Гремучий Коктейль 2 - Харитон Байконурович Мамбурин
В общем, свою долю внимания и ласки я тоже получил, но отнесся к этому с пониманием. В чем-то мафиози был прав, с таким количеством недоброжелателей как у меня люди долго не живут, а так как Руси я еще нужен (есть надежда, что акаи-бата всё-таки полезут меня убивать), любое суицидальное поведение в глазах Витиеватого вызывает глубокое осуждение. А может вызвать и чего похуже. Но это, пока что, к слову, так как сам Христофор Анатольевич меня ни в чем упрекнуть не может. Хочет, но не может. И жалко, что не может! Всего доброго!
— Какой интересный намек, — покачал я головой, закрыв дверь за поздним гостем.
— Намек? — подала голос давно уже молчащая Кристина.
— Да. Нас, по сути, обоих упрекнули в том, что соблюдение личной чести идёт в ущерб государственным интересам. А надо бы наоборот.
Девушка чуть постояла, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, а затем, устав, видимо, разглядывать меня, начесывающего Курву морду, предложила: мол, раз до занятий осталось всего часа два с половиной, так может, поговорим? Она, Кристина, хочет принять ванну, а Анна Эбигейловна, благо что не спит, за это время сочинит нам что-нибудь пожрать и свой прекрасный кофе. Много кофе.
Не задумываясь, ответил согласием. После такого нервяка спать нельзя, я бы даже в своем старом потёртом временем теле не уснул. Мало того, еще и сам организм ноет, генерация трехметрового разряда, который я представил ерундой, сожрала три четверти моих резервов, да еще и неслабо обожгла каналы. Так что убить время в относительно спокойной обстановке было бы прекрасным способом расслабиться.
Хорошо иметь в квартире пару ванных комнат!
Освежился, сразу почувствовал себя другим человеком. Слегка и успокоительно побурчал на до сих пор вяло ругающуюся даймона, которой происходящее пришлось совсем не по вкусу. Затем, замотавшись в халат, нагло выперся в общий зал. У нас была с Терновой договоренность на эту тему, мол, никаких пошлостей в комнатах общего пользования, но сил и желания натягивать на влажное тело что-то цивильное не было. А халат, что халат? Он здоровый, пушистый, закрывает больше, чем одежда. Пойдет.
К моему терминальному удивлению, Кристина тоже выползла в халате. Только не в таком пушистом и объёмном как у меня, а в чем-то наподобие шелкового черного платья, вовсю демонстрирующего, что хрупкость и худосочность боярыни даже сильнее, чем казались в её приталенных платьях. Правда, огромный шикарный плащ из распущенных волос Кристины почти полностью нивелировал откровенность надетого на тело шелка. Он был почти неестественно большим по сравнению с самой девушкой!
Покосившись друг на друга, сели чаевничать. Ну, сперва, то есть да, чаёвничать, но ровно до момента, пока зубы не впились в первую плюшку. А затем началось хоть и культурное, но очень быстрое и решительное пожрать — тонкая и изящная девушка рубала споро и активно, ничуть не чураясь возможности схватить за край напластованный кусок ветчины, а затем, расположив его на разогретой булке, зажрать, не особо вдаваясь в этикет, а вдаваясь в кофе. Я не отставал, не делая больших различий между домашним печеньем, теми же булками и холодными блинами. Любое печево получало сверху кусок чего-нибудь мясного, а потом лопалось, запиваемое крепчайшим кофе. Выражение «заесть стресс» приобретало размах и душевность солидного мероприятия.
Затем, наконец, когда в нас уже больше не лезло, а Мишлен, засевший на подоконнике, лишь лениво оглаживал взглядом предложенный кусок колбасы, Кристина Тернова, явный агент Тайного Приказа, и, судя по всему, очень гордая девушка, потупившись, буркнула себе под нос:
— Витиеватый был прав. Ты спас меня и, наверное, мою семью. Спасибо…
— Да как-то не за что, — сыто выдохнул я, отваливаясь от стола, — Просто хотел сдохнуть подостойнее, раз так всё вышло. Вас-то всех бы тоже накрыло.
— Подостойнее… — протянула худенькая брюнетка, — Знаешь, я хочу тебе кое-что рассказать.
Глава 13
С утра, поняв, что после орды древлинских «оченьрадов» я совсем утратил соображалку, решил саботировать остальные занятия, банально прогуляв. Особо прогуливать было негде, да и Тернова бы не отнеслась с пониманием, попробуй я покинуть академию без нее, так что пришлось осуществлять взлом с проникновением. Ну как взлом? Если проникал я собственной персоной, то вот двери мне предательски открыли изнутри, наверняка на запах захваченных в столовой пончиков.
В апартаментах у господина Азова обнаружилась как и пустившая на охраняемую территорию Пиата, нервно рассматривающая большой пакет из промасленной бумаги у меня в руках, так и её хозяин и повелитель, бессовестно прогуливающий тоже. Только вот мой хрупкий блондинистый друг вовсе не предавался безделью, а сидел за столом, заваленным бумагами, рассматривал их, бурчал и что-то чиркал пером. Меня, судя по всему, он был сильно рад видеть, но недостаточно, чтобы отвлечься от работы.
Что меня вполне устраивало. Насыпав в глубокое блюдо уйму горячих пончиков, я поставил угощение поближе к Косте, а сам с пакетом завалился у него на софу, планируя тупить в потолок и пожирать жирную сладкую вкусность. С последним не задалось, потому что извлеченный из пакета пончик… просто испарился из моих пальцев. Только челюсти клацнули впустую.
По причине уже отказавшего мозга, почуявшего, что тело находится в покое и комфорте, я тупил еще где-то три попытки зажрать вкусную теплую вещь, каждый раз оказываясь без добычи. Отогнав тупую мысль облизать пальцы и хоть так насладиться вкусом убегающей вкусняшки, я озарился умной — посмотреть вокруг. Может, кто-то виноват в этих бедах?
И точно. Рядом со мной обнаружилась стоящая в напряженной позе эйна. Не просто Пиата, а Пиата с жирными губами.
Но зачем она стоит, вот вопрос! На блюде, куда я выделил долю одиннадцатому сыну графа Азова, пончиков на три Константина и четыре Пиаты! Может быть, это не она? Ну вот же, стоит, имея вид слегка нервный и придурковатый…
Четвертый пончик исчез точно также как и предыдущие три, но несколько быстрых жевков на кукольном личике миниатюрной девочки я засек своим острым взглядом. Пятый повторил судьбу предыдущих, а вот потом я пошёл на хитрость — собрав
