… по прозвищу Кобра - Михаил Востриков
Это и стало нашей роковой ошибкой, за которую пришлось так дорого заплатить…
Кровью и самой жизнью!
Глава 2. Кровавый понедельник
Г оворят, понедельник день тяжёлый! Лгут, это ужасный день! А ещё говорят, не делай добра, не получишь зла! А мы вчера добра столько наделали…
Да ещё и обсуждали при работниках, на ком из них сидела какая тварь конкретно и чем она опасна… А люди, хотя и молчали при осмотре, но, как оказалось, очень внимательно нас слушали и всё запоминали…. А потом они пошли к местному причтику Кую Агг, киновиарху прихода Храма во Имя в Красной Окуме. Люди всегда ходят к причтикам, когда речь идёт о нежити. Причтики всё объяснят и всегда помогут — подскажут нужное моление, свершат таинство, покажут, где висит храмовая кружка для пожертвований и т. д.
И тут же по городу поползли слухи, что князья Бести специально подсаживают нежить своим работникам. Зачем? Да чтобы погубить правоверных пистевонов, они же колдуны-чароплёты и вся нежить у них в резиньяции и зариры на своей фабрике они делают колдовские. Виданое ли дело, свести со света всех крыс, мышей и прочих погубителей урожая в окуме? Конечно, чтобы самим стать главными погубителями. И малышку Уми Такк, это они… высосали насухо чистую душу ребёнка, вернее, это сделала та крылатая тварь из княжеского колдовского сонма, что видели за конюшнями. Больше же некому!
Так причтик Куй объяснил прихожанам сии скорбные происшествия. Только запамятовал причтик Куй, а может и не захотел объяснить людям, за что его много лет назад погнал палкой со своего двора разъярённый Сим. А за то, что повадился причтик Куй обновлять личный транспорт за счёт прихожанина-князя, итак, добросовестно вносившего положенную десятину на нужды Храма. И два раза у причтика Куя это получилось. Князь Сим кряхтел, но смирялся и куев транспорт обновлял.
Ослика поменял на возок с лошадью.После, возок поменял на экипаж с откидным верхом, мягкими подушками и пружинными рессорами. Но, когда причтик Куй потребовал для себя и своего многочисленного куева семейства большую золочёную карету с тройкой лошадей и кучером в ливрее, Сим не выдержал…
И с тех пор Сим молится дома, т. к. других причтиков и Храмов во Имя в Красной Окуме нет. И ничего хорошего в этом нет, ни для причтика Куя, по грешной алчности своей потерявшего богатого прихожанина, ни для князя Сима, вынужденного теперь отправлять молитву во Имя в домашней часовенке, обустроенной им в небольшой комнатушке рядом со своей опочивальней. И никто из них за много лет так и не сделал первого шага навстречу к прощению и замирению, как того требует Писание, ибо причтик Куй считает князя Сима скаредой и фанаберистом, а князь Сим считает причтика Куя скользким пронырой и прохиндеем в рясе. И кто из них прав⁈ В общем, старая история…
Но вряд ли люди бы до конца поверили в этот бред обиженного киновиарха… старого князя Сима и его семью хорошо знали и уважали в Красной Окуме. Но, когда сегодня, в понедельник, на утренней, на глазах всего прихода жена нашего фабричного лаборанта Эда Замм, с которой я только вчера снял упыря-москита, вдруг завыла, залаяла, захохотала и выдав пару кругов по воздуху, напала на отца Куя, вцепившись зубами ему в горло, все сомнения были отброшены. Да, это колдовство, что же ещё!
Взбесившуюся тётку отодрали от полуживого причтика, посадили под замок и пошли на фабрику. Только не на работу, а жечь, громить и убивать проклятых колдунов Бести в их усадьбе, что рядом с фабрикой. Колы, топоры, вилы, пращи, камни, факелы, иконы — вот обычный набор средств для борьбы с колдунами. С этим и пошли. Толпой, около трехсот прихожан — фабричные работники и их семьи — мужчины, женщины, дети. И с ними ещё сотня горожан, тоже жаждущих смерти проклятым колдунам, справедливости, отмщения и просто зрелищ.
Люди идут медленно, плотными рядами, поют псалмы, читают молитвы, но идут. Впереди яростный и одухотворённый причтик Куй с киновиарским посохом в руках. Он тоже поёт и читает молитвы, периодически оборачиваясь на толпу. Не разбежались бы…
Об всём этом нам сообщает знакомый мальчишка, вихрем примчавшийся на фабрику из города. Он же прикидывает и время прихода толпы:
— Ползут как черепахи, но, за час-полтора доберутся…
В это время мы мужской частью рода в полном составе, т. е. вчетвером, проверяли фабричный геохор конверсии багасс (участок обезвреживания отходов. проф. Арх.) производства «убей-порошка». Дело в том, что в глубокой теории существует минимальная вероятность, что необезвреженные жидкие смывки, содержащие «убей-порошок» (хлорсодержащие, проф.Арх.) попав в окружающую среду, в пятом поколении могут привести к нежелательным мутациям живых организмов — людей и животных. А с применением магии сделать из мутанта злобного монстра, убивающего людей, раз плюнуть… Так, может быть всё из-за этого?
Но нет, всё нормально и надёжно работает. В бочки, вставленные друг в друга во избежание проливов, рабочие в специальных защитных робах осторожно заливают жидкие смывки и от души сыплют в наш «волшебный» нейтрализатор яда (обычная сода, проф. Арх.). Сколько смывок, столько и порошка. В такой пропорции. Всё тщательно перемешивают деревянными вёслами, при этом нагревая на кострах. Дожидаются выпадения осадка безвредной соли (абсорбция, дехлорирование, хлороподавление. проф. Арх.) и только потом, десятикратно разбавив эту воду чистой водой из пруда, сливают получившееся в большие ямы с древесным углём (адсорбция, проф. Арх.), а уже оттуда на рельеф. А высохшую соль закидывают обратно в корзины с сырьём — каменной солью.
Мгновенно поняв, что нас идут убивать, громить и жечь почти четыреста религиозных фанатиков под водительством его абыза-врадника причтика Куя, мой дед Сим всё берёт в свои руки.
Ворота усадьбы, которые сроду стояли нараспашку, теперь наглухо закрывают на кованые засовы, усиленные магией. На всех окнах дома опускают так же усиленные магией металлические ставни из горизонтальных полос, а я и не знал, что они там есть…
Откуда-то приносят три перевязи с боевыми мечами и три небольших круглых щита, а я и не знал, что в доме есть оружие… А на самих магах уже надеты удобные кольчуги, широкие кожаные ремни с кинжалами в ножнах и блестящие шлемы на голове. Да, ещё сапоги и перчатки с железными шипами, сразу видно, что они тоже не игрушечные. И от всего этого явственно несёт магией. А дедов посох, он почему-то стал светиться.
Мне приходилось видеть баталии на ежегодных турнирах бойцов Красной Окумы, в которых выступал и всегда побеждал мой старший брат Эжен. Но это всё были развлекательные зрелища, а здесь, чувствую, всё заваривается по-настоящему…
Нас с мамой Ани отправляют на второй этаж по своим комнатам и велят сидеть тихо, как мыши. Мама Ани несколько бледна, но судя по упрямо закушенным губам и не думает бояться… Три «золотых» мага, это практически ничем не преодолимая сила.
— Экола, сынок, сделай так, чтобы я тебя всегда видела и слышала, — говорит мне мама Ани.
— Да, мам, конечно, я в своей комнате, под одеялом… сплю — отвечаю я, уже начав делать «куклу» — подушку и покрывало взбить и накрыть одеялом, придав всей конструкции вид человеческого тела. Якобы, моего спящего тела.
Ну как же… под одеялом… я же Кобра! Я тихо проскользываю мимо маминой спальни на чердачную лестницу и занимаю наблюдательный пост на чердаке у небольшого слухового окна. Двор и дорога к усадьбе до поворота, отсюда как на ладони.
Сначала всё тихо, но потом раздаются песнопения, и огромная толпа народа вываливает из-за поворота дороги. Не подходя к закрытым воротам усадьбы, метров за сто толпа останавливается. У многих людей в руках колы, топоры, вилы и зажжённые факелы. Некоторых я знаю, это работники нашей фабрики, их жёны и дети, с некоторыми я рос, делил уличные игры
