Чехов. Книга 3 - Гоблин MeXXanik

— Не смею вас задерживать, — произнес Афанасий Петрович и поднялся с кресла. — Ещё раз спасибо, что взялись защищать моего сына.

— Не за что, — ответил я. — Простите, но мне пора ехать.

— Да, конечно, — спохватился Пожарский. — Извините за беспокойство. До встречи, Павел Филиппович.

— До встречи, — ответил я и вынул телефон. Нашел контакт Фомы и набрал номер:

— Слушаю вас очень внимательно, вашество, — послышался в динамике голос слуги.

— Запрягай «Империал», — распорядился я. — Нам нужно в путь.

— Зачем «Империал»? — не понял Фома. — Вы же по вечерам на окраины обычно катаетесь. А там его ограбят. И хорошо, если не сожгут.

— Увы, сегодня нам нужно ехать в острог, — ответил я. — Опять.

— На ночь глядя? Зачем? Решили устроить призрачный бунт и побег?

— Нет, просто поговорить с подзащитным.

— Хорошо, вашество, — согласился слуга.

Я сбросил вызов, открыл ящик стола и вытащил дело Пожарского. Почитаю его в машине. В первый раз я не вник в особенности из-за шока, который у меня вызвала фамилия.

Вышел из кабинета и заметил, что секретарь уже взяла с подоконника сумку и тоже собирается выходить.

— Если вы согласитесь прокатиться со мной в острог, то мы с радостью отвезем вас домой и доставим до парадной, — произнес я.

Девушка замялась:

— Я живу в «Солнечном Городе», — неуверенно ответила она. — Это на другом конце Петрограда.

— Ничего страшного, — успокоил ее я. — Раз уж вы задержались по моей вине — я готов доставить вас домой.

Арина Родионовна улыбнулась:

— Спасибо, Павел Филиппович.

Я открыл дверь, пропуская ее вперёд, выскочил на крыльцо и взял девушку под локоть.

Фома уже стоял у машины. Заметив нас, он улыбнулся и открыл заднюю дверь авто, приглашая нас сесть. И мы заняли места на удобном диванчике. Фома же сел за руль, завел двигатель, и машина выехала со двора.

— Как вам практика, Арина Родионовна? — обратился я к девушке.

— Очень интересно, — ответила секретарь. — Признаться, не думала, что вам достанется столько уголовных дел.

— Я тоже не думал, — честно признался я и девушка улыбнулась:

— Вы замечательный человек, Павел Филиппович. Никогда бы не предположила, что аристократ может помогать обычным людям. А не только создавать видимость работы в дни дежурств.

— Кто-то должен это делать, — просто ответил я. — Таков путь.

— Это… необычно, — вдруг произнесла девушка и я заметил на ее щеках лёгкий румянец.

— К тому же не всегда я помогаю простолюдином, — сменил я тему разговора. — Гордей был бастардом. Как и Галицкий…

Секретарь улыбнулась:

— Представляю, какое негодование у Елены Анатольевны вызвало ваше вмешательство в оба процесса.

— Процессы не состоялись, — поправил ее я. — Все было решено до разбирательств.

— И это ещё более унизительно для адвокатессы, у которой не было ни одного проигранного дела.

Я удивлённо посмотрел на секретаря, и она пояснила:

— Мне стало интересно. И я немного узнала про мастера Свиридову. Она опытный юрист. Несмотря на ее молодость. И в чем-то похожа на вас, Павел Филиппович.

— Чем же? — удивился я.

— Ее отец — судья и не очень-то любит адвокатов. И поэтому девушка, можно сказать, бросила главе семьи вызов. Поэтому ее отношение с отцом напоминает вооруженное перемирие.

— Странно, что при этом она согласилась на брак с другом семьи Свиридовых, — удивлённо пробормотал я.

— В высшем свете ходят слухи, что брак может и не состояться, — ответила девушка. — Елена Анатольевна — дама с характером. И ее отец почти не имеет рычагов давления на дочь.

— Я слышал, что они давно дружат…

— Приятельствуют, но не более, — возразила Арина. — Хотя на людях хорошо играют роль влюбленных. К тому же, у Юрия Николаевича есть дама сердца, правда из бастардов. Но папенька никогда не даст согласие на подобный брак

— Но зачем это Свиридовой? — поразился я.

— Елена Анатольевна давно и беспросветно замужем за своей работой, — беспечно ответила девушка. — И ей попросту недосуг отшивать кавалеров. Поэтому слухи о помолвке с Юрием Николаевичем отрезают от нее почти всех потенциальных желающих.

— Откуда вы так много знаете?

— Просто умею разговаривать с людьми, если мне это нужно, — ответила девушка. — И слушать, что они говорят.

Я только покачал головой:

— Вы просто настоящее сокровище, Арина Родионовна.

Секретарь обернулась ко мне и улыбнулась:

— Тем, что умею собирать городские сплетни?

Я покачал головой:

— Слухи играют немаловажную роль. И бывают очень полезны в работе. К тому же вы анализируете услышанное.

Девушка промолчала в ответ, заинтересованно крутя на пальце колечко с синим камнем. Невольно подумалось, что мне и впрямь повезло с сотрудницей. Арина Родионовна всегда деликатно вела себя на приемах. Умела улыбкой разрядить обстановку в очереди и очень мягко уговаривать людей вести себя достойно. Дополнительно она ловко договаривалась по телефону о любой встрече. И никто ей не отказывал, что удивительно.

Машина тем временем въехала на территорию острога. И мой взгляд упал на небольшой магазинчик у входа в заведение, над которым висела яркая, вырезанная на деревянной дощечке и раскрашенная акрилом вывеска «Продукты на дорогу». И в голове всплыла фраза Гордея, про полезные в камере вещи.

Я вышел из авто и уверенно направился к магазину. Потянул на себя скрипучую створку. И подошёл к прилавку. Поприветствовал сидевшую за кассой даму:

— Доброго вечера.

Женщина читала книжку в мягком переплете. На обложке была изображена пара в средневековых одеждах сплетенная в страстных объятьях. Продавщица, с неохотой оторвалась от своего занятия, вложила между страницами яркий фантик от конфеты и недобро покосилась на меня:

— И вам не кашлять, — хмуро ответила она. — Чего желаете, мастер?

Выглядела дама очень колоритно. Выбеленные волосы, корни которых уже отрасли и указывали на настоящий серо-русый оттенок, были завиты в мелкие кудри. А на покрытом пудрой лице была наложена настоящая боевая раскраска. Веки в три слоя подведены ядовито-зелеными тенями, ресницы покрывала густая маслянистая черная тушь. Кусочки ее осыпались на мешки под глазами. Завершала эффектный образ ярко-красная помада на губах, которая немного поплыла.

— Мне бы сигарет, — задумчиво протянул я.

Продавщица хитро прищурилась:

— Для себя? Или для арестанта?

— Для арестанта, — честно ответил я.

— Важный господин или проходимец какой? — беззастенчиво уточнила она.

— Не особо важный, — я усмехнулся.

— Сделаем, — произнесла женщина и скрылась в подсобке. Вернулась она оттуда через минуту. В руке с ярко-красным маникюром, она несла прозрачный фасовочный пакет, наполненный скрутками с табаком:

— Вот, — она положила пакет на весы. — Полкило. С вас пятьдесят копеек.

— А курить-то их можно? — засомневался я, доставая из кармана бумажник.

— На любителя, — уклончиво ответила продавец.

Я покачал головой и протянул рублевую купюру:

— Можно на сдачу ещё чаю? И пряников?

Через две минуты посылка была собрана. И к пакету с сигаретами добавились ещё сверток чая с криво нарисованным на бумаге слоном и пряники с суровым названием «Север». Правда продавец предупредила меня:

— Вы бы их, мастер, не грызли, коли вам зубы дороги.

Зубы мне были дороги и поэтому я не собирался пробовать подарок.

— Добавьте яблок получше, чтобы передать в лазарет и пару пачек свежего печенья, — немного подумав, попросил я.

Женщина долго пыхтела, отбрасывая в сторону гнилые фрукты и наконец набрала с десяток крепких плодов.

Я расплатился, забрал передачу и, поблагодарив даму, направился к выходу. Пересек двор и поднялся по ступеням, кивнув жандармам, стоящим чуть поодаль.

— Вы к кому? — уточнил конвоир, который дежурил на входе.

— К Пожарскому, — ответил я, и достал из кармана удостоверение. — Мне назначено. Завтра мастер Иванов хочет устроить допрос, а я не успел ознакомиться с делом.

Жандарм взял документ, переписал данные в тетрадь. Покосился на пакеты:

— А это что?

— Яблоки и печенья попрошу передать моему подзащитному Сергееву в лазарет. А это небольшой подарок для второго клиента.

Жандарм покосился на сигареты и пряники и хмыкнул:

— Не больно-то вам этот Пожарский и друг.

— Так и есть, — согласился я.

— Поставьте пакеты, — произнес жандарм и указал на поднос. Я послушно исполнил просьбу, и страж порядка провел над пакетами ладонями. Махнул рукой:

— Проходите, мастер.

— Спасибо.

— Коля, проводи мастера адвоката в допросную.

Напарник стоявшего на вахте жандарма кивнул:

— Идёмте, господин адвокат.

Он провел меня к камере допросной, отпер дверь и пригласил меня войти. Предупредил:

— Несколько минут придется подождать.

— Хорошо.

Конвоир удалился. Я же поставил дары на обитый металлом стол и открыл папку с делом, которое так и не успел почитать в машине.

Из скудных материалов выходило, что два дня назад, на одной из заброшенных мануфактур был обнаружен труп