Вниз, сквозь ветки и кости - Шеннон Макгвайр
Внутри сундука был ворох старой одежды и разнообразной бижутерии – вещи, которые любящая бабушка откладывала для своих внучек, чтобы играть с ними. Никакой лестницы. Никакой таинственной двери.
Джилл погрузила окровавленные руки в одежду, расшвыривая ее в стороны. Джек не стала ее останавливать.
– Она должна быть здесь! – рыдала Джилл. – Должна быть!
Но ее не было.
Когда Джилл наконец перестала копаться в вещах и, плача, спрятала лицо в ладонях, Джек положила руку ей на плечо. Сломленная, дрожащая Джилл подняла голову. Она так и не научилась думать самостоятельно.
«Я сделала правильный выбор, и мне так жаль, что я оставила тебя», – подумала Джек, а вслух сказала:
– Идем.
Джилл встала. Когда Джек взяла ее за руку, она не стала возражать.
Дверь была заперта. Ключ, что был у Джек в кармане, – этот ключ она хранила пять долгих лет – отлично подошел. Она повернула его, и дверь открылась – они были дома в самом строгом и формальном значении этого слова.
Дом, в котором они прожили первые двенадцать лет своей жизни (не тот дом, где они выросли, нет; они просто старились здесь, но практически не росли), одновременно был знакомым и чужим, как путешествие по книге сказок. Ковер был слишком мягкий для ног, привыкших к каменному полу замка и утоптанной земле; пахло чем-то приторно-сладким вместо цветочных ароматов или запахов полезных химикатов. К тому времени, как они спустились на нижний этаж, они уже держались так близко, что было неважно, что они не касались друг дружки; они все равно будто срослись.
В столовой горел свет. Они пошли на этот свет и обнаружили родителей, сидящих за столом с безупречно ухоженным малышом. Они остановились на пороге, с недоумением глядя на этот маленький замкнутый семейный круг.
Первой их заметила Серена. Она вскрикнула, подскочив со стула:
– Честер!
Честер повернулся, уже открыв рот, чтобы накричать на незваных гостей. Но одна из девочек была вся в крови, и было похоже, что обе плакали, а еще что-то в них…
– Жаклин? – прошептал он. – Джиллиан?
И девушки, прижавшись друг к дружке, зарыдали, и дождь обрушился на дом, словно кара небесная, и уже ничто не могло остаться по-прежнему.
Примечания
1
Здесь и далее – стихотворения, предваряющие главы, добавлены и переведены А. Олейник.
