Черный камень - Виктор Кежутин
Илья торопливо сел на камне, как будто опасаясь, что ремни могут вцепиться в него снова, и посмотрел на лестницу. Всеми мыслями он рвался из холодного подвала на свежий воздух и теплое солнышко.
— Сейчас Миранда поможет тебе принять душ и одеться. Да смотри там без глупостей! И даже без пошлых шуток. За дочь такое с тобой сотворю — будешь умолять на камень тебя вернуть.
— Да я сам могу помыться…. Илья осекся, он попытался поднести руку к затекшей шее, но кожаный браслет дернул назад. Илья снова медленно попробовал поднять руку, но браслет позволил это сделать только до середины груди, а дальше начал тянуть вниз. Чем выше поднималась рука, тем сильнее тянул браслет. Парень осторожно сжал руки вместе, потом снова попробовал поднять руки вместе, по отдельности.
Отец и дочка улыбались, как будто наблюдали за забавным трюком.
— Понял, почему тебе потребуется помощь? — спросил довольный колдун. Илья только теперь пристально посмотрел на своего мучителя. Обычный мужчина средних лет, средний рост. Глаза голубые, но временами как будто становятся темнее, да еще иногда в манерах проскакивает что-то резкое, нечеловеческое. Но встретишь такого на улице — пройдешь мимо, не заметишь и потом не вспомнишь.
Пока Илья стоял под струями горячего душа, в голову лезли приятные мысли:
«А можно и с этой дурочкой замутить. Вот забавно будет. Переспал с дочкой колдуна. Хотя нет, опасно. Кто знает какие у них силы. Бросишь такую и … кто знает что сотворят, куда душу засунут. А вот кого привести в качестве жертвы? Пустоянов — гад! Первым пойдешь под нож. Заманю тебя деньгами, деньги ты любишь. Скажу — дом купил, помочь надо, пообещаю тебе…»
У входной двери к Илье снова вышел колдун, чтобы дать последний инструктаж:
— Ежели попробуешь сбежать или рассказать кому про меня — удавочка затянется. Лучше не провоцируй. Приведешь мне сегодня двоих детей не старше семи лет.
Илья, одергивающий свою же, полученную обратно одежду, замер:
— Детей?
— Да, детей. Хочешь мальчиков, хочешь девочек. Можно мальчика и девочку.
— Ага, — глупо сказал Илья и взялся за ручку двери, но обернулся и спросил:
— А что с ними… будет? Что вы с ними сделаете?
— Как что? — удивился колдун. На жертвенник. В черный камень же надо души запихать. Или добро пожаловать обратно. Ну, давай, решай скорее.
Илья спиной ощутил холод камня и распахнул дверь.
Заросший бурьяном участок, длинные, почерневшие от времени доски, сваленные у забора, покосившийся сарай в углу участка не привлекли внимания парня. Он как в тумане обошел вокруг дома, нащупал щеколду на калитке и вышел на улицу. Напротив входа стояла простая самая дешевая черная иномарка, из окна которой ему радостно махала Миранда:
— Я уговорила отца. Он разрешил помочь тебе.
Илья сел в машину и сильно хлопнул дверью.
— Почему дети? — с отчаянием спросил он у девушки. — Разве нельзя….
— Нельзя! — неожиданно резко отозвалась Миранда. — Волшебство — точная наука.
— А тело как без души?
— Никак. Но тебе-то об этом зачем теперь беспокоиться.
Илья опустил голову и не смотрел за дорогой даже.
Машина остановилась.
— Смотри, какие играют. Подойдешь, подаришь планшет одной, вторая тоже захочет, скажешь, что в машине, как хочешь, уговаривай, но чтобы сели в машину. На заднем сидении две тряпочки, обоим прислонишь к лицу, они и заснут. Давай, — Миранда быстро прошипела инструктаж и неожиданно сильно пихнула парня под локоть.
Илья зло посмотрел на нее.
— Что зыркаешь? — засмеялась Миранда. — А совсем недавно в любви клялся, замуж звал.
Илья выбрался из машины и огляделся. Они приехали в один из промышленных районов, где самым любимым времяпровождением взрослых являлось потребление алкоголя, обсуждение телевизионных программ, да мордобой по вечерам. Длинные двухэтажные деревянные бараки стояли неровными рядами. Миранда остановила машину у крайнего дома. Чуть в стороне под покосившимся грибком у песочницы с оставшейся одной стенкой копались в песке две маленькие девочки в одинаковых красных комбинезонах с белыми полосками. Взрослых на улице не было видно, из открытых окон доносится звук телевизора, редкие машины проносятся на максимальной скорости по длинному прямому участку дороги, пользуясь отсутствием светофоров и перекрестков.
«Косички заплетены» — заметил Илья и вспомнил, как мама заплетала косички его младшей сестре. Чтобы выиграть время, он присел на почти ушедшую в землю покосившуюся лавочку у некрашеного забора. Илья представил, как очнутся девочки, привязанные к холодному камню, в подвале у колдуна, как заплачут, ничего не понимая, будут звать маму. Как безжалостный колдун подкатит свою страшную тележку с инструментами. Илья только сейчас понял, что не знает, как будет происходить ритуал пересаживания души. Может это и не больно вовсе. Хотя, все равно — это конец.
А что, если сбежать, Илья воровато осмотрелся, но каким-то непостижимым образом поняв его намерения, шевельнулась удавочка на шее, напоминая о себе.
«Отвезу детей колдуну, он снимет удавку, а я тут же в милицию побегу», — успокаивал себя Илья. Понимая, что это самообман. Из машины знаками понуждала к действию Миранда. Теперь она не казалась Илье такой красивой, вызывала злость и раздражение.
«А с другой стороны — почему я должен погибать? Только потому что снял симпатичную девчонку в клубе? А эти малолетки — они же из плохого района, все равно из них ничего хорошего не получится. Вырастут — пить начнут и скатятся. А я из приличной семьи непьющий, могу принести пользу обществу. Да и мать виновата. Бросила детей. Наверно из окна выглядывает раз в час, а сама сериал смотрит.» — вел внутренний диалог Илья.
Со стороны пустыря показался мужчина со сложенной удочкой в руке и старым туристическом рюкзаком за спиной. Миранда затихла в машине, достала смартфон и сделала вид, что увлеченно копается в нем. Мужчина, покачиваясь, перешел дорогу, проходя мимо Ильи, он, не в силах вымолвить ни слова от сильного опьянения, жестом спросил, есть ли сигареты. Илья отрицательно качнул головой и хотел спросить телефон, но удавка предупредительно сжала горло и парень только булькнул. Мужик манул рукой и, шаркая ногами, двинулся дальше.
Когда он скрылся за домом, Миранда снова показала в сторону детей.
«Не мы такие, жизнь такая! Или они, или я! А я слишком молод, чтобы
