром, нужно этот дар правильно использовать. И делать это так, чтобы не навредить собственному организму.
Оборотня спасала только его отменная регенерация. Будь это обычный одаренный, эти темные «тромбы» рано или поздно доконали бы его.
С глухим рычанием Эйрик совершил длинный прыжок. Его лапы с удлиненными пальцами, которые заканчивались темными когтями, метили мне прямо в грудь. Я видел в его желтых звериных глазах торжество и предвкушение. Наверняка он уже представил себе, как разрывает мою грудную клетку. Как лопаются мои тонкие ребра под весом его туши и как замирает крик боли в моем горле.
Как же я хотел в это мгновение пропустить энергию сквозь мой клинок и вонзить его прямо в сердце этой твари, от которой нестерпимо несло мокрой псиной.
Но я останавливал себя. Еще не время показывать свою силу. Именно поэтому я скользящим движением в последний момент сместился вправо и пропустил мимо себя массивную тушу оборотня.
Толпа дружно охнула. Наверняка уже то, что я увернулся от молниеносного, на их взгляд, прыжка оборотня, является настоящим везением.
Неуклюже прокатившись по мерзлой земле, оборотень яростно рыкнул и вскочил сразу на четыре конечности. Мотнув кудлатой башкой, разбрызгивая вязкую слюну, он клацнул зубами и снова кинулся в мою сторону.
Прыжок — и он снова промахнулся. Только в этот раз, падая на землю, он громко взвизгнул от боли. Дело в том, что, уклоняясь, я всадил ему в бок кинжал по самую рукоять. Метил прямо в крупный темный сгусток, который был у оборотня между ребер.
Получив кусок острой стали в застарелую травму, Эйрик громко захрипел. Его грудная клетка судорожно вздымалась, а здоровенные когтистые лапы безуспешно пытались выдернуть из тела кинжал. Позабыв обо всем на свете, он вертелся на месте, разбрасывая в стороны мерзлые куски земли и льда. Один из главных минусов звериной ипостаси — потеря контроля. Зверь берет верх над человеком. Этим я и воспользовался.
Стараясь держаться за спиной взбесившейся от боли твари, я стремительно приближался, чтобы нанести решающий удар.
В последний момент, когда я уже приготовился сделать выпад, Эйрик, видимо, что-то почувствовал. Он резво вскочил на задние лапы и обернулся. Именно в этот момент острие моего клинка пробило его грудную клетку и пронзило его лихорадочно бьющееся сердце.
Наши взгляды на миг встретились. В его желтых, широко раскрытых глазах застыло удивление и неверие. Он словно спрашивал, как такое могло произойти?
Эйрик неуклюже махнул лапами, словно пытался отогнать от себя морок. Именно в этот миг я решил, что будет правдоподобней, если я получу ранение. Сделав вид, что замешкался, я «попытался» отпрянуть, но когти правой лапы оборотня в последний момент полоснули по моему левому плечу.
Боль, быстрая и резкая, острыми вспышками прошла по телу, заставив вздрогнуть. Отпустив рукоять меча, я, пошатываясь, сделал два шага назад и опустился на колени напротив бьющегося в предсмертных конвульсиях оборотня. Когда он наконец затих, я услышал громкий голос Бьерна Острозубого:
— Боги сказали свое слово!
Глава 15
Бьерн Острозубый обвел всех собравшихся победным взглядом. На мгновение мне показалось, что я разглядел в его глазах насмешку. Хотя я его отчасти понимал. Если мои предположения о его осведомленности верны — конунгу Винтервальда есть над чем насмехаться.
Какие-то южане, которых здесь считают не иначе как слабаками, сперва абсолютно случайно уничтожают боевую группу оборотней, которые готовились отправить к праотцу самого конунга. А затем на суде богов, что уже совсем ни в какие ворота, какой-то мелкий вестонец, у которого, по сути, еще не обсохло молоко матери на губах, убивает главу клана оборотней. Причем ульфхеднар был в своей звериной ипостаси. Есть над чем посмеяться.
А вот конунгу Харольду явно было не до смеха. Пока ярлы и другие главы северных кланов выкрикивали ритуальную фразу «Боги сказали свое слово!», подтверждая тем самым мою правоту в споре с Эйриком Железнозубом, Харольд мрачнел буквально на глазах.
Согласно древнему обычаю, гибель главы клана Бурых Волков фактически подтверждала то, что заговор имел место быть. Эффект усиливался еще и тем, что обычный двадцатилетний парень убил матерого оборотня. Это ли не ответ богов?
У конунга Харольда, на мой взгляд, было сейчас только два варианта. Первый — упереться рогом и оспорить суд богов, а второй — наоборот, поступить так, как все остальные: признать результаты ритуального поединка.
В первом случае конунг Харольд и все его люди, скорее всего, не доживут до рассвета. Кстати, что-то мне подсказывало, что Бьерн Острозубый был бы очень рад такому исходу. Видимо, он очень искренне жалел, что на волокушах нет ни одного воина из дружины Харольда.
А во втором случае фактически Седой Волк проявит слабость.
Вот Харольд и мрачнел с каждой секундой…
Наконец, все самые уважаемые северяне сказали свое слово и остался один Седой Волк. Он невидящим взглядом смотрел сейчас на труп Эйрика Железнозуба и, когда очередь дошла до него, встрепенулся. Огляделся
