Скверная жизнь дракона. Книга третья - Александр Костенко
— На правом предплечье у них повязаны кошачьи хвосты.
— Настоящие? — я едва не опешил от услышанного.
— Нет, просто тряпки с мехом. Аистов взяло кошачье племя под контроль, а не они захватили кошаков.
Вот у орков нравы дикарские: живых котиков на хвостики пускать! Изверги, монстры и вообще — нехорошие разумные.
— Понял. Думкаа́д ну Суттаа́к находится в подчинении у думкаа́д ну Руссу́ут.
— А ты говорил, что ничего не знаешь. Как настоящий орк говоришь.
— Ты сказал, что племя должно очиститься. Как?
— Я их традиции не изучал. Лишь знаю, что во время праздника нельзя смотреть на высших преобразившихся, рядом с входом всегда сидит следующий вождь, а рядом с нынешним вождём сидит жена следующего вождя и ей нельзя дарить подарки.
— И вы что-то нарушили, раз оказались здесь?
— Ничего.
— Как вы здесь оказались?
— Нусик, сын старого приятеля Тонала и… Он был тут? Равнинный эльф, с острыми короткими ушами и зелёными глазами. У него левой мочки уха нет, её стрелой зацепило и оторвало полгода назад. И зуба переднего нет, месяц назад выбили в драке.
— Не было такого, — я вытащил образы всех, кто побывал в этом шатре.
— Но Шарана… Дурная моя, зачем ты пожертвовала собой ради остроухой твари?
— Пожертвовала? Что у там произошло?
— Там? У орков? — мужика передёрнуло, он закашлял и задрожал. — О, великий Таксатон, как же холодно. Заканчивай, дракон. Заканчивай.
— Расскажи, что случилось. Как вы попали сюда?
— В один из вечеров Нусик шёл из одного стана в другой и волей богов увидел, как Сакт, чтобы его скверна пожрала… Начальники нашего каравана о чём-то разговаривал с тремя отступниками из Аиста. Они передали ему какой-то чёрный рулон: то ли шерстяное полотно, то ли какая-то кожа…
Меня передёрнуло от носа до кончика несуществующего хвоста.
—… то ли ещё что-то. Но Сакт едва не разорвал улыбкой своё мерзкое рыло, увидев этот рулон. Нусик тогда нам всё рассказал. Мы сразу почувствовали неладное, а когда Тонал сходил да перекинулся пустыми словами с Сактом и вернулся — стало всё понятно. Сакт неумело скрыл алчность: взгляд у него был такой, словно он смотрел на кусок мяса.
— Вас предал караванщик?
— Да. Мы решили выбираться и уходить. Охранный контракт был гильдейским, но только дурак подтвердит его перед богами, когда караван едет к оркам, дворфам или длинноухим.
— Вы решили бежать?
— Да. Мы той же ночью убежали из стана, но эти чёртовы степи бесконечны. Нас догнали на следующий день. До ближайшего леса оставалось идти пару часов, но их у нас не было. Шарана владела навыком карты и могла ориентироваться даже ночью, а Нусик был хорошим охотником и в лесах чувствовал себя… — мужик прервался и громко сглотнул подступивший к горлу ком.
— Вы вдвоём пожертвовали собой, чтобы твоя невеста и равнинный эльф смогли убежать?
— Да. Но… — мужик опять сглотнул, а его голос поломало. — Но раз Шарана была тут, а Нусика не было… Значит, она пожертвовала собой ради него.
— Мне одно непонятно…
— Хватит, прошу.
— Твоя невеста была здесь намного первее тебя, на целых сорок дней, но вас двоих поймали раньше. Как такое возможно?
— Хватит, слышишь! Я хочу умереть, помня Шарану, а не твои вопросы. Хватит, дракон, заканчивай. — мужик приподнял голову и пристально посмотрел мне в глаз, а последнюю фразу он произнёс с твёрдой уверенностью в своих словах.
— Сколько у тебя жизни?
— Чего?
— У меня недостаточно маны, чтобы использовать мощное заклинание и…
— В скверну заклинания засунь! Никакой магии, слышишь. Что хочешь делай, но только не магия.
— Почему?
— Ты хоть знаешь нестерпимую боль от заклинаний? Никакой магии, слышишь!
— Что, мне тебе голову отгрызть?
— Да хоть так, чем магия. Всяко лучше… Только, ты это, прошу, ты сразу, ну, чтоб не мучиться.
— Чтобы не мучался? Как ты себе… Я понял.
Я аккуратно сжал челюстями изломанную ногу и подтащил человека к себе. Тот негромко застонал от боли в переломанных ногах и руках.
— Сейчас зима же, да? — спросил я, когда голова мужика оказалась подомной.
— Что?
— За шатром сейчас зима? Снег идёт?
— Вчера была жуткая метель, ты разве не ощутил её?
— Значит, зима… Я всё сделаю быстро, и без боли. Ответь на последний вопрос: когда в этих краях отмечают праздник Новой Жизни?
— Я не знаю. Это назначают церковники по приметам. В моих родных местах определяли по прилёту грачей, но это намного северней.
— Два или три месяца?
— Что?
— Сколько месяцев до праздника Новой Жизни? Примерно.
— Два с половиной, это если зима будет тёплой. Но осень была тёплой, даже слишком — поэтому все три месяца.
— Понятно. Приготовься, я сделаю всё быстро. Закрой глаза и не открывай их, — мужик поспешил закрыть глаза. Он вздрогнул и сразу успокоился, приготовившись к неизбежному.
— Можешь рассказать мне про Шарану, как вы познакомились?
— Зачем те… — мужик открыл глаза и опешил, увидев, как я открыл пасть.
— Не открывай глаза. Рассказывай.
— Мы… Ну… Спасибо, — на покрытом синяками и ссадинами, измученном лице человека показалась улыбка благодарности.
Ты знаешь, дракон, это было полтора года назад. Мы тогда с Тоналом вдвоём работали, а Нусик ещё был простым деревенским охотником да к нам присоединился через три месяца. Там у него… Ай, неважно…
Мы тогда закончили поход в скверное место, заказ выполнили да пришли в гильдию сдавать. И Шарана там стоит с коротким мечом на поясе, а на рукояти кожаная обмотка да вот стёрлась изрядно. Сразу видно, что девчонка боевая, не первый день меч в руках держит. Да броня такая… Девчачья. Вот вроде обычная кожаная с металлом, да на штанах кожаные платки, да вот нитки пёстрые, разукрашенные, да узор на коже как луговые цветы.
Вот как увидел её, такую прихорошенную, так сразу да влюбился. Даже лица не видел. Да она тогда стояла к нам спиной, да смотрела на доски с заданиями, выбирала какое взять.
Да тут подходят к ней четверо соловков. Такие… Лощённые. Сразу видно, недавно авантюристами стали, да успели лишь первый заказ выполнить. Так они давай к ней тиснуться да уговаривать к ним вступить, пятой стать. Ну, сам знаешь, когда юность дуракам голову чистит и они ведут себя как идиоты. Так те тоже, приставали, приставали. Она отказала раз, на второй — послала. Ну, мы с Тоналом переглянулись и уже хотели помочь, уже и крикнули соловкам, чтобы головы остудили. Да один из них как возьмёт, да как хлестанёт её по заднице. Я уж думал, что голову ему откручу, да не успел.
Шарана его одним ударом вырубила да челюсть сломала, второму — глаз выбила, третьему — колено сломала, а четвёртому, самому напористому, как схватила между ног, да как дёрнула — все в гильдии слышали, как у того яйца оторвались.
Так ты представь, лежат они перед ней, корчатся, кричат, гильдейские работники за головы похвастались, знать не знают, что делать, а она стоит и смотрит на доски с заданиями. У неё потом проблемы были, но мы тогда с главой гильдии в ладах были. Ну, подошли к нему, кой-че шепнули, да за девчонку заступились. Ну, дали долг главе в три задания срочных. И знаешь — недели три прошло, мы уже одно задание выполнили и сидели в гильдии, брагу пили да думали, что делать дальше. Деньги кончались, надо было вновь в поганое место соваться.
Смотрим, идёт она к нам походкой властной от бедра да смотрит на нас пристально, с недоверием, но и с благодарностью. Ну, знаешь же, как женщина смотрит на того, кто ей помог, но и ни слова не сказал об этом. Будто она для него девка малая. Так она шла к нам, а узоры на броне играли на свету, как ветер шуршал цветами. А ещё эта родинка, как солнце, тоже светилась, а глаза! Глаза горели, как факела ночью .
Так она подошла, посмотрела на Тонала, потом на меня. А я ещё тогда сидел, ну, как мелкий пацан и смотрел на неё да рот открыл как дурак какой-то. Так она посмотрела на меня внимательно так, улыбнулась, и сказала: «Место в группе есть? Я на погонь охочусь, но могу и на зверей, и охраной в караван. Я Шарана. Зовут меня так. Шарана Налиа…»
Я сомкнул челюсти. Раздался чавкающий звук и треск костей. Мгновенная смерть, как и было обещано.
Возможно, перед смертью мужик забыл, где находится и единственное, что видел перед собой — улыбающееся лицо его возлюбленной. И хоть
