Аудиториум. Часть 1 - Алекс Хай
Я дернулся, но мощные лапищи подоспевшего раскрасневшегося Малыша пригвоздили меня к земле.
— Сиди, герой, — добродушно ухнул он.
— Нет, — сопротивлялся я. — Надо к куратору. Быстро!
— Сейчас за нами придут, расслабься, — Афанасьев сжал мое плечо. — Жаль, я всего не видел, но даже то, что углядел, смотрелось круто. Ты молодец, Соколов. Мое уважение, ваше сиятельство.
Они обступили меня, не давая не то что выйти — даже подняться. Я снова трепыхнулся, попробовал воззвать к силе, но, кажется, Род решил, что свой лимит на этот день я исчерпал. Вместо того, чтобы подняться на ноги с помощью силы “Берегини”, я снова едва не завалился набок.
Малыш Рахманинов показал мне кулак.
— Сиди, говорю!
Дерьмо. Пока Сперанский суетился вокруг меня с целительными живой и мертвой водами, я поймал на себе гневные взгляды проигравших. Противники расположились в трех десятках шагов от нас и тоже зализывали раны. То и дело косились в нашу сторону, показывали на меня пальцем и о чем-то переговаривались.
Не нравилось мне это. И, чуял мой филей, что я нажил себе недоброжелателей. С одной стороны, в свете считали дурным тоном обиду на соперников за проигрыши на вступительных. Но люди здесь были молодые, горячие, гордые… Еще и команда полностью состояла из высокой знати. Та же Лопухина или Муравьев… Не простят.
Я был готов поставить на кон сто рублей серебром, что мне еще придется столкнуться с последствиями.
— Что-то долго не идут, — к нам подтянулась разбитая и едва державшаяся на ногах Грасс. Афанасьев тут же сыграл в джентльмена, стащил куртку, бросил на землю и усадил пострадавшую байкершу. Досталось ей не меньше, чем мне, как сейчас выяснилось. Пока она бежала к вышке, в нее разрядили очень много Благодати.
Сперанский покачал головой, осматривая девушку.
— Ох, ваше благородие, чую, на вас весь мой резерв сегодня и закончится…
Менталист нетерпеливо ходил из стороны в сторону, поглядывая то на команду противников, то в сторону полосы старта.
— И правда — долго не идут. Должны же были увести нас сразу. Может что-то случилось?
Я догадывался, что. Но сказать не мог — это бы навлекло на меня ненужные подозрения. Идиотская ситуация. Даже Корфу лучше не признаваться — за решетку как соучастника не посадит, но и по головке не погладит.
А еще я чувствовал, что начал черстветь. То ли слишком устал и вымотался, то ли Род начал блокировать сострадание, но я не чувствовал особой жалости к Воронцовой. Пытался вызвать в себе эмоции, но было трудно жалеть кого-то после того, что только что произошло.
Черствеешь, Мих. Озлобился. Это скверно.
Грасс тоже теряла терпение.
— Сперанский, просто подлатай мне ногу и голову по-быстренькому, остальное дома залечу, — она бросила тревожный взгляд в начало поля. — Кажется, там что-то происходит. Давайте уже сами дойдем. Только помогите кто-нибудь подняться.
Малыш без разговоров просто взял ее на руки.
— Так будет проще, — добродушно улыбнулся он. — Ты легкая.
— Ну, это, конечно, не мой байк, но тоже неплохой вид транспорта.
Увидев, что мы направились ко входу, противники тоже засобирались. Они молча следовали за нами, бросая нам в спины угрюмые взгляды. Я ковылял, оперевшись на Сперанского. Коле и самому досталось, но парень стойко терпел. Старался даже виду не показывать, что испытывал боль, хотя я заметил, что он тоже был ранен.
— Горжусь тобой, друг, — сказал я, — Отлично сработались. И ты прекрасно себя показал.
— Это нам тобой нужно гордиться, — вымученно улыбнулся Сперанский. — Если бы ты не добежал… Когда ты начал закидывать их “Колобками”, да еще так кучно… А когда вышка загорелась, я подумал, что все… Конец.
Мы не успели дойти до рва, когда над территорией Полигона раздался противный и тревожный вой сирены.
— Что-то точно случилось, — вздрогнул менталист.
Я молча кивнул.
— Сейчас узнаем. Лезем в воду.
Едва мы перебрались через ров, как перешли на бег — уж кто как мог. От грузного топота Малыша сотрясалась земля, а мы с тщедушными Афанасьевым и Колей переходили с шага на бег — дыхания уже не хватало, да и мокрая одежда не прибавляла прыти.
Но чем ближе мы подбирались к полосе старта, тем тревожнее всем нам становилось. Я ощутил уже хорошо знакомый холодок в солнечном сплетении.
А затем мы услышали крики. Вой сирены заглушал их, но я смог даже разобрать слова.
— Воронцова…
— Ее превосходительство…
— Нашли здесь…
Я отпустил руку Сперанского, обратился к Роду и почти насильно вырвал из источника еще немного силы. Вложил все в “Берегиню” — на скорость. Защита сейчас была ни к чему. Уже ни к чему — я знал, что мы опоздали.
Но я должен был увидеть своими глазами то, что случилось с человеком, которому я своим выбором подписал смертный приговор. Радамант всегда добивался цели. Почти всегда.
Коля и Малыш что-то кричали мне в спину, но я не разобрал из-за громкого звука сирены. Чертова тревога вопила без остановки. Я пролетел бетонный коридор и буквально натолкнулся на группу людей в мундирах Аудиториума. Едва успел затормозить и даже, кажется, врезался кому-то в спину.
Лысый человек в мундире вздрогнул и резко обернулся ко мне.
— Группа “45-В”, — представился я. — Соколов. Бой закончился. Мы ищем своего куратора.
Мужчина повернулся ко мне всем корпусом, явно пытаясь что-то от меня заслонить. Но я уже знал, что увижу.
— Вам будет назначен другой куратор, — сухо сказал мужчина. — Подождите на поле, за вами придут и отведут в нужный кабинет для оформления бумаг. И погасите заклинание, пожалуйста. Вне Полигона его использование запрещено.
Я привстал на цыпочки и все же смог разглядеть край того, что он пытался от меня скрыть.
Воронцова лежала на земле. Лицо спокойное, умиротворенное, но глаза открыты и уставились в небо невидящим взглядом.
— Что с ней? — спросил я.
— Остановка сердца. Мы не успели. Прошу, идите на поле, — лысый мужчина замахал на меня руками, словно пытался разогнать стаю гусей. — Все обратно на поле, пожалуйста!
Но я замешкался, увидев бежавшего в нашу сторону студентика — тоже в мундире, только с шевронами ученика. Только куртка быра расстегнута, а рубашка под ней — залита кровью.
— Ваше превосходительство! — Он летел, бледный от страха и таращил глаза от ужаса. — Северный Полигон! Там… Там…
— Что там еще? — В гневе обернулся сотрудник.
— Там все с ума посходили! Они… Они сейчас друг друга перебьют!
Глава 14
