Истинная для князя тьмы - Айза Блэк
— Ничего такого, — резко отворачивается к окну. Хм, ложь, чую в воздухе запах ее сладкого вранья. — У него к тебе трепетное отношение, и ты небезразлична Сальвадору.
— Серьезно? — давлюсь собственным злым смехом. — Мишель… Мишель… наивная ты девочка. Хорошо, что с Артасом ты можешь быть именно такой.
— Я ведь не сразу поняла истинное отношение Артаса ко мне. Знаешь, как я его ненавидела? — вздыхает, но весело, без малейшего оттенка грусти. — И тебя, кстати, тоже. Порой события оставляют на нас свою печать, и мы не видим многого, что твориться под нашим носом. Воспринимаем все через призму собственной злости.
— Ты реально мне лекцию сейчас собираешься читать?
— Нет, — хмыкает. — Иногда со стороны виднее… ой… — хватается за живот.
— Что? Схватки?
— Да… не сильно… не переживай. Доедем до больницы… все хорошо. Сальвадор сказал, что роды пройдут гладко. Мы успеем, — и столько веры в голосе.
Меня коробит. Злость разливается по телу. То есть она так запросто поверила мужику, которого впервые в жизни увидела?
— И когда это он успел заслужить твое доверие? Ты вообще знаешь кто он? Его подноготную? Мишель! Он вовсе не ангел, каким ты его себе представила, — высказалась и тут же отругала себя. Не время сейчас для этих разговоров.
— В нем нет зла. Есть боль, что тихо его убивает. И не забывай, что каждый мужчина в отношениях меняется. А для тебя он на многое пойдет, — скривилась, погладила живот. — Скоро, моя девочка, совсем немного, и ты увидишь мир, мы тебя так ждем.
— Сказочница, — глажу ее по голове.
С этой скользкой темы соскочила. Хоть и покоробил меня факт, что они так сблизились.
Брату я еще раньше маякнула, чтобы сразу в больничку мчал. Звук в телефоне отключила. Знаю, когда он в таком состоянии, лучше его игнорить. А что он к родам успеет, уж в этом точно сомнений нет.
В больницу мы успели. Я стою в коридоре, когда с безумными глазами Артас врывается.
— Кэрол, я когда-нибудь прибью тебя! — подбегает ко мне, руки ходуном ходят. — Еще ведь рано!
Ох, братец, знал бы ты, что могло быть поздно. Но вместо этого беззаботно улыбаюсь.
— Ой, нормально все, Чего кипишь развел.
Я научилась мастерски врать. Но сейчас это к лучшему. Ложь во благо.
Он все возмущается, что сроки не подошли, обвиняет меня, что потащила Мишель. А мне так спокойно на душе. Словно реально с уходом Марго воздух чище стал. И больше над их семьей не висит проклятие. Избавились навсегда. И если расплата — мой брак с вампиром, так тому и быть. Только что — то мне подсказывает, что этим все не закончится. Это только начало…
— Ты… ты не понимаешь… я не могу снова все пропустить… — в глазах дикая паника.
Он уже раз пропустил рождение сына, первые годы жизни Кая. Не по своей вине. В плену был. Но сейчас для брата, это стало ахиллесовой пятой. Он хочет быть в курсе всего, любых мелочей.
— Артас, — улыбаюсь, стараюсь не расплакаться от нежности, — Ты ничего не пропустил. Успокойся, братец.
— Когда уже найдется волк, который твое сердце покорит. Может, тогда угомонишься! — направляется к Мишель, спешит унять боль любимой.
— Еще чего, — фыркаю. А у самой щеки горят, выдают меня с потрохами.
Тщетно пытаюсь прогнать лицо Сальвадора, возникшее перед глазами. Сгораю от неправильного, болезненного желания поскорее увидеть его. А разум кричит, чтобы он навсегда исчез из моей жизни. Сальвадор моя погибель. И в тот момент я еще даже не представляла, что истина окажется гораздо страшнее любых моих кошмаров.
Глава 15
Роды прошли без осложнений, малышка полностью здорова. Когда увидела их вместе, поняла — все было не зря. От счастья за них распирает грудную клетку. Никогда не замечала за собой особой сентиментальности, а тут пробило. Собственные проблемы и переживания померкли, растворились в их безграничном счастье.
Артас остался с женой, а я поехала домой к Каю.
— Кэрол, ты героиня! — племянник встретил меня восторженным возгласом. И широко так открыто улыбается, как ребенок. А для Кая это большая редкость.
— Ты бы видел, твоя сестричка — настоящая красавица, — поднимаю его на руки и кружу с ним по комнате.
В этот день мы были просто теткой и племянником, мы словно закрыли на засов двери, не позволяя даже мыслям омрачить этот вечер. Устроили себе праздник, заказали пиццу, сладости, а после ели попкорн и смотрели мультики. И говорили о мелочах, о всевозможной ерунде, и эти мгновения, будто стирали всю черноту, заставляли вновь увидеть разнообразие красок нашего мира.
На второй день Кай вернулся к своему прежнему состоянию молчаливой задумчивости. Мне ничего не говорит, но во взгляде то и дело ловлю сочувствие. Это еще больше усиливает нехорошие предчувствия, играет на и без того расшатанных нервах.
Еще через два дня мы поехали встречать наших любимцев из роддома. Артас ни на секунду не оставил Мишель и Каролину. Невольно улыбнулась, выбирая имя малышке, родные очень хотели, чтобы оно было созвучно с моим, особенно на этом настаивала Мишель. Они так любят друг друга, что освещают пространство своими эмоциями, невольно пропитываешься искренностью и добротой.
Дома мы устроили праздник. Пригласили только друзей, тех, кто вхож в наш дом. Так хочется остановить время на этом моменте, навсегда запечатлеть его в памяти, раствориться в беззаботном единении.
Как подходит к кроватке сестры.
— Рождена, чтобы править. Девчонка, а силы больше, чем в любом парне.
— Красивая. Огонь девка будет, тут согласна, — подхожу и племянника по голове глажу.
А веселье мое утихает, понимаю, что если прав Кай, то там, где сила и власть, там всегда борьба, враги, зло. А для малышки хочется счастья тихого, чтобы проблемы не коснулись нежного создания. Но об этом еще рано думать, время покажет, пока она купается во всеобщей любви, пусть так дальше и будет.
— И у тебя все образуется, тетя, — Кай меня за руку берет и смотрит так, что холодеет все внутри, будто готовит меня к чему-то. Облизываю пересохшие губы, улыбаюсь, нельзя наружу свои тревоги выпускать.
— Чего я не знаю? — Артас глазами по нам с Мишель стреляет. А та выдает себя с потрохами, краснеет, тушуется, но пока молчит. Мысленно молю, хоть бы не проболталась. — Появился волк, претендент на руку моей сестрицы?
Вздрагиваю от вопроса братца, руки дрожат, ноги немеют. Даже не знаю, что ответить, язык к небу прилип.
— Он не
