Самый быстрый - Антон Дмитриевич Емельянов
Бегать после утяжелителя сплошное удовольствие — кажется, что летишь. Двести тридцать километров в час, двести сорок, двести пятьдесят. Маска не пропускала ветер, но я буквально кожей под ней чувствовал, как меня хлещет потоками воздуха. Двести шестьдесят километров, двести восемьдесят, двести девяносто пять… Пока что это мой максимум, но во мне точно есть силы!
Главное, не упасть. Не разбиться. Двести девяносто шесть. Удержаться любой ценой. Не нервничать. Успокоиться. Двести девяносто семь. Двести девяносто восемь. Двести девяносто девять… Триста километров в час по рельсам! Я сделал это! Триста один километр! И это по железной дороге!
Пора было заканчивать испытание — я чувствовал, что уже на пределе, и если не остановлюсь прямо сейчас, то организм скажет «прощай». Сгруппировавшись, я сместился на насыпь. Бежать стало труднее, но зато я уже был вне опасности. Следующий шаг: по касательной спуститься на ровное поле и там уже окончательно остановиться. То, что бегун замирает как вкопанный в любой удобный момент — это стереотип. Мне пришлось еще немного пробежаться, оттормаживаясь, и когда я окончательно замер, мимо со свистом пронесся «Сапсан».
Я стал быстрее, и это еще не предел!
Российская империя, 2023 год, 27 августа. Торжок
Площадь затянута едким черным дымом, видимость отвратительная. То тут, то там раздаются отчаянные крики, полные боли — кто-то еще жив, кого-то добивают… Я ускоряюсь, и царапающие душу звуки исчезают. С большим удовольствием выдохнул бы сейчас, но нельзя. Когда работает высшая лига, от нас, простых провинциальных игигов, требуется быть на их уровне. Иначе жертв и разрушений будет гораздо больше.
Громовержец в серебристо-синем костюме, игиг из центрального офиса «Рускосмоса», летает сейчас на высоте пары десятков метров и испепеляет бандитов высоковольтными разрядами. Он действует методично и безжалостно — те, кто задумал исполнить ритуал призыва осколка тьмы прямо на оживленной торговой площади, должны быть наказаны. Правда, есть еще те, кто пошел в этот день за покупками и попал под раздачу — обычные горожане.
Громовержцу некогда думать, кого он сжигает в данный момент — террориста или женщину с переполненной продуктами сумкой — он должен предотвратить появление врага, который иначе может стереть с лица земли целый город. Для всего остального есть мы, провинциальные игиги. Сейчас я бегаю на огромной скорости по площади и координирую действия своих коллег — отмечаю на карте, где есть пострадавшие. Кого-то успею вытащить сам, но где-то потребуется помощь. Например, здесь.
— Старика придавило машиной, — задаю Броненосцу фото-ориентир в виде магазина «Книги».
Он бросается в нужную сторону, чтобы достать пострадавшего из-под перевернутого «каблучка», а я бегу дальше. Вот девушка застряла в расплавленном до состояния густой каши асфальте — ей больно, она не может выбраться и медленно умирает от ожогов. Рядом буквально в десяти метрах от нее женщина с двумя детьми, которых окружило пламенем. Как же я ненавижу такие моменты, когда нужно выбирать, кого спасать первым. К счастью, выход можно найти всегда. Или почти всегда.
Вытаскиваю шприц с обезболивающим — теперь девушка в асфальте не умрет от шока, а мне хватит времени, чтобы спасти остальных. Пробиваюсь через огонь, на миг стиснув зубы и задержав дыхание. Не от страха сгореть, нет. Мой костюм легко выдерживает критические температуры, это всего лишь неприятные воспоминания, с которыми я все еще учусь бороться. Как назло, сегодня еще годовщина того пожара… Памятный день, испорченный сумасшедшими фанатиками. Вообще-то я собирался сегодня на могилу к сестренке. Хотел отнести туда пирамидку спустя двадцать лет. Детская обида на вещь прошла, а Оля любила эту железку, и я решил достать ее из коробки. Достать и вернуть хозяйке. А пока, чтобы не потерялась, она болтается у меня на правом запястье.
Отбросив воспоминания, достаю мешки — серебристые огнеупорные коконы, куда мне нужно уложить пострадавших. Вот они: женщина обнимает детей, пытаясь закрыть их собственным телом. Они даже не успевают сообразить, что происходит, когда я по очереди укладываю всех троих в раскрытые мешки с кислородными таблетками и застегиваю молнии. Теперь можно вытаскивать людей из огня.
Я не чувствую их веса, они для меня как пушинки — ускорение увеличивает и мои силы. На безопасном расстоянии уже ждут медики, несколько бригад, и я аккуратно складываю мешки рядом. При этом я замедляюсь, чтобы перевести дух и восполнить потерю жидкости. Рад бы не останавливаться совсем, но никак — если не делать хотя бы крохотных пауз, даже организм игига может не выдержать, и я рухну без сил. И тогда это будет не подвиг, а глупость. Предательство по отношению к пострадавшим, кого не успею спасти. В обычном режиме ко мне возвращаются звуки, и это бьет по ушам.
Из черного дыма удивительно ровным строем выходят около дюжины человек — мужчины, женщины, несколько подростков. Это те, кого я отметил во время прошлого забега, и их вывела Фортуна. У нее розовый костюм и такая же розовая маска, что некоторым кажется несерьезным. Но сама она при этом очень ценный игиг — эмпат. Фортуна способна мгновенно выровнять эмоциональный фон человека в нужную сторону, и именно такие, как она, успокаивают заложников и даже способны угомонить сомневающихся террористов. Подавляющее большинство предотвращенных терактов — как раз заслуга эмпатов. Ей сегодня помогает Ехидна, которая славится своими острыми ядовитыми ногтями. Всего один укол может быть смертельным, но, если выбрать правильную концентрацию, яд становится либо сильным обезболивающим, либо успокоительным. И сейчас эта затянутая в зеленый чешуйчатый костюм девушка в змеиной маске скорее медик, чем атакующий игиг.
— Осторожно! — над кучкой выживших и врачей на мгновение образуется полупрозрачный купол, который принимает на себя удар молнии. Главарь банды, окопавшийся в центре площади в окружении артефактов, отразил удар Громовержца, и прилетело по нам.
На этом все могло и закончиться, но сработал Щит, еще один игиг из нашей команды — высокий и щуплый на вид парень в серебристом костюме с перечеркнутой молнией на груди. На него абсолютно не действует электричество, он как живой изолятор и заземлитель. Вокруг Щита плавится асфальт, крошатся камни, а ему хоть бы что. И сейчас он проявлением своей искры спасает от верной гибели несколько десятков человек.
Следом показывается Броненосец — он как раз вытащил придавленного машиной старика. Этому громиле тоже не страшен огонь, причем даже если он будет без костюма. Броненосец не просто так получил свое прозвище — его кожа мгновенно покрывается прочнейшими наростами, которые могут выдержать даже пулю. Но перед молниями Громовержца он уже бессилен.
