Опасные манипуляции 2 - Роман Феликсович Путилов
Ивана я узнала не сразу. Он очень похудел, даже помолодел, но из него как бы высосали жизненные силы, это была неровно постриженная, обряженная в штопанную серую пижаму человеческая кукла. Мужчина старательно рассматривал рисунок линолеума на полу, и односложно отвечал на вопросы.
Назвавшись Пановым Виктором Петровичем, на остальные вопросы, касающиеся биографии Панова, Иван отвечать отказался, сославшись на плохую память.
Когда главврач закончил опрос и вопросительно повернулся к нам, Николай, высунув язык от усердия, заканчивал заполнять какой-то бланк, затем казенным голосом задал мне вопрос:
— Гражданка Сомова, узнаете ли вы этого человека, и если узнаете, то когда и при каких обстоятельствах, вы с ним встречались?
— Да, я знаю этого человека как Старыгина Ивана Аркадьевича, проживающего… Я несколько раз видела его дома у его отца — Аркадия Николаевича.
При этих словах Иван на мгновение со страхом вскинул на меня глаза, затем вновь опустил голову, и захлопнул створки своей раковины.
— Следующий вопрос вам, гражданин Панов. У Старыгина Ивана по левым коленом иметься шрам в виде перевернутой пятиконечной звезды, следствие детской травмы, что указано в его медицинской карте из поликлиники. У вас есть такой шрам?
Мужчина в серой пижаме замотал головой.
— Задерите штанину, покажите колено.
Иван не шевелился.
— Уважаемый, мне с вами играть некогда, сейчас пригласим санитаров, и без вашего согласия посмотрим. Вам это надо?
Иван испуганно замотал головой и начал неохотно подтягивать вверх штанину ветхих брюк. Шрам конечно выцвел, но еще просматривался.
— Пояснить хотите что-нибудь, гражданин Панов?
Иван опять замотал головой.
В это время главврач выудил из конвертика в медицинской папке больного паспорт Панова Виктора, и подойдя ближе, внимательно сравнивал документ с оригиналом, после чего растерянно оглянулся на нас:
— Ну он конечно похож, но все таки видно, что человек другой. Как же так?
Николай подал доктору какую-то фотографию:
— А вот копия формы номер один из паспортного стола, тут похож, по вашему?
— Да, определенно, тут очень похож.
Дав нам в доктором расписаться в протоколе, а также пометив, что Иван от подписи категорически отказался и дав нам расписаться и под этой пометкой, Николай попросил зайти в кабинет санитара, сопровождавшего больного.
— Скажите, пожалуйста, а никто из работников не интересовался, куда вы больного повели?
Дождавшись поощрительного кивка врача, санитар пробурчал:
— Новенький этот, Снегирев, спрашивал, куда и зачем, хотел с нами пойти…
Николай вновь повернулся к главврачу:
— А можно сюда этого Снегирева и лечащего врача пригласить, пожалуйста.
— А зачем?
— Ну, доктор, мы же должны вопрос закрыть, болен этот человек или здоров.
— Ну а зачем нам санитар, соберем консилиум, понаблюдаем, комиссионно вынесем решение…
Голос Николая лязгнул металлом:
— Вы меня, конечно, извините, но вы этого человека уже наблюдали, достаточно долго. И теперь я задаюсь вопросом — почему он до сих пор находиться у вас?
— Главврач быстро пролистал папку:
— Ну вот же, служебные записки, что больной проявляет буйство, может причинить вред здоровью себе и окружающим.
В этот момент я заметила, что Иван вскинул голову, но затем вновь опустил ее.
— А подписывал служебные записки наверное санитар Снегирев — голос Николая был сладкий-сладкий, до приторности.
— Ну да, а лечащий врач визировал! Все, как положено.
— Давайте все-таки пригласим медработников, и попробуем закрыть вопрос. Только, пожалуйста, пусть Снегирев сразу сюда идет, ни в туалет, ни позвонить, ни куда не отлучается.
Главврач кивнул, санитар вышел.
Минут через десять в кабинет зашли еще два человека, молодой доктор, в красивых, затемненных очках, и невысокий мужчина, смуглый, с темными кудрями. Непонятно как, но Николай оказался сзади смуглого, цепко ухватив его за предплечье:
— Привет, уголовный розыск, собираться некогда, так с нами поедешь.
Санитар попытался вырваться, но Жемчужный, удерживая его одной рукой за одежду, второй брякнул перед носом серебристыми наручниками.
— Еще один прыжок, и я тебе к себе пристегну…
Санитар прекратил дергаться и заблажил:
— А что я сделал? Я ни в чем не виноват!
К санитару подключился лечащий врач:
— Кто вы такой? Владлен Иванович, что здесь творится!
Я подумала, что если я сейчас завизжу, это будет вполне гармонично звучать.
— Спокойно, граждане — я не знала, что Николай умеет так трубно орать: — Я старший оперуполномоченный отдела уголовного розыска Дорожного РОВД капитан милиции Жемчужный, выполняю розыскные действия по раскрытию убийства. Все необходимые документы я предъявил уважаемому Владлену Ивановичу. Если кто без моего разрешения подаст голос, обоих в наручниках везу в отдел милиции и там дальше разговариваю. Так как, вы оба подозреваетесь в соучастии в совершении убийства, в случае сопротивления применю оружие.
И установилась тишина.
— Доктор, присядьте пожалуйста, где вам удобно.
Молодой доктор ошеломленно пробормотал «спасибо» и шлепнулся на стул рядом с главврачом.
— Теперь ты, родной — палец мента уткнулся в грудь санитара: — Расскажи мне, как в отделение попал этот больной!
— Как попал? Я откуда знаю, как все попадают.
— Последнее предупреждение, еще раз соврешь, больше здесь разговаривать не буду. Вопрос — как попал в отделение этот человек?
— Я не понимаю, о чем вы спрашиваете!
— В твое дежурство поступил?
— Я не помню!
Жемчужный схватил санитара за кисть, второй рукой стукнул его по запястью, что-то взвизгнуло, и блестящее кольцо красиво охватило руку санитара. Капитан перехватил болтающее в воздухе вторую половину наручника:
— Достал меня, давай вторую руку.
— Да я, вправду не понимаю, о чем вы говорите, спрашивайте, я что помню, отвечу!
— В твое дежурство поступил?
— Кажется, в мое…
— Ты что крутишь, ты же его принимал в приемном покое, вызвался помочь!
Санитар испуганно вскинул глаза:
— Если все знаете,
