Ничтожный владыка демонов - Алекс Меглин
В зеркале по-прежнему отражался худой парень, с отросшими седыми волосами, естественно, висящими жирными сосульками, с угреватой кожей, субтильного телосложения, и узкими, восточными глазами. От прадеда-корейца подарочек. Так, белые волосы!?
— Нет, не свалил бы, — за моей спиной появился черный силуэт.
От ужаса я чуть не перекусил зубную щетку. В памяти мгновенно всплыли события вчерашнего дня.
— Ты подобен нищему, мечтающему о роскоши, но камнями прогоняющего любого, кто предложит ему немного потрудиться, — со смешком сказал демон.
— Крыша поехала… — прошептал я, дрожащими руками берясь за дверную ручку.
— Вспомни тех, кого вчера видел в парке, и приди в себя! — прогремел голос и фигура в зеркале исчезла.
— Стой! Подожди! — поспешно сказал я, вспомнив жутких слепцов. — Ты говорил, что поможешь мне.
— Митя выходи! Бабушка хочет помыться. — раздался недовольный голос матери. — Занял ванну на два часа, как барин, а мы что тебе, прислуга?
— Нам нужен пергамент и что-нибудь острое, — сказал голос.
Я открыл дверь и наткнулся на дежуривших там женщин. Мать недовольно тыкала ногтями в телефон, а бабка просто таращилась в стену, двумя руками сжимая полотенце.
— Ты чего, как волк смотришь? — покачала головой мать. — Собери на завтра одежду, на огород поедем.
У нашей семьи имелся участок в двух часах езды на электричке, где выращивались чахлые овощи. Землю под дачный поселок будто нарочно дали самую бедную, истощенную десятками лет бестолковых колхозных засевов. Я и не помню, чтобы морковка там вырастала больше пальца, а помидоры успели поспеть, а не сгнить.
Если и удавалось собрать урожай, то он неминуемо портился в сыром подвале, спустя месяц превращаясь в склизкое, плесневелое нечто.
Я взял нож и пошел к себе. Дверь раньше запиралась, но с тех пор, как переехала бабушка, мне пришлось разделить с ней комнату. Старуха спала у окна, поближе к батарее, а моя кровать в противоположном углу. Компьютерный стол с двумя иконами, по словам бабки, отражавшими вредное излучение, тумбочка с банкой чайного гриба, и застоялый запах мочи. Пожилой человек все же, но и моя одежда напитывалась вонью даже через плотно закрытый шкаф.
— Пойдет? — я взял чистый лист бумаги.
— Да, теперь надрежь палец и капни кровью, — приказал демон.
Я приблизил лезвие к пальцу и легонько провел. Было страшно. Нож затрясся в руках. Он душу мою забрать хочет? Я конечно не верил в бога, но стало жутко ссыкотно.
— Не могу, — признался я.
— Ты не знаешь, кто за нами придет, — хмыкнул голос. — Но догадаться, что нас ждет дальше, способен и твой скудный мозг.
Глубоко вдохнув, я сильно прижал лезвие к подушечке пальца и быстро дернул вниз. От острой боли выронил нож и засунул палец в рот, чтобы не запачкать ковер кровью.
— На бумагу капни, кретин! — зарычал демон.
Из-за тупого ножа жидкости едва хватило на отпечаток, и пришлось ее выдавливать, как на сдаче анализов.
— Хватит, — рыкнул голос. — Сейчас узнаем, чего ты стоишь.
Кровь резко разлетелась по белому листу, образуя сложный геометрический узор, начавший быстро исчезать, словно испаряясь.
— Что, прямо ничего? — с несвойственным ему тихим удивлением сказал демон. — Ты чем всю жизнь занимался, пустоголовый?
Ходил в сад, потом в школу, универ. На бесплатное поступил. Учился я не особо, но благодаря хорошей памяти даже умудрялся сдавать экзамены на повышенную стипендию. Ну что я делал? Читал много, правда фантастику одну, сериалы, аниме смотрел, играл…
— Ничем, — выдавил я, ощущая слабый отголосок ужаса, как в тот раз, перед смертью.
Если вспомнить, то он и раньше был, просто не такой сильный. Тогда я подрывался, скачивал много обучающихся курсов, начинал учить английский, отжимался, составлял планы тренировок, утром на пробежку. Но через день накатывала лень, отупение, вообще ничего не хотелось делать.
— В прежние времена, я бы побрезговал убить такой мусор, как ты, — медленно сказал голос. — Твое существование пусто, бесцельно, а тело и разум отравлены ядом.
— Ядом? — переспросил я.
— Вокруг одна отрава, в еде, воде, воздухе, в головах. Но благодари судьбу, ведь теперь ты имеешь дело со мной.
— Митенька, что ты наделал!? — в комнату влетела мать и вырвала у меня нож. — Ты вены режешь, паскуда!? Я тебя для этого воспитывала? Все, никакого компьютера!
Она наклонилась и четыре складки на животе туго обтянулись растянутой майкой. Я почувствовал, как к горлу подкатывает комок. Мать грубо вырвала провод питания и хлестанула им меня по ноге.
— Вот тебе за материнские слезы! — прокричала она. — Я для чего тебе рожала?!
Она еще раз ударила меня, но я успел поставить руку, и женщина матерясь, ушла на кухню. В комнату заглянула бабка, обернутая полотенцем.
— Антихрист, мать до инфаркта довел, — она сделал вид, что плюнула на пол. — В воскресенье в церковь пойдем.
— Презренные женщины, в них яда хватило бы десяток здоровых юношей, — сказал демон. — Жалкие твари.
— Они не всегда такими были. — возразил я, немного обидевшись. — И ты не можешь так говорить про мою мать. Просто когда отец и дед умерли, они как-то поменялись.
— Эти женщины опаснее, чем стая церберов. — сказал демон. — В челюстях огненных псов ты найдешь быструю смерть, а рядом с полоумными родственниками будешь долго гнить, пока не превратившись в живого мертвеца. Уверен, что эти мегеры и загнали в гроб мужчин в доме.
Я понимал, о чем говорит демон. Но ведь они самые близкие люди для меня, родная кровь?
— Тупой ошметок ослиного дерьма! — прорычал демон. — Вспоминай!
Я и не забывал никогда. В ушах стоял непрекращающийся ор. Отец стоял в дверях, с огромной сеткой мандаринов, с красными щеками от мороза и выпитого, а мать с бабкой раскрыли рты, осыпая его ругательствами.
— Опять пьяный пришел, скотина!
— Ну, раз в год можно же, мам, Наташ? — отец вжал голову в плечи.
— Проваливай туда, с кем пил! — заорала мать. — Вышла замуж за пьяницу, а могла за Толю пойти, у него две автомойки уже!
— Так же, как отец твой, в канаве подохнешь! — бабка не отставала.
Мать вырвала у отца сетку с мандаринами и швырнув ее прямо в лестничный пролет, принялась выталкивать его за дверь. Когда тот в сердцах оттолкнул ее, она завывая, понеслась в комнату с накрытым столом, и распахнув окно, принялась выбрасывать еду.
— Вот смотри, Митенька, какой папка нам подарок сделал, — приговаривала она. — Работу уже две недели ищет, мудак. Я все на свои
