Юрий Иванович - Обладатель-полусотник
Отвечать Фамулевич не спешил, с минуту выдерживал паузу, лихорадочно размышляя и прикидывая грядущие потери. Но понял, что свобода в ранге миллионера в любом случае лучше заточения в ранге миллиардера, и вполне радушно улыбнулся:
– Вообще-то я собирался передать сей дар Ивану Федоровичу в момент своего освобождения. Но раз такая спешка и ради этого ко мне в гости прибыл из далекого Китая такой уважаемый человек, – нотки язвительности все-таки прорезались, – то обойдусь без щедрого сюрприза своему спасителю. Только сразу замечу, хранилища у меня лишь три, больше ничего накопить и припрятать не успел.
После чего довольно внятно и четко указал адреса и перечислил все условия изъятия реликвий, отложенных на черный день. На знакомого ему фантома, представляющего интересы Загралова, старался при этом не смотреть. Мол, «…совесть моя чиста, я откровенно рассказывал обо всем, о чем меня спрашивали. А про что забыли спросить… не обессудьте! Я и сам забыл напомнить».
Нормальные человеческие слабости. Всем близкие и понятные.
Но его еще только начали прессовать. Слово взял Свифт:
– Лет пять назад ты вместе с Бубенчиком и Тузом Пик умудрился довольно подло увести у меня из-под носа многомиллионный контракт. И тогда же было скуплено посредством обмана сразу три весьма нужных мне театра на Американском континенте. Требую все это вернуть законному владельцу.
На это требование пленник вообще откликнулся чуть ли не с радостью:
– Да ради бога! Для вас, уважаемый Леон, все, что угодно! Запоминайте пароли и начинайте немедленно все процессы переоформления на вас. Подпишу с удовольствием, зная, что объекты попадут в умелые руки.
– Как это ни прискорбно, но господин Леон тоже умер… – грустно вздохнул фантом и тут же деловито добавил: – Но всеми его делами занимается племянник Свифта, Курт Свифт. Вот он и примет от вас подписанные дарственные и сопутствующие им накладные расходы.
– Как же, как же! Скорблю со всем пониманием! – закивал Адам головой, скорбя, конечно, не по усопшему, а по своим тающим заначкам. – Кстати, не стесняйтесь! Говорите, чем еще может вам помочь старый, ограбленный еврей?
При этом он с полуулыбкой вновь уставился на представителя Апостола. Тот солидно кашлянул и важно, с расстановкой, начал объяснять:
– Твой недавний союзник Волох, ныне покойный, вместе с тем же Бубенчиком, провернул одну аферу. И теперь новый микрорайон Москвы принадлежит со всеми структурами группе подставных лиц. Причем лица эти крайне уголовного толка. Просто уничтожить их, без передела права собственности, нежелательно. Надо сделать так, чтобы вся собственность данного района перешла в руки обозначенных мною людей. Сколько тебе для этого понадобится времени?
– Сложно, – погрустнел Фамулевич. – Очень сложно… Там вообще не моя кормушка была, все дивиденды получал Большой Бонза через свою официальную супругу. Но внутренняя кухня мне знакома… При должном подходе и умелом шантаже почти все подставные лица откажутся от формального владения объектами вашего интереса. Но часов пять, а то и все шесть на мелкие детали и заморочки уйдет.
– Да хоть десять, – спокойно констатировал фантом из обоймы Апостола. – Успеваем до утра – и отлично. Поэтому приступаем немедленно. Итак…
Работа спорилась. Чиновничья братия Москвы всколыхнулась. Ну а Загралову только и оставалось поражаться умению наставников бить лежачего. Ну и попутно задуматься:
«Это они из-за жадности так действуют или из принципа?»
Глава 19
Не пойман – не… труп
Ольга Фаншель, несмотря на несколько напряженных телефонных разговоров с родителями, на встречу с ними не спешила. Съемки фильма были в полном разгаре, и главный режиссер Талканин не отпустил бы ведущую актрису ни под каким предлогом.
Конечно, случись что крайне экстренное, ушла бы и не подумала. А тут, по официальной версии, обычный поклеп. Как на него отреагирует нормальный человек? Да рассмеется и постарается поскорее забыть. И продолжит работать.
Такого порядка реакций и старались придерживаться.
Но не просчитали реакций мамы с папой. Тем более что те во время памятного похищения дочери так перенервничали, так «наглотались» разных мистических моментов, так накопили в себе множество вопросов о несостыковках в странном поведении похитителей, что прозвучавшее обвинение выбило их из колеи. И уже через полчаса после разговоров с дочерью оказались на съемочной площадке.
Талканину, как он ни кривился, пришлось уступить танковой настойчивости Ларисы Андреевны. Тем более что она, официально с момента создания кинокомпании «Голд Фаншель», считалась и его непосредственным начальством.
– Ну-у… если только на полчасика… то так и быть, сделаем перерыв… Для Ольги! Остальные все: работаем, не стоим! Прогоняем шестой эпизод второй сцены!
Хоть повод отыскал накричаться, сорвать раздражение на остальном персонале.
Ну а семейка уединилась в гардеробной для приватного разговора. Первой, с дрожащими губами, заговорила мама:
– Олечка, что же это творится?
– Мам, ну сколько можно повторять? Враги господина Хоча не успокоятся, пока жива его «Империя». И чем эффективней Игнат Ипатьевич создает свои препараты и выходит с ними на мировой уровень, тем злобней и агрессивней будут нападки на него и на его ближайшее окружение.
– Это я поняла! – состроила трагическое лицо великая актриса. – Но Иван в тюрьме! Это же кошмар! И вдобавок это заявление в новостях…
– Но хуже всего, что я даже не могу прорваться на краткое свидание с Ваней! – сумел вклиниться между словами супруги Карл Гансович. – Ни я, ни мои друзья и лучший, нанятый нами адвокат. Дело передали совсем иным структурам, и оно на контроле у самого президента!
– Нашли о чем переживать! – беззаботно отмахнулась Ольга, фактически постоянно общающаяся с Заграловым по внутренней связи. – Уверена, с Ванюшей все в порядке, и он обязательно выкрутится. К тому же Игнат Ипатьевич сейчас давит на все ему доступные рычаги, чтобы его главного администратора выпустили под залог. Ведь всем понятно: обвинения в утаивании или приручении какого-то там зверя – абсурдны.
– Так-то оно так, – кривился отец семейства, – но жертвы есть. А их родственники, друзья, да и вся мировая общественность требуют наказать виновника. И на эту роль может пойти первый схваченный козел отпущения. Да и вообще…
Он замялся, с каким-то странным сомнением разглядывая дочку. И та все прекрасно поняла. Рассмеялась, подошла к сидящим родителям сзади и обняла их за плечи:
– Пап! Мам! Ну с Иваном вся ясно, и вы не за этим ко мне примчались. Правда ведь? У меня такое ощущение, что вы хотите меня пощупать и потискать?.. Так я не против! Убеждайтесь, что я ваша кровиночка и любящая вас дочурка…
Лариса Андреевна развернулась и крепко обняла Ольгу за талию.
– Ох, моя ты малышка! Да мы и не сомневаемся ни капельки! Но на душе так тревожно, так тревожно…
Карл Гансович в этот момент держал дочь за руки, прижимая ее ладони к своим щекам. Так что их кровиночка на такие нежности вначале блаженно мурлыкнула, а потом возбужденно воскликнула:
– Зато я знаю, чем разогнать вашу тревогу и даже порадовать вас!
Хотя в этот же момент жаловалась Загралову с паническими нотками в каждом слове:
«Дорогой, я еле сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться! Может, ты и прав был, предлагая сразу признаться во всех наших секретах. Сейчас бы не пришлось так рвать сердце и вести себя настолько притворно…»
Но вслух продолжала радовать родителей:
– Конечно, пока это еще большой секрет. И честно говоря, я не совсем доверяю колдовским методам Елены Сестри и самого Хоча. Но… Вы ведь сами их уважаете и верите в их паранормальные способности?
После короткой задумчивости первой отозвалась мать:
– Ну да, эта его мазь-депилятор воистину колдовская. Да и Сестри, нагло и активно крутящаяся возле твоего Ивана, – скорее всего, точно ведьма!
Отец казался более современен и реален в своих высказываниях:
– Без всякого сомнения, Игнат Ипатьевич – великий ученый. Ну а его личная секретарша – несомненный талант, если не гений по администраторской работе. Этот факт отмечают все наши вояки, задействованные в наружной охране. Фактически она успевает справляться с обязанностями сразу двух, если не трех невероятно активных клерков. Но что она ведьма – вопрос весьма спорный…
– Самая натуральная! – подтвердила Ольга и не удержалась от нервного смешка, представив, что было бы, если бы родители узнали еще и про личные дела Елены Сестри, в которых она принимает самое активное участие, будучи в двух ипостасях одновременно.
Хорошо, что Загралов по внутренней связи услышал отголоски фривольных мыслей и вовремя приструнил супругу:
