Бабкино наследство - Каори Треми
— Степ, мы ведь ему поможем?
— Ну, это уже тебе решать. А ты не хотела бы на ситуацию со всех сторон посмотреть?
— Что ты хочешь сказать?
— Мы ведь выслушали только его версию событий, а прошлое ты и не смотришь обычно. Ты не думаешь, что это очень странно, что человек к такому возрасту без семьи, без детей?
— Ну, карты сказали, что-то о том, что это ему из мести делалось. Но я не очень поняла за что, может и вообще ни за что… Так же бывает?
— Бывает, но прежде чем что-то решать, посмотри еще глубже, посмотри его прошлое.
— Хорошо, — Мария немного не поняла на что именно намекает чертенок, но все же прислушалась к его совету.
Мария разложила большой расклад, пока у нее было свободное время, и прочитав то, что сказали ей карты, ее мнение о ситуации изменилось. Вот человек не признал своего ребенка и ушел, и это не единственный ребенок. Вот он вступает в наследство, и как старший сын, требует свою половину, при том, что сам не вложил ни копейки и не помогал родителям. В принципе его вообще не было видно и слышно с того момента, как отца инсульт сковал. Но в наследство он прибежал первым вступать, оставил сестру с мужем и дочерью, что жили в родительском доме и ухаживали за стариками и ремонтировали и достраивали дом, практически ни с чем. И сделанное из мести, действительно сделано из-за глубокой обиды на этого человека. А он считает, что уже повзрослевшая племянница ничего еще не понимает и чувствует какие-то “родственные” чувства к нему.
От того, что Мария поняла из прошлого этого человека, ей стало не по себе. Желание помогать ему как-то стало не столь сильным, но с другой стороны, вот так поступать с человеком тоже не особо хорошо.
— И что теперь делать? Степ, зачем его прислали? Я не хочу ему помогать, но мне от этого неприятно…
— Что хочешь. Это тебе, так сказать испытание.
— А может он больше не вернется?
— Вернется, точнее позвонит, не переживай. Расслабься, сейчас люди придут, будущее узнать, а у тебя голова занята не тем, чем надо.
— Будем ждать звонка и потом решать, так?
— Да, все равно ты ничего изменить не можешь, но зато теперь знаешь, что прежде, чем что-то делать, необходимо смотреть глубже.
Дела шли своим чередом, работа поглотила девушку, да и домашние дела также не давали времени на особые раздумья. И странный Роман вылетел у Маши из головы, ровно до того момента, как раздался телефонный звонок.
— Мария, это Роман, вы помните?
— Да, да конечно.
— Вы мне поможете? Я тут подумал и решил, что нужно.
— Да, помогу, — немного неохотно согласилась Маша и потом озвучила, не такую уж и большую сумму, цену за расходные материалы и время работы.
— Это огромная сумма! Вы что, с ума сошли?
— Нет, могу ценник на необходимые товары прислать.
— Это слишком дорого! — мужчина бросил трубку, наверно надеясь, что ему перезвонят и предложат меньшую цену.
— Степ, кажется мы его больше не увидим, — обрадовалась девушка.
— Ошибаешься, такие не сдаются, но цену он будет сбивать любыми способами. Если все-таки решишь помогать, бери деньги вперед, а то не только без денег останешься, но и отхватишь за бесплатное лечение.
— А это как?
— Должна циркулировать энергия вокруг тебя, и не важно какая она, магическая, материальная или еще какая, главное чтоб был обмен, иначе затраченное может и не вернуться к тебе.
— Да что же все как сложно-то?
— Вот так.
Глава 14
Немного поразмыслив Степан решил помочь Марии развеяться:
— Пошли к лешему сходим, трав попросим?
— Зачем?
— Надо.
— Я с вами! — уперлась Василиса.
— Степ, можно?
— Да, конечно, расскажет тебе потом, как леший выглядит.
— Он не страшный?
— Нет.
Собрались и пошли в лес, взяли зерна для птиц и других зверей, краюшку хлеба, и Степан настоял на бутылочке яблочного сока.
— Дюже лешие его любят. А мы все-таки за травами.
Василиса всю дорогу рассказывала свои новости, пела песни, читала стихи и рассказывала сказки, которые ей как выяснилось рассказывал Степан. Маша сделала себе пометку, обсудить этот вопрос по приходу домой.
На приглянувшейся им полянке было пусто, лишь пень стоял на прежнем месте. Мария рассыпала зерно, положила буханку и открыла сок.
— Степ, а с этим что делать? — вслух спросила она.
— А ничего, — ответил пень, который тут же принял очертания старичка. И аккуратно взял из рук опешившей девушки бутылочку. Отпил, немного сморщился, — хорошо, вкусно… Зачем пожаловали?
— Разрешите представиться. Степан! Сосед ваш.
— Ага, у меня на перекрестке дикие, такие как ты, сидят, тоже соседи.
— Я домашний, даже можно сказать семейный!
— Ну раз так, то добре. Феофан!
— Очень приятно, — наконец сообразила девушка, — Мария и дочка моя. — Прижала к себе ребенка, во все глаза смотрящего на изменившийся пенек.
— Нам бы травок, — вклинился в разговор Степочка.
— И каких бы вам травок?
Степан озвучил необходимые для работы травы, беда была в том, что еще был не сезон для их сбора, до осени было еще далеко.
— Так лето же, приходите осенью.
— Нам сейчас надо, может договоримся?
— Может, — взглянув на бутылочку в своей руке сказал леший. — Вот такого мне принесете и лент, а то русалкам подарили…
— Ой, как неудобно получилось, конечно. — немного опешила Маша.
Феофан взмахнул рукой и на поляне появились нужные растения, девушка с дочкой собрали два небольших веничка на сушку и поблагодарили лешего.
— Вот, посуда ваша, в лесу не оставлять. — допив сок отдал бутылку лесовик. — И не забудьте про уговор.
— Хорошо, благодарим за помощь и надеемся на добрососедские отношения! — подсказал Марии Степан, что пора и честь знать.
— До свидания, Феофан.
Леший немного зарделся и снова стал превращаться в пень.
— Василис, ты не рассказывай никому, что видела, хорошо?
— А что я видела? Мы встретили в лесу старичка со странным именем. Он нам травки показал.
Маша поняла, что дочка видит все таким, каким оно есть, тогда как саму ее можно вполне обмануть мороком.
— Степ, а леший, он нас ждал здесь?
— Нет, он появился, когда ты зерно рассыпать начала. Он же все чувствует, что в его лесу происходит, и когда ты зашла и начала зверей подкармливать, он из интереса пришел посмотреть. А вот когда ты сок достала, не удержался и показался тебе.
— Понятно, а почему сок?
— Потому что медовуху мы не сварили, — кажется улыбнулся чертенок.
— А надо?
— Надо,
