Тень - Наталья Александровна Буланова
Меня запугивали.
Угрожали.
Шантажировали.
Жажда убивать осушила горло.
Не успел осознать, как уже летел на мотоцикле в сторону города. Мне нужно убедиться, что Настя в порядке. Думать ни о чем не могу, кроме этого.
Машины свистели мимо, возмущенные гудки ударяли в спину.
Я бросил мотик прямо у подъезда, пронесся по лестничным пролетам и остановился перед дверью. Где же ключ? Я же делал.
Хотя нюх и слух уже дали ответ – Насти в квартире нет.
И все же я нашел этот чертов ключ на связке, открыл дверь и прошелся по квартире. Здесь было только три запаха: самой Насти, Сени и Лины. И больше никого.
Но это еще ничего не значило.
Я сел на мотоцикл с чувством, будто меня душат. Едва смог собрать мозги в кучу и заставить себя думать.
Сначала нужно объехать все места, где может быть девушка. Все до одного.
Сеня бесполезен. Улетая на вертолете, он дал понять, что думал о том, что Настя со мной.
Этот факт выбрасывал меня в невесомость – я не чувствовал землю под ногами.
Через несколько часов я горел агонией безрезультатных поисков. Мне казалось, что меня живьем жарят на сковороде.
Я метался между слепой яростью и глухим отчаянием.
Я был готов найти каждого Бродячего и разрезать на ленточки. Хоть кто-то да выдаст того, кто это затеял. Не дам собой помыкать. Не дам упасть хотя бы волосу с головы Насти.
И в тоже время мои кишки скручивались в узел от осознания, что одно мое неверное действие может стоить принцессе жизни.
Я ненавидел слабость, но сейчас был слабаком. Я был трусом, потому что в один момент подумал пойти на поводу у шантажиста, лишь бы Настя осталась цела.
Голову вело от картинок возможного развития событий. Что, если он сделал с Настей то же, что и с Линой? Что, если просто устранил?
Я теперь убедился в природе своего врага. Это Бродячий.
Бродячий с большим умом, но без сил, иначе бы сам собрал клан, а не пытался использовать меня, как марионетку.
А любой из клана отщепенцев – хладнокровный ублюдок, для которого жизнь ничто. Убить девушку – раз плюнуть. Особенно, когда это выгодно.
Идти по головам – фирменный почерк Бродячих.
Я прислушался к себе.
Почувствую ли я, если с Настей что-то случится? Или нет?
Я мчал по улицам, чувствуя, что лист с посланием в нагрудном кармане горит огнем. Импульсивно поехал к дому, где снимали квартиру Настя и Лина, и свалил мотоцикл на бок, почувствовав знакомый запах.
Секунда – и я уже смотрю, как девушка, свернувшись калачиком, сонно открывает глаза и поднимает голову. Такая уютно теплая, и не подозревающая, что сегодня у меня появились первые седые волосы.
В груди заклокотало. Облегчение взорвало меня изнутри так, что я не мог больше смотреть на Настю. Выбежал прочь, забыв про мотоцикл. Смеясь, как сумасшедший.
Чтобы через минуту вернуться к железному коню с абсолютно каменным лицом.
Я понял, какой изощренный мне попался враг. Не знаю, куда он отправил Настю, что я ее не нашел, но он точно дал понять, что ему в силах сделать с ней все, что угодно. Особенно когда Настя окунулась в самостоятельную жизнь вне пределов клана. Особенно, когда мы на ножах.
У меня не должно быть слабости, пока я не найду этого урода и не оторву ему голову.
Где там этот чертов список? Ого, даже номера телефонов подготовил. Просто подал клан на блюдечке с золотой каемочкой.
Что ж, самое время устроить вечеринку.
У меня как раз недвижимость без хозяйки осталась. Я еще думал, что с дуру вложил финансы, выкупив все дома в коттеджном поселке, а теперь думаю, что это отличная возможность пустить пыль в глаза.
Я доберусь до кукловода.
А что касается Бродячих, то я в силах заставить их плясать под свою дудку.
И я все устроил мигом: разослал сообщения от себя, как от имени главы клана, с приглашением на приветственную вечеринку в честь возрождения Бродячих. Заказал кейтеринг. Пометил – срочно.
Я заставил их всех побросать все дела и явиться, и они, поджав хвосты, тут же приползли. Я знал, что Бродячие понимают только язык силы.
Но я никак не ожидал, что Настя заявится без приглашения.
Все узнали ее. Без сомнения.
Еще бы, ведь мы – самая известная и самая скандальная истинная пара с большой разницей в возрасте, которая даже не пара вовсе.
Мы – это сложность в квадрате.
Мы – это самое сложное задание, которое мне приходилось выполнять.
Она моя слабость, которую я должен одеть в броню равнодушия и выгнать. Выгнать так, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что таблетка от истинности действует, и что я больше ничего не испытываю к Насте.
И я знаю все больные места девушки. Знаю, что сказать, чтобы она плюнула мне в лицо и ушла. Чтобы прокляла. Чтобы разочаровалась во мне. Возненавидела.
Но… чтобы я не делал сейчас, чтобы не говорил, Настя смотрела на меня с надеждой. С верой, которую я, как мужчина, всегда так жаждал почувствовать от любимой. С верой, способной сейчас убить нас обоих.
Настя не оставила мне выбора. Я должен был сделать то, за что она никогда меня не простит.
И я толкнул ее.
Больно, на публику, на растерзание позором и смехом, на унижение.
И сам будто разломился от ее боли, от крика, от штормовых эмоций во взгляде.
Сам не заметил, как сграбастал ее на руки.
И понял, как оплошал.
Какой слабак.
Я сам испортил всю игру.
Трус. Ничтожество.
Только последний дурак заберет с собой любимую на поле боя. Только последний моральный урод подумает, что держать ее под боком – самое
