Странные люди - Маша Старолесская
Пока Юля была на работе, он лениво пролистал сайт с вакансиями, посмотрел отклики на резюме и даже обрадовался, что никто снова не звал его на собеседования. Идти к незнакомым людям в таком состоянии было невозможно. Славик ещё немного посёрфил в интернете, пролистнул ленту в социальных сетях — и заскучал.
На кухне сосед грохотал посудой. Надо было сделать над собой усилие и выйти, познакомиться с ним, но Славик решил отложить это дело до вечера. Прошёлся по комнате, вытащил из стопки очередной «Мир фантастики», открыл на первой попавшейся статье, тут же закрыл и наконец заметил в углу то, что последние недели старался обходить стороной. Гитару.
Пока Славик только собирался съезжать от матери, он десять раз подумал, стоит ли брать инструмент с собой. Гитара напоминала о болезни, о мучительных пяти годах, подвисших между мирами. Но и расстаться с ней, такой красивой, сияющей перламутром, звенящей серебром, было жаль.
Славик устроился на матрасе поудобнее, взял первый аккорд, прислушиваясь к себе. Хорошо… Он начал с классического, наиграл с ленцой «Дом восходящего солнца», напевая под нос какую-то тарабарщину вместо текста, лениво перебрал несколько песен «Короля и Шута» и наконец, вздохнув как перед прыжком в ледяную воду, решился сыграть свои старые песни. Волшебства в них больше не было, но сознание удивительным образом прояснилось, и страхи стали уходить куда-то на дальний план.
Славик после очередной, особенно удачной мелодии похлопал гитару по корпусу и сказал довольно: «Ай да я, ай да сукин сын!» Сукина сына тут же захотелось вознаградить чем-нибудь, например, обедом. И пусть сосед всё ещё не ушёл с кухни, у Славика появились силы выйти из комнаты навстречу неизбежности.
Сосед оказался нескладным парнем в широченной футболке и коротких шортах. Он сидел за столом и лихо накручивал на вилку спагетти, залитые красноватым соусом. Последствия готовки грудились в раковине.
— Привет! — неловко поздоровался Славик. Тихо так, робко, аж самому тошно стало.
— Привет! — громогласно ответил сосед, вставая из-за стола. Руку протянул для рукопожатия: — А ты, значит, тот самый Слава?
Внутри у Славика всё похолодело, и захотелось вернуться обратно в комнату, но сбежать прямо сейчас значило выставить себя полным психом. И он остался, даже улыбнулся, пусть и вымученно.
— Юлин парень, — продолжил сосед. — Она много про тебя говорила. А я Витя. Для друзей — Вит.
У Славика отлегло от сердца. Быть «тем самым» парнем Юли значительно приятнее, чем «тем самым» придурком, бедолагой, и что там ещё про него говорили за минувшие годы…
— Пасту будешь? — предложил сосед. — С креветками.
— Буду, — решился Славик. Он всё ещё чувствовал себя неловко и прикидывал, как бы отплатить Виту за такое угощение.
Пока они ели, сосед без умолку рассказывал о себе, своей учёбе, музыке, которую любит (тут его вкусы совсем не совпадали со Славиком), а потом вдруг спросил:
— Так это ты сейчас играл? Прям сам, да?
Славик кивнул.
— Ваще круто! Прям топчик! Сыграешь ещё?
Гитару принесли из комнаты, и целый час, отвлекаясь только на мытьё посуды, Вит внимал музыке. В паре мест всплакнул, чаще же просто сидел, отбивая лихой ритм пальцами по столу, а когда Славик отставил инструмент в сторону, потому что песни кончились, заявил:
— Ты же знаешь, что ты чёртов гений, да?
— Не уверен, — отозвался Славик.
***
После той встречи ему стало немного легче, он стал выходить поболтать с Витом и даже познакомился с другими соседями, семейной парой, занимавшей самую большую комнату. Он был тихим бородатым программистом, она — бодрой и циничной матерщинницей, преподавательницей с филфака. Иногда она выбиралась на кухню и читала перлы из письменных работ своих студенток, отпуская по каждому поводу едкие комментарии. Попасться ей под горячую руку Славик пока боялся. Ему всё время казалось, что соседка издевается над ним, пытается подколоть посильнее.
С работой всё не клеилось, на собеседования не звали, хоть он и переписывал резюме по всем стандартам, какие только попадались в сети. Получше было со случайными заказами, и кое-какие деньги капали на счёт, но их всё равно было слишком мало, чтобы почувствовать себя уверенно. Славик просыпался по ночам с одышкой и бешено стучащим сердцем, понимая, что как мужик он облажался уже на старте, не может содержать себя и девушку (хотя никто пока не требовал) и скоро останется без крыши над головой (комната в родной квартире — не в счёт). Он старался не беспокоить Юлю в такие моменты, а просто лежал, глядя в потолок, и ждал, пока это пройдёт. Перетерпеть неприятный кусок в жизни ему было проще и привычнее.
Как-то утром после очередной бессонной ночи Славик столкнулся на кухне с Витом. Тот варил кофе в турке и, как и всегда, предложил к нему присоединиться.
— А то вид у тебя больно смурной, — прокомментировал Вит своё предложение. — Случилось что?
Славик неожиданно для себя вывалил на соседа всё, что беспокоило его в последнее время, больше ради того, чтобы облегчить душу, не ожидая ни помощи, ни советов. Вит молчал, кивал, гипнотизируя турку, и когда ароматная кофейная пена поднялась по узкому горлышку, сказал:
— Слушай, есть у меня для тебя работа! — и прежде, чем разлил кофе по чашкам, практически сосватал Славика ночным официантом в модный клуб «Зазеркалье». — Понимаешь, друг у меня оттуда увольняется, нашёл другое место. Не хочет ребят подводить. Платят сносно, можно еду с собой уносить утром. Ну и это, если очаруешь их менеджера, может, выступить дадут…
О выступлении Славик думал в последнюю очередь. Он живо представлял, как отреагирует мама, когда узнает, куда он устроился: «Официантом? В ночной клуб? И для того мы пахали пять с лишним лет?» Хлопнет себя рукой по лбу и театрально сползёт в кресло. Юля, наверное, обрадуется. Она всегда за него радуется, как и положено хорошей правильной девочке. Хотел ли сам Славик идти
