Алукард и Первый Метаморф - Ставр Восточный
[2] Адольф Гитлер. 1889 года рождения. Лидер НСДАП. Избран Фамильяром во время Битвы при Реймсе (второе Марнское сражение) в 1918 году во время открытия врат в Терос Мегаро. После слияния с фамильяром сразу попал под плотный артиллерийский огонь французких войск и в одночасье остался самым старшим по званию на позиции. Был вынужден несколько часов руководить обороной на участке. На следующий день после 10 часов активных боестолкновений выяснилось, что единственным выжившим в сводном отряде под командованием Адольфа Гитлера является сам Гитлер. Все остальные солдаты являлись спонтанно поднятыми «немертвыми» разной степени качества. Магический Дар — «Путь Смерти».
Глава 9
Не забывай про час потехи.
Правило гениального академика № 38
Вообще-то назавтра, в субботу, на заводе обычный рабочий день намечался. Советские люди же не евреи, чтобы в субботу священный Шаббат соблюдать, мы в этот день честно впахиваем.
Но в этот раз что-то в небесных скрижалях пошло не так, и нам — рабочей молодежи кузнечного и инструментального цехов нашего завода незапланированный дополнительный выходной объявили. Не за красивые глаза, понятное дело, просто в цехах какое-то оборудование, привезенное чуть ли не из Америки, устанавливать будут. Вот нас и отсылают куда подальше, чтоб под ногами у старших не путались.
— Васян! — окликнул меня Ванька Шкода в тот момент, когда я сидел и размышлял о наших с Викторией отношениях. Видимся мы сейчас регулярно, много разговариваем, и девушка явно испытывает ко мне интерес. Вот только относится она ко мне как к подшефному младшему товарищу, что делает наше общение весьма забавным…
— Васян! Уснул ты там, что ли? — снова окликнул меня друг, не дождавшись реакции на первый его зов.
— Не уснул, просто размышляю.
— Ты как с этой своей библиотекаркой сдружился, вечно о чем-то размышляешь, о нас вообще позабыл, — укорил меня приятель. Кстати, совершенно заслуженно укорил, совсем редко теперь свободное время с ними провожу. — Мы завтра с Малышом, коль нам выходонй дали, собираемся на Юровский мыс, на пляж. На весь день! И как же без тебя?
Действительно. Стыдно, Василий, стыдно! Совсем ты от коллектива откололся — так, парой слов перекинусь по утрам, да кивну на прощание, когда раньше всех со смены уматываю. Вечера все в Красном уголке провожу, а воскресенье — в библиотеке. А ведь раньше мы по вечерам с ребятами и прогуляться выходили, и на тот же пляж, и в кино на выходных. Такое наплевательское отношение к близким людям — эгоизм, причем махровый. Наполеоновские планы и познание вселенной — это хорошо, но о друзьях забывать нельзя! Да и самому переключиться и отдохнуть не помешает, ох как не помешает!
— А что, идея –блеск, ты гений! — обрадовался я. — Если на весь день — нужно будет как следует подготовиться, жратвы набрать… И из чего навес соорудить, а то солнце в полдень жарить будет — взвоем.
— Ну, что я гений — я догадывался, но с тобой из-за чтения этих дурацких книжек в последнее время точно стало что-то неладное твориться. А с навесом — это мысль дельная, я поищу!
Тут к нам и Макар подошел.
— Ну что, Вась, идешь с нами?
— Идет, идет! Куда ж он денется? — наперед меня ответил Ванька.
— Тогда предлагайте, кто что притащит, и завтра, как обычно, у моего дома.
На том и порешили… Я двинулся в Красный уголок грызть гранит науки, а ребята — обратно к станкам, ведь смена на сегодня закончилась только у меня…
На следующее утро, прихватив собранные с вечера в котомку припасы, я выдвинулся к месту сбора, где меня уже поджидали. Невозмутимый Малыш сидел на крылечке, умостив свою ношу в ногах, а возбужденный до крайности Шкода выписывал по двору какие-то сложные геометрические фигуры.
— Явился, таки! — возмущенно воскликнул Ванька, будто это не он сам раньше приперся, а я опоздал. — Вот, — Шкода не стал дожидаться моего ответа и кинулся к своей поклаже.
— Весь дом вчера перерыл, пока не нашел вот это, — и приятель с гордостью извлек на свет Божий здоровенную кружевную занавеску. Причем, чтоб показать её во всей красе, ему пришлось всучить один конец Малышу, а с другим отбежать на несколько метров.
— Солидно, — вырвалось у меня. Эта роскошь точно из господского дома по всероссийской программе «экспроприации» появилась. Эхо гражданской войны, так сказать. Но главное сейчас — занавеска была метра четыре, не меньше, все под ней устроимся, ещё и место останется.
— Это ж какое окошко эта махина прикрывала? — Макар был со мной солидарен. — От и «прилетит» тебе от матери, коль узнает!
— Не узнает! — беспечно отмахнулся Шкода — Приду домой, на место уберу.
В общем, упаковав обратно наш сегодняшний «шатёр», мы двинулись к морю.
Идем местами, где местные пацаны вполне могут начистить рожу забредшим на их территорию «чужакам». Но тропинка к морю и пляж являлись зоной «демилитаризованной». Эдакая «дорога к водопою», где любой желающий может спокойно напиться, не опасаясь нападения…
Кстати, пляж на Юровском мысу, куда мы направляемся, считается молодежным. Испокон веку так сложилось, что на мысу, где от берега вскоре глубина начинается, более взрослая молодежь со всего города купается, а с левой стороны — мелководный «лягушатник» для малышни. Даже мамаши с карапузами приходят.
Добрались до места, я бросил котомку. Скинул рубашку и обувь. Ступни в песочке тёпленьком увязли, с моря ветерок налетел, оставив во рту горьковатый привкус.
И чего я сюда раньше не пришёл?
— Васян! Ты чего там застрял? Море никуда от тебя не убежит, а вот полог сам себя не натянет!
— Иду, — оглядываю пока ещё почти пустой утренний пляж, и довольно сощурившись на солнце, спешу к друзьям.
Они уже раздобыли на берегу несколько длинных палок и следующие полчаса мы с веселым переругиванием возились с конструированием тряпичного полога
Но вот наша стоянка подготовлена к встрече с полуденным солнцем, и мы — довольные — тестировали навес…
— А смотрите, что у меня есть? — Шкода достал из-под груды одежды штофовую бутыль с мутно-розовым содержимым.
— Брага? — поинтересовался Малыш.
А мне как-то в сторону алкоголя и не подумалось.
