Нерушимый 3 - Денис Ратманов
— Уже лет пять я себя таким нищебродом не чувствовал! Ваще как в детстве.
— Угу, — мрачно подтвердил Жека, встал, ощупал карманы джинсов, вытащил пару рублей, бросив их на стол и выругался.
— Это все? — спросил Микроб. — Считаем?
Не дожидаясь ответа, он принялся раскладывать монетки по номиналу, расправил бумажные деньги, но и так было видно, что имеющегося не хватит.
— Триста тринадцать рублей, — сказал он и добавил: — Я сразу сказал, что дерьмовая столовка!
Нужно было что-то решать, причем быстро. А быстро найти оптимальный вариант не получалось.
— Давайте позвоним Матвеичу, — предложил Клыков. — Попросим в долг.
— Вариант, — кивнул Жека. — Звони. Телефон только у тебя остался.
Зарычав, Игнат припечатал кулаком по столу и рявкнул:
— Как лохов развели! Твою мать! — Его злость требовала выхода, и он вызверился на Мику: — Это ты притащил шмар за наш столик, тебе и разруливать, понял?
— Ша! — гаркнул я, и Игнат заткнулся. — Все, залет уже случился. Чего собачиться? Решать надо. Рома, звони.
Клыков побледнел и окаменел. Казалось, его парализовало, лишь кадык дернулся. А потом враз его щеки покраснели, и он пробормотал:
— Кажется, я не записал его номер. — Он потыкал в экран. — Только, вот, Саныч есть.
Жека и Игнат выругались синхронно. Микроб закатил глаза. Мика молчал матом.
Лицо Ромы стало таким виноватым, словно секунду назад он делал операцию и вырезал не ту почку. Или как будто в его единоличном пользовании был ядерный чемодан, и он случайно нажал красную кнопку.
— Саныч в крайнем случае, — сказал я и протянул руку. — Давай телефон, я помню номер Матвеича.
— Наизусть? — не поверил он своим ушам.
— Наизусть. Все ваши номера помню. — Я постучал себе по лбу.
Клыков вложил мне в руку свой старенький «Енисей», я набрал Матвеича и, пока шли гудки, мысленно прокручивал, что буду говорить. Но сигнал все длился и длился, а Матвеич не отвечал и не отвечал. Наконец произошел самосброс, и я набрал номер повторно.
— Я слышал, мужики в баню собирались, — сказал Мика, вперившийся в пустую тарелку. — И Саныч вроде с ними.
— Ну да, — протянул Микроб, — если так, ответят очень не сразу. Если вообще ответят. Ты ему сообщение напиши. Вдруг он просто морозится, думает, что мы будем им мозги выносить.
— Кажется, я знаю! — Жека аж подпрыгнул на месте, посмотрел на Клыкова с радостью. — У тебя ж телефон остался! И счет, к номеру привязанный! Банковский счет!
— Точняк! — улыбнулся Игнат. — Ты расплатишься, мы тебе потом все вернем.
— Но там минус! — злобно бросил Клыков.
— Друзьям позвони. Нет друзей — матери. Она что, денег тебе не даст?
Клык снова вспыхнул, покраснел до кончиков ушей и покачал головой.
— Не даст. Потому что я… — Он растянул горловину свитера, словно тот ему жал. — Я играю. Проигрываю… В общем, она не поверит. Я клялся, что больше не буду, но это было недавно…
Жека укоризненно покачал головой.
— Ясно, чего ты все время без бабла.
— Я зарплату матери шлю, — сказал он, опустив голову. — Чтобы не было искушения.
Вот это номер! Тихоня Клыков — игроман. И выяснилось это, черт побери, именно сейчас! Микроб посмотрел на меня, на Клыка, на остальных и проговорил:
— День разоблачений. Клыков — игроман, Неруш — шпион, вон как по-английски шпарил. Что я еще не знаю? Тишкин и Воропай — пара?
— Э-э-э! — Игнат начал вставать, но его усмирил сидящий рядом Клыков.
Я потарабанил пальцами по столешнице. Думай, голова! Произошедшее казалось ничтожной мелочью, досадным недоразумением, которое разрулить — как два пальца об асфальт. Вот телефон было жалко, и так это оставлять нельзя. Заявление нужно писать, как ни крути. Но — когда мы уже станем свободными.
— Может, милицию вызовем? — предложил Микроб шепотом, косясь на Самира.
— Ты больной? — воскликнул Жека. — Эти точно Кире донесут, а ему насрать, виноваты мы или нет. Нет, не годится. У кого заначка в спорткомплексе есть?
Все помотали головами. Хоть клептоманку и поймали, оставлять ценное без присмотра было стремно. Как выяснилось, с собой носить еще опаснее.
— Давайте останемся в заложниках и отправим кого-нибудь искать деньги, — предложил Жека. — Например, Микроба, его все знают, ему одолжат.
— И че я Кире скажу? — насупился Микроб. — Чего я вдруг один?
— Что тебя не пустили в ресторан, поссорился с нами — придумай что-нибудь.
— Короче, мой косяк, мне и разруливать. — Мика встал и вскинул голову. — И мне расплачиваться. В Ереване мой дядька — директор ресторана, и я знаю, что и как. Договорюсь по-братски. Самир!
Официант, который уже задолбался нас караулить и начал терять терпение, спикировал к нашему столику. Мика снял толстую золотую цепь, поцеловал ее и протянул официанту вместе с деньгами.
— Самир, давай по-братски, а? Обокрали нас, денег не хватает. Вот залог. — Он протянул цепь и наши скудные сбережения.
Глаза официанта алчно блеснули. О, как он хотел эту цепь! Но было нельзя. И это «нельзя» давило на него могильной плитой.
— Возьми себе, да? Мы позже вернемся и выкупим. То есть еще пятьсот рублей сверху накинем.
Самир закатил глаза и проговорил:
— К сожалению, я такие вопросы не решаю.
— Так пойдем к тому, кто решает.
Мика вышел из-за стола и направился за официантом. Ощущение, что это дебильный фарс, перерастало в предчувствие беды. Пока Мики не было, Клыков все-таки позвонил матери и попросил денег, но она ответила отказом. А когда к просьбе присоединился Жека, прочла лекцию о том, что покрывать чужие пороки плохо.
Дальше телефон пошел по рукам. Каждый пытался связаться со своими друзьями и родственниками, благо любого человека можно было найти в Комсети, и написать или позвонить ему — тоже. Но — чисто теоретически. Практически же все пользователи блокировали звонки с неизвестных номеров, а номера Клыка, понятное дело, никто не знал. А кто знал, был в курсе, что парень игроман, и в долг ему не давали.
В общем, выяснилось, что вся надежда на Мику.
Но вскоре и она потерпела крах. Вернулся Мика красный, как рак, и с наливающимся фингалом под глазом, разбитой губой и алевшей багрянцем скулой, да в сопровождении двух амбалов. Еще двое встали у выхода.
— Бл…! — воскликнул Игнат. — Так и знал, что Поласкун все только еще больше испортит!
Жека подтянул Мику за подбородок, осмотрел повреждения на обычно гордом, но сейчас помятом армянском профиле и проворчал:
— Что ж ты, Погосян, так нас подставил? Язык в жопу затянуть было западло?
Мика поджимал губы и молчал, в глаза нам
