Конструктор живых систем - Алексей Птица
Войдя, я сразу окунулся в атмосферу какой-то смеси строгости и в то же время вычурности. Комната оказалась довольно большой, и вся заставлена шкафами с кучей папок, книг и учебных пособий. В некоторых лежало ещё что-то громоздкое, непонятное для меня.
На подоконнике каким-то чудом прилепился средних размеров глобус, а само окно занавешивала большая карта Склавской империи. За единственным столом, заваленным бумагами, сидел небольшого роста человек с большими залысинами на черепе. На его носу прилепилось пенсне, которое он то и дело поправлял, потому как оно постоянно сползало ему на нос.
— Венедикт Петрович, тут абитуриент пришёл, зачислен выездной комиссией в городе Крестополь, судя по документам, льготный набор, посмотрите его в списках, будьте любезны.
Мужчина в очередной раз поправил пенсне, взглянул на даму, потом перевёл взгляд на меня и буркнул.
— Давайте.
Женщина тут же вложила ему в руки папку с моими документами, и он вновь уткнулся в бумаги, на этот раз, в мои.
— У Венедикта Петровича дар запоминать огромный объём информации и фотографическая память, он один ведёт всю канцелярию академии, — решила посвятить меня в подробности их деятельности дама.
Мужчина поднял от бумаг глаза и фыркнул.
— Если бы я был один, то всё рухнуло, Мария Васильевна, я передаю необходимые данные в центральный архив нашей академии, а они уже их формируют в папки. Нас много, и каждый занят своим делом, вы же хорошо знаете, что мы периодически меняемся, чтобы практиковать взаимозаменяемость, иначе мне невозможно ни в отпуск сходить, ни заболеть, всё сразу может остановиться. Не надо вводить в заблуждение нашего абитуриента, — и, выдав эту тираду, мужчина снова уткнулся в бумаги, что-то бубня себе под нос.
Затем он встал и принялся рыться по разным шкафам, доставая из них папки, после чего начал звонить по телефону, что висел на стене, и говорить непонятными рублеными фразами, из которых я мало что понимал. Вернувшись к столу, он вновь стал перелистывать документы.
Через пару минут напряжённого ожидания Венедикт Петрович, наконец, выдал свой вердикт.
— Абитуриент Дегтярёв Фёдор Васильевич, уроженец города Крестополя, сын почётного гражданина города Крестополя Дегтярёва Василия Архиповича, погибшего смертью храбрых в битве под Варной. Обладает даром литера Р, кодовый номер 1333Ж 55321, имеющим предварительное название «живой рисунок». Редкость, категория «Аз», применяемость: категория «Иже», потенциал… — тут мужчина задумался и что-то чиркнул в бумагах. — Потенциал достаточно спорный, на этот счёт пока оставим графу открытой, до появления новых сведений. Так, вы действительно зачислены на первый курс инженерного факультета железнодорожного и водного транспорта.
Тут я вздохнул, невольно прервав Венедикта Петровича.
— Желаете что-то сказать, молодой человек?
— Нет, — тут же испугался я и отрицательно замотал головой.
— Тогда слушайте внимательно меня дальше. Вам назначен урезанный пансион с бесплатным проживанием и бесплатными обедами от его императорского Величества за заслуги вашего отца перед нашим Отечеством. Завтрак и ужин вы осуществляете за свой счёт, — тут мужчина вновь глянул на меня из-под пенсне, — вам смысл моего сообщения понятен полностью?
— Да, но…
Понятно-то полностью, но мысли закружились в голове снежной метелью. Я рассчитывал, что кормить меня станут бесплатно, возможно, плохо, но зато бесплатно. Не получилось, вернее, получилось, но только частично.
— Полный пансион предоставляется только сиротам, это вам для ясности. Вы сиротой не являетесь, поэтому извольте добывать пропитание для себя сами. Также вам предоставляется свободный доступ во все библиотеки академии, а также вольное посещение по бесплатному же абонементу всех библиотек столицы, и не только. Это уже касается не только вас лично, сколько всех, кто учится на инженерном факультете, приказ министерства образования номер 3222-Ц.
— Понятно, гм.
— Проживать будете в комнате на двоих человек в общежитии, предоставляемом вам академией недалеко от главных учебных корпусов. Сегодня же можете туда поехать и заселиться, так как вы иногородний. Если бы пришли чуть пораньше, то смогли пообедать, впрочем…
Тут Венедикт Петрович сделал небольшую паузу, а затем обратился к женщине.
— Я попрошу вас, Мария Васильевна, позвонить в столовую и предупредить, чтобы оставили еду на юношу, он с дороги и явно проголодался, пусть это окажется для него небольшим приятным сюрпризом, а то юноша, видно, расстроился.
— Всенепременно, Венедикт Петрович.
— Выпишите ему все необходимые документы, и пусть заселяется. Сегодня же встанет на довольствие, а завтра сможет дооформить все документы в учебном корпусе. Занятия у нас когда начинаются?
— Как обычно, с первого сентября, то есть, во вторник.
— Да, совсем забыл…
Мария Васильевна улыбнулась, тут и до меня дошёл смысл этого юмора, но я не оценил его. Она забрала мои документы и практически вытолкала наружу. Уже спустившись в холл, стала оформлять мне самые необходимые бумаги, сделав при этом два звонка. Минут через пятнадцать она закончила и, строго глядя на меня, сказала.
— Можно ехать, дорогу знаешь?
— Нет.
— Тогда у тебя есть два пути: либо я вызову нашего извозчика, и он отвезёт тебя куда надо, либо нанимаешь сам, по адресу, который я напишу тебе. Выбирай.
— А сколько стоить будет?
— Наш — злотый, не меньше, свободный — полузлотый. Можно и на трамвае добраться, поездка стоит всего четвертак, но придётся долго идти пешком от остановки, к тому же, ты не успеешь пообедать.
При упоминании об обеде, мой живот опять ощутимо заныл, есть хотелось неимоверно, я всё ещё рос, и организму постоянно требовался питательный допинг, да и дар только присовокуплял к этому желанию ещё и свои энергетические потребности. Ещё моя бабка говорила, что дароносца проще прибить, чем прокормить. Она не со зла так говорила, и доля правды в её словах оказалась значительной.
На минуту я завис в раздумьях, но раз за обед не платить, то сумма получается равнозначная, и решил согласиться на академического извозчика.
— Я согласен на вашего.
— Хорошо, тогда жди, я его вызову, и поедешь, а пока все документы дооформлю.
И я стал ждать.
Глава 11
Академия
Интерлюдия
Граф Владимир Михайлович Васильев, генерал-губернатор Новгородской губернии и, как уже стало понятно, муж графини Васильевой, устало потёр виски и вновь посмотрел на полковника жандармерии, что являлся главой управления по Новгородской губернии.
— Генрих Карлович, так объясните мне, всё же,
