Медленный ад. Такси в один конец - Сергей Валерьевич Мельников
— Главное, чтобы вы понимали, — сказал водитель.
— Ну, ок. Из-за любви. Вы любили когда-нибудь?
Яков Аронович кивнул:
— Всю свою жизнь, не прекращая любить ни на секунду. Отца своего люблю, творца всего сущего люблю, людей люблю. Вас люблю, и этого молодого человека тоже.
— А-а-а, — протянула она презрительно, — вы из этих, сектантов? — и сразу осеклась: — Ой, извините. Ну ладно. Короче, я люблю одного парня, он живёт в моём подъезде. Он такой красивый… — Девчонка закатила глаза к потолку, показывая степень его красоты. — Но он совсем не обращает на меня внимания. Ни капельки. Смотрит на меня, как на пустое место.
— Понимаю, — сказал Яков Аронович.
— Да что вы понимаете? — с досадой выдохнула девчонка.
— А вы сами подходили к нему?
— Зачем?
— Хотя бы просто познакомиться. Как соседка. Побыть рядом, узнать его получше.
— Да какой в этом смысл? — сорвалась она на крик.
Яков Аронович остановил машину на обочине у ограды Нескучного сада. Вдруг он схватил свою клюку и упёр резиновый набалдашник в её грудь. Глаза у девчонки закатились, и она застыла. Когда он убрал палку, Лёва, нервно сглотнув, спросил:
— Вы кто такой?
Яков Аронович не обратил на него внимания.
— Ну так что? — спросил он у девушки.
— Боже, какой придурок, — пробормотала она.
Вдруг девчонка схватилась за ручку двери, задёргала её.
— Выпустите меня отсюда! — закричала она. — Я не хочу! Я передумала!
— Почему? — спокойно спросил Яков Аронович.
— Господи, я же не знала! Я бы не стала из-за такого урода резать вены.
— Вы кто, блин такой? — закричал Лёва. Он схватил водителя за плечи, и пальцы соскользнули: тело старика под тканью твёрдостью напоминало манекен. Яков Аронович не обратил никакого внимания на это. Он вырулил на Ленинский проспект и помчался дальше.
Девчонка рыдала, слёзы градом катились по её лицу.
— Пожалуйста, я всё поняла!
— Мне жаль, — ответил водитель. — Правда, очень жаль. Вы приняли осознанное решение закончить свою жизнь раньше срока. Мы уважаем ваше желание и вернуть вас не можем. Это не в наших силах. Вы доедете до конечного пункта.
— Зачем вы тогда мне это показали? — спросила она сквозь всхлипывания.
— Это не для вас, это для него, — ответил Яков Аронович. — У него есть шанс, он ещё может выйти из этой машины.
— Я что умер? — потрясённо спросил Лёва.
— Ваше тело сейчас лежит на складе магазина, придавленное рухнувшим стеллажом.
— П-почему?
— Потому что вам подарили время, целую жизнь времени, но вы не хотели пользоваться этим подарком. Вы безучастно смотрели, как оно ползёт мимо вас. Время конечно и измеримо. Если оно не нужно вам, мы передадим его другому человеку. Тому, кто потратит его с пользой. Время слишком ценно, чтобы выбрасывать его на помойку.
— И… что теперь?
— Закройте глаза и представьте свою будущую жизнь. Всё зависит от того, какой она будет в вашем воображении.
Лёва зажмурился и услышал голос Якова Ароновича:
— Не жмурьтесь, вам это не поможет, девочка моя. Мне очень жаль.
Затих звук мотора, тиканье счётчика, всхлипы бедной девчонки. Дерматиновое сиденье стало жёстким. Лёва открыл глаза. Он сидел на скамейке возле своего дома. Вдали гасли красные огоньки такси. Лёва рванул дверь подъезда. Он бежал по лестнице, прыгая через две ступеньки. Он больше не будет бояться. Каким бы ни был ответ Фрейи, какой бы она ни оказалась, он узнает, примет. Он Лев, он не должен думать о последствиях. Серого цвета больше не будет в его палитре. Глупо бояться жизни, когда за ней приходит смерть.
* * *
— Карл Юхимович, ну шо таки опять? Никогда такого не было, и вот вам снова здрасьте. Ваш водитель потерял пассажира. У вас не такси, Карл Юхимович, а какой-то проходной двор! Ходят все, куда хотят, не думая о приличиях.
— А шо я могу поделать? Их много, а я один. У меня одна голова, две руки, и те не очень крепкие. И шоб я этими руками удержал молодого сильного мальчика? Да он бегает быстрее, чем я думаю. У мальчика проснулась тяга к жизни, шо мне насильно его к вам тащить? Получите с задержкой.
Карл Юхимович повесил трубку и подошёл к своей точной копии в углу, положил руки на плечи деревянного голема.
— Ай-яй-яй, Яшенька, ты меня в могилу сведёшь, — покачал он укоризненно головой. Голем бессмысленно пялился стеклянными глазами в темноту за его спиной. — Заморочил голову мальчику, опять не довёз пассажира. — Он поцокал языком. — Ну ничего-ничего, Яша, отобьёмся. Бог даст, не пришлют вместо меня какого-нибудь шмендрика с кипиаями. Тут же люди, правда? Они живые. Думают, чувствуют, страдают, радуются. — Карл Юхимович посмотрел ему в глаза. — Ты, Яшенька, из дерева, а человеческого в тебе больше, чем в них. — Он с опаской глянул вверх и добавил, понизив голос: — Выкрутимся, не бойся.
Рассказ написан по миру книги «Медленный ад». Когда таких рассказов наберётся много, соберу из них сборник. Что думаете? Делитесь своими мыслями в отзывах, не держите в себе)
