Ренард Фиерци - Чародейская Академия. Книга 3. Неисправимые нарушители
Несмотря на наличие королевской власти со всеми атрибутами феодального строя, родовой знати как таковой нет – лишь дворянство, даруемое за особые заслуги перед королевой и отечеством. Институт помещичьей собственности на землю не сформировался: эльфы слишком свободолюбивы, в случае принуждения они просто-напросто сбегают – планета большая, есть где спрятаться и жить трудом собственных рук. Поэтому поля, сады и цветники, разбросанные повсюду – отнюдь не владения сеньоров или латифундии, а коллективные и семейные фермерские хозяйства. Плодородная почва позволяет снимать по три-четыре урожая в год, не только обеспечивая продовольствием население планеты, но и оставляя значительную часть на экспорт. Помимо цветов, это и изысканного вкуса плоды, сочные и полезные овощи, а также продукты их переработки – варенья, маринады, соки, эликсиры и, разумеется, знаменитое эльфийское вино, легко пьющееся и дающее веселье без похмелья. Путешественники с других планет частенько называют Алзиллиэ сельскохозяйственным раем, и в том нет никакого преувеличения.
Но не только дарами природы славна земля та: её обитатели – непревзойдённые песенники и музыканты, акробаты и танцоры; гастролирующие труппы остроухих можно встретить повсюду. Также популярны их мастера-художники, резчики по дереву, и особенно целители, практикующие исключительно терапевтические методы (орудование скальпелем и прочими колющими и режущими инструментами их врачи считают первобытным варварством!) в сочетании с лечебной магией. Способностью к чародейству обладают все обитатели Алзиллиэ без исключения, поэтому там очень много практикующих волшебников, в первую очередь друидов – неудивительно, учитывая тесную связь эльфов с живой природой. Виртуозно владеют и магией Духа – могут очаровать, в трёх соснах запутать, а то и попросту подшучивать над понравившимся гостем. Сравнительно мало интересуются Стихиями, а на Трансформации и вовсе наложен запрет – в их представлении она извращает суть вещей и ничем не лучше чернокнижия. Наиболее мерзким, однако, считается занятие некромантикой, приравниваемой к особо тяжким государственным преступлениям и, как правило, караемой смертной казнью – наказанием, крайне редким у народа цветов. Историковеды связывают это с бытующей у эльфов легендой: вина Гиишминна состояла отнюдь не в желании разорить дотла столицу гномов, а в том, что накануне Дня Великого Разъединения призвал к себе тёмных колдунов, повелев им воскресить павших воинов, чем вызвал гнев Иллаимэль».
Да-а, подумал Эрик, тому незадачливому некроманту, схваченному нами в Адвиро, на Алзиллиэ точно не поздоровилось бы – вместо пяти лет ношения браслетов сразу секир-башка. Трудновато, конечно, представить себе эльфа-палача с топором в руках, а потому чисто теоретически интересно: каким образом у них приводится в исполнение высшая мера наказания? В книге по данному вопросу информация отсутствовала, зато неоднократно подчёркивалось: в большинстве своём дети природы – существа с отзывчивым сердцем, весёлые и остроумные, часто беззаботные романтики и путешественники; к отрицательным чертам причислялись легкомысленность, болтливость, и склонность к подтруниванию и розыгрышам, не всегда безобидным. Тем не менее, их мир характеризовался как одно из наиболее привлекательных мест для бизнеса и туризма; гостям особо рекомендовалось посетить Храмовый Комплекс в Деспаниэ, Музей Изящных Искусств, Выставку Невиданных Чудес, и особенно – Пирамидальный Сад, где собраны наиболее редкие и красивые представители флоры со всего Внеземелья.
Глава 21
После прочтения посвящённого эльфам раздела книги ужасно захотелось побывать на Алзиллиэ – уж очень красочно описал её автор, прямо настоящая пастораль. Помнится, ещё на первом курсе госпожа Гань обещала показать им какой-либо из инопланетных миров, вот и надо предложить соответствующую кандидатуру, пока кому-нибудь из однокурсников не вздумалось уговаривать съездить в гости к гоблинам. Находятся же любители глазеть на зелёных уродцев и свиноподобные хари! Таким дай волю – они и в Тёмные миры махнут, с чудищами знакомиться. Что за удовольствие – находить эстетику в безобразном, да ещё и восхищаться? Нет уж, пусть лучше будет красота в классическом понимании.
Однако что-то не в кассу слишком увлёкся ушастыми любителями цветов, не они в гости едут. Чтобы теперь успеть с гномами, придётся все прочие дела в сторону. Самый простой выход из положения – попросить Лиэнну почитать ему, всё-таки её родной язык. Но если действительно хочет наладить отношения с Вин, лучше обойтись собственными силами. В полном соответствии с девизом досточтимой Академии.
Не все дороги направлены к звёздам, иные ведут в прямо противоположную сторону, а третьи, даруя иллюзорные надежды, заканчиваются тупиками, обрекают на бег по замкнутому кругу, возвращают в начало пути, заставляя сожалеть о напрасно потерянном времени…
Погружённый в тяжкие раздумья, Эрик встрепенулся.
Опять тот же голос!
И вновь поблизости никого.
В первый раз он приписал услышанное пережитому стрессу, в состоянии которого и не такое причудится. Некоторое время спустя, пытаясь найти рациональное объяснение, остановился на гипотезе попыток внушения со стороны мэтра Саграно. Однако сейчас дон Фердинанд-Энрике в тысячах километров от Штарндаля, а на таком расстоянии никакое воздействие невозможно. За исключением астральной связи – но откуда ей взяться?
Людей, утверждавших, что слышат «потусторонние» голоса, в былые времена чаще всего называли чокнутыми. Потом, правда, стали поговаривать о тайных экспериментах спецслужб по манипуляции сознанием. Но здесь, на острове, откуда взяться секретным агентам? А если так – неужели с головой не всё в порядке?
Не очень-то приятно думать, что свихнулся и в срочном порядке требуется консультация у психиатра. Одно утешает: как правило, те, у кого «не все дома», либо вовсе не подозревают о наличии у них умственного расстройства, либо догадываются о нём, но ни в жисть не признают себя больными. Если способен критически и с юмором воспринимать действительность, значит, не всё потеряно.
И всё же наиболее верным критерием душевного здоровья является реакция окружающих – если она в рамках общепринятых норм и продолжает оставаться таковой, то и тревогу бить рано. Понятно дело, у каждого в голове свои тараканы и заморочки, но если и их считать отклонениями – тогда всем нам место в жёлтом здании. Но, наверное, должны существовать критерии, что считать милым чудачеством, а что – признаками безумия. Эрик никогда особо не интересовался психологией, тем более психоанализом и основами психиатрии, а потому от соответствующих размышлений быстро устал, остановившись на компромиссном решении: если голоса будут слышаться вновь, тогда и займёмся решением проблемы.
«…издревле, ещё со времён Галлары, гномы привыкли жить кланами – союзами отдельных племён, каждый из которых контролирует определённую территорию. В настоящее время сообщество гномов насчитывает одиннадцать кланов; король, однако, чаще всего выбирается из числа трёх – Боруза, Дартуна или Ургдага, переживших День Великого Разъединения, объединив под своими знамёнами остатки прочих племенных союзов, слишком малочисленных, чтобы вести самостоятельное существование. Столетиями позже, когда жизнь на Юттурге наладилась и популяция гномов значительно увеличилась, стали появляться новые кланы. Подобно роению пчёл, семейства, решившие жить отдельно от сообщества, заявляют о своих претензиях и после получения разрешения уходят, поселяясь на облюбованном месте, обследуя его вначале. Слишком памятна история, приключившаяся с кланом Куртрука – подземелья горного хребта Гваструнг, поспешно выбранного им для проживания, несмотря на внешнюю привлекательность из-за сухости и разветвлённой сети легкопроходимых туннелей, оказались населены изрядным количеством ядовитых насекомых, да вдобавок бедны полезными ископаемыми. А потому пришлось осваивать ремесло, не связанное с горноразработками – и теперь нет никого на Юттурге, да, пожалуй, и во всём Внеземелье, более искусного в ювелирном деле, чем гномы клана Куртрука.
Как упоминалось выше, должность короля гномов является выборной, и когда венценосный монарх умирает, собираются старейшины кланов, чтобы избрать на его место достойнейшего. Сыновья почившего в бозе короля, согласно Великой Хартии Прав и Свобод гномов, имеют лишь одну привилегию – наравне с другими доказывать своё право занять престол. По представлениям гномов, король – всего лишь первый среди равных; любой из подданных, даже низкого звания, может стать его преемником, если убедит старейшин, что лучше других претендентов знает законы и обычаи гномского народа, осведомлён в математике и геологии, искусен в любых двух ремёслах и имеет рекомендации своего клана о примерном поведении, моральной устойчивости, должном уважении к старшим и почитании Боргорунна. Вследствие такого порядка передачи власти, у гномов практически не бывает правящих династий, и даже когда кому-либо из принцев удавалось возглавить державу, в истории он всё равно оставался под своим именем, без упоминания отчества.
