Принцесса где-то там - Сергей Сергеевич Мусаниф
– Вас удочерили в возрасте трех лет, – сказал агент Смит (не родственник). – До этого вы жили в сиротском приюте. Это просто кладезь для всяких сюжетных перипетий.
– А напомните-ка, чем конкретно занимается ТАКС? – попросила я.
– Мы отслеживаем сюжеты, – сказал агент Доу. – И стараемся минимизировать ущерб, который они могут нанести нашему миру. Если вовремя распознать проблему, можно хотя бы подготовиться к последствиям.
Вообще-то, занятие достойное, признала я. Сюжетов много, и далеко не все они разрушительны, но это та ситуация, когда лучше перестраховаться. Сюжеты бывают непредсказуемы, и любовный роман может запросто превратиться в триллер с десятками трупов. Но я понятия не имела, как это можно отследить до того, как появятся все эти трупы. А уж предотвратить предписанное сюжетом убийство и вовсе невозможно.
– Мы досконально проверили вашу биографию, Боб, – мягко сказал агент Смит. – Как и биографию мистера Денверса, чтобы понять, где и при каких обстоятельствах вы могли пересекаться раньше.
– Мистер Денверс – это…
– Человек, которого вы застрелили. Странно, что вы этого не знаете.
– Не наш отдел занимается расследованием, – сказала я.
– И вам даже не было любопытно?
– По правде говоря, нет, – сказала я. – Он представлял угрозу, ранил нескольких наших ребят, и черт знает, что он мог бы натворить дальше, если бы я его не остановила. Так мы с ним где-то пересекались? Потому что если да, то я совершенно этого не помню.
А еще я старалась не думать о человеке, которого убила. Ничего о нем не знать было бы куда проще. Всегда можно убедить себя, что он был плохим парнем и этого заслуживал.
Вдруг еще выяснится, что он был отцом пятерых детей, мать которых умерла во времена пандемии, и он пошел на преступление только для того, чтобы их прокормить? В таком случае заверить себя, что я все сделала правильно, было бы гораздо труднее.
Но, по счастью, с Денверсом случай был не такой.
– Нет, – сказал агент Смит. – Вы никогда не пересекались. Ближе всего вы подбирались к нему, когда приезжали вести допрос в тюрьму штата, в которой он сидел последние пятнадцать лет. Но допрашивали вы, разумеется, не его.
– Да, я бы помнила.
– Он – преступник, рецидивист и плохой человек, – сказал агент Смит. – Но почему вы вообще подумали, что сможете его остановить? Ведь ваш выстрел был уже третьим, а мистер Кларк, сделавший первые два, зарекомендовал себя прекрасным стрелком.
– Просто решила попробовать, – буркнула я. – Двенадцать баксов – не такие уж большие деньги.
– Двенадцать баксов?
– Цена одного выстрела. Не знаю, как там у вас, а мы тут в полиции каждый цент считаем.
– У нас не так.
– Завидую, – искренне сказала я.
Но если сюжетную броню, которая прикрыла его от спецназа и Кларка, Денверс получил только потому, что его должна была убить я, то у меня для себя плохие новости.
Которые, впрочем, уже не новости.
– Вы уже знаете, что за сюжет мне достался? – поинтересовалась я.
– Этого нельзя знать, – сказал агент Смит. – К тому же, пока мы видели только завязку и понятия не имеем, к чему это может прийти. Но вот что любопытно, мисс… Боб. Когда мы изучали вашу биографию, мы, разумеется, выяснили, кто является вашим настоящим отцом. Впрочем, чтобы не умалять достоинства мистера Джона Кэррингтона, я буду использовать термин «биологический отец».
– Очень мило с вашей стороны, – может быть, он расскажет мне о папе Бэзиле чего-нибудь, что я не знаю?
– Это персона, которая называет себя «дядя Бэзил», не так ли? – а, нет.
Похоже, что не расскажет.
– С чего вы взяли?
– Будет проще, если вы перестанете отвечать вопросом на вопрос, Боб.
– Нет, правда, – сказала я. – С чего вы взяли?
– Мы получили доступ к записям доктора Риверсайд, вашего психотерапевта, – сказал агент Смит. – Там много чего любопытного, и эта информация там тоже есть.
Упс.
Даже не так.
Упс, блин, сука, черт побери, к хренам.
Это был удар под дых и одновременно в спину.
Конечно же, я предполагала, что они могут нарыть многое, но не думала, что так быстро и в таком объеме. К тому же, в глубине души у меня теплилась надежда на врачебную тайну.
Но фиг-то там, видимо. Если они добрались до записей Дороти, то они знают о моей семье столько же, сколько и она. И вполне может оказаться так, что на этом этапе они знают даже больше, чем я.
– У Джона Кэррингтона никогда не было брата по имени Бэзил, – сказал агент Доу, тем самым подтверждая давнюю информацию, полученную мной от соседского мальчика Питера. – Более того, у него вообще не было братьев и сестер, он рос единственным ребенком в семье.
– Истории про потерянного в детстве брата тоже не было, – сказал агент Смит. – Бэзил Кэррингтон…
– Не существует, – сказал агент Доу. – Точнее, мы нашли несколько Бэзилов Кэррингтонов, но ни один из них не является вашим дядей.
– Ваш дядя не имеет прав, заграничного паспорта или карточки социального страхования, – сказал агент Смит. – У него нет счетов ни в одном из банков. Он никогда ничего не приобретал на свое имя. Он не платил налогов. Он ни разу не пересекал границу страны. За редкими исключениями, которые можно пересчитать по пальцам одной руки, он никогда не покидал пределов округа, в котором вы выросли. Но и там про него практически никто не знает. Такое впечатление, что он приходил к вам в гости ниоткуда и уходил в никуда.
– Вы не находите это странным, Боб? – спросил агент Доу.
– Кстати, когда моя биологическая мать сдавала меня в приют, она записалась, как Джейн Доу, – сказала я. – Так что, может быть, мы с вами родственники.
– Исключено, – сказал агент Доу.
Ясное дело, что на самом деле у него другая фамилия. Скорее всего, у моей биологической матери тоже.
– Нам ничего не удалось выяснить про вашу биологическую мать, – сказал агент Смит. – Такое впечатление, что она тоже пришла ниоткуда и ушла в никуда после того, как оставила вас. Только, в отличие от вашего биологического отца, она сделала это лишь однажды.
– Кэррингтоны пришли к доктору Риверсайд втроем, – сказал агент Доу. – Они обрисовали ей ситуацию и сказали, что Бэзил хотел бы принимать участие в жизни дочери, и их интересовали советы, как это можно сделать наиболее безболезненно. Собственно говоря, идею с «дядей» Бэзилом именно доктор Риверсайд и придумала.
– Чего я, кстати говоря, совершенно не одобряю, – сказал агент Смит. – Потому что ложь – это все
