Невыносимый дар - Анна Сергеевна Одувалова
– Я тоже, – признаюсь с сожалением и отступаю. Моя рука в его руке, и отпустить мучительно сложно. Пальцы скользят по пальцам, прежде чем мы отпускаем друг друга.
Обхожу магмобиль и вижу смотрящую на меня в упор однокурсницу, которая с какого-то перепуга считает близнецов собственностью. Испытываю жгучее раздражение. Кому и какое дело до нас?
Вопросительно вздергиваю бровь, а она, истекая ядом, шипит:
– Думаешь, что победила? Дар у нас не способен на привязанности, неужели ты считаешь, что можешь его заинтересовать? Он с тобой временно. Как избавится от этих штук, найдет себе кого-то поприличнее.
Ее выпад настолько смешон, что я даже не считаю нужным отвечать. Думала, придется себя сдерживать, чтобы не вцепиться в крашеные лохмы, но нет. Ничего, кроме мрачного удовлетворения, не чувствую. Я действительно победила. Снова. Причем на этот раз там, где даже не собиралась сражаться. Просто сажусь в магмобиль и демонстративно хлопаю дверью.
Девица не понимает намека и продолжает зло на меня смотреть, поэтому показываю ей неприличный жест, прежде чем отвернуться и забыть о ее существовании.
– Каро… – виновато начинает Дар, но я отмахиваюсь.
– Ты серьезно сейчас хочешь извиняться за слова какой-то идиотки? – хмыкаю я. – Дар, мне казалось, ты достаточно хорошо меня изучил. Мне все равно, что она говорит. Между нами все так зыбко, что сломаться может от чего угодно… Мы сами прекрасно все портим, нам для этого не нужны никакие завистливые избалованные дряни.
– Ты ни на кого не похожа, Каро. Уникальная. Поэтому и зацепила, – признается он, покачав головой.
Это приятно и немного смущает. Поэтому я отворачиваюсь к окну и фыркаю:
– Да уж. Мы оба с тобой уникальны настолько, что тошно. Поехали, а то Лестрат нас не дождется.
Мы едем молча. Одна рука Дара на кристалле управления, а вторая сжимает мою. Молчим, потому что сегодня и так сказано слишком много.
Лестрат назначил встречу в кафе на новой набережной Кейры, которая расположена вдали от исторической части города. Зато от колледжа добираться ближе. Этот мир мне привычнее, чем степенная неторопливость Поднебесного Горскейра.
Тут ритм жизни быстрее, а люди – проще. Кафе оживленное, достаточно большое, но вполне уютное, с кожаными диванчиками и недорогим меню. Здесь много людей. Кто-то забегает, чтобы схватить стаканчик кофе навынос и снова нырнуть в сумасшедший ритм рабочего города, кто-то пришел перекусить. Вижу несколько компаний: молодежь, студенты, которые учатся не среди элиты, офисные работники, семьи с детьми.
Лестрат ждет нас за дальним столиком в правом углу, куда практически не доносится музыка и чужие разговоры. Самое подходящее место для серьезной приватной беседы.
Перед некромантом большая тарелка золотистой картошки, нарезанной соломкой и обжаренной в масле. Огромный стакан кофе с какой-то невообразимой шапкой из сливок, посыпанных шоколадом и разноцветными сладкими шариками – явно из детского меню. У меня аж тошнота подкатывает к горлу. Я такое не переварю.
– У тебя ничего не слипнется? – спрашивает у него Дар, кивая на стакан.
– Не переживай, у меня все отлично, – отмахивается некромант и руками отправляет в рот очередную порцию картошки.
– Как ты при таком режиме питания не разжирел?
– Если есть один раз в два дня, в целом пофиг, что ты в себя закинул. Организму в любом случае будет не хватать. Присаживайтесь, времени мало.
– Что-то случилось? – напрягаюсь я, опускаясь на кожаный диван напротив некроманта. Есть не хочется. Кажется, мне достаточно запаха обжаренной картошки. Я наедаюсь исключительно им.
– Да, – невозмутимо отвечает Лестрат. – У меня заканчивается перерыв, а смерти в этом городе, к сожалению, происходят в любое время. Поэтому буду краток. Все же это дело – не совсем то, чем я обычно занимаюсь. А остальные мои обязанности никто не отменял. Хорошо, что сейчас меня страхует Ян. Раньше было вообще сложно. Но это все лирические отступления. Каро, я понимаю, тебе будет неприятно это слышать, но… – Лестрат опускает глаза и задумчиво разглядывает трубочку, вытащенную из кофе. На ней сливки. Я тоже невольно перевожу взгляд, потому что пауза затягивается, а сливки, наверное, это важно.
Лестрат наконец собирается с мыслями и вскидывает на меня черные затягивающие глаза, которые внушают ужас. По спине бежит холодок. Я окончательно убеждаюсь: ничего хорошего сейчас не услышу.
– Твоя мать, Каро. Она была на празднике. И, как понимаешь, это не тянет на обычное совпадение.
– Что? – Сердце падает в желудок. Такое неприятное ощущение, от которого хочется избавиться, но не хватает дыхания. Свободное падение, и совсем не то, что приносит ощущение окрыления. Нет, это чувство сжимающегося от страха желудка в момент, когда из-под ног выбили опору и ты летишь в пропасть.
– Но как… – Я наконец справляюсь со спазмом и получаю возможность говорить. – Я ее не видела. И это не то мероприятие, которое она может себе позволить. Я совсем не элита, знаешь ли. А она – тем более.
Сердце начинает стучать как бешеное. Я оправдываюсь, судорожно пытаясь разобраться в царящем в голове хаосе. Мне важно найти объяснение ее присутствию там. Дар чувствует мое состояние и берет за ледяную руку, успокаивающе сжимая пальцы. Выдыхаю, стараясь вернуть возможность рационально мыслить.
– Она была там не как гость. Она работала на кухне.
Это похоже на правду. Мама часто подрабатывала на банкетах. Но так далеко от дома? И там, где оказалась я? Действительно, поверить в такое совпадение непросто, но мне хочется. Потому что если нет… я потеряю последнюю надежду на то, что когда-то что-то для нее значила. А это очень больно, несмотря на то что вроде бы давно отболело. Я долгое время так считала, но сейчас понимаю: считала неправильно.
– То есть имела доступ и к игристому, в котором было зелье? – понимающе уточняет Дар, а я чувствую, что просто улетаю в бездну.
Мы с матерью не близки. Я до сих пор виню ее за случившееся со мной, но никогда в самых ужасных мыслях не допускала, что за всем этим может стоять она. А если такие предположения и проскальзывали в голове, я упорно гнала их прочь.
– Да, – мрачно говорит Лестрат.
– И что дальше? Где она сейчас? – выдавливаю вопрос. В голове шумит, картинка перед глазами плывет.
– У нас. Ее задержали, но пока не допрашивали. Хочешь с ней поговорить?
Сердце снова делает скачок, а желудок нехорошо сжимается.
– Нет, – мотаю головой. – И не очень верю в ее виновность. Прости. Пока это по многим причинам не укладывается у меня в голове.
– Я понимаю, Каро. Это мать. Тяжело принять такое, но все очевидно.
