Алиса - Александр Олегович Курзанцев
Эдик, по маговским меркам был слабаком. Посредственный дар, только и годный стращать простолюдинов и самое нижнее место в рейтинге способностей, как рассказал Коля. Но даже такого слабака она едва смогла удерживать на месте. Про то, чтобы заставить его себя убить, и речи пока не было, что уж тут мечтать о полном подчинении. Её после Коли-то нехило откатом приложило, а тут и вовсе помереть недолго от перенапряжения.
Невольно Алиса задумалась о том как свои способности усилить. Если вдруг ей снова придётся столкнуться с магами, она должна уметь им противостоять. И если не чистой силой, то силой плюс хитростью.
Пока она могла не слишком сильного мага на пару десятков секунд удержать на месте. Может и больше, но девушка решила опираться на минимальное значение. Что можно сделать за это время? Убежать? Отпадает. Разрыв зрительного контакта вероятнее всего приведёт к сбросу воздействия. Значит только атака. Физическая. Вот только она сильно сомневалась что сможет вырубить мужчину ударом кулака, или там ноги. Её шестьдесят килограмм и занятия фитнесом явно для таких подвигов не подходили. Значит нужны были подручные средства.
Про оружие стоило сразу забыть. За огнестрелом следили очень жёстко. Оно было исключительно у полиции, да и то, одни пистолеты. Алиса слышала, что у охраны магических родов есть автоматические винтовки, но такую ещё вопрос как украсть, да и где её прятать? А искать будут очень жёстко.
Нож? Как вариант. Вот только тоже вопрос, где его держать, чтобы быстро достать. А с учётом, что она на работе постоянно ходит через рамки металлодетектора, нож первый же досмотр не переживёт. Нет, тоже отпадает.
Тут взгляд девушки упал на набор китайских палочек для волос, которые она когда-то купила, поддавшись общей моде на всё азиатское. Мода быстро прошла и палочки так и остались пылиться, среди прочих заколок и резинок для волос.
Вытащив одну, имевшую весьма острый кончик, она попробовала ту на крепость, попытавшись переломить пополам, но не смогла и осталась этим довольна. Сантиметров двадцати в длину, та имела утолщение на противоположном конце, за которое палочку было удобно держать. Уперев утолщением в центр ладони, Алиса обхватила палочку пальцами как можно крепче, представляя, что это оружие. Нахмурилась, чуть поменяла хват, пропустив палочку между средним и безымянным пальцами, крепко сжала ладонь в кулак. Палочка торчала из кулака как деревянный шип и смотрелась достаточно опасно. Она потыкала им перед собой, с силой выбрасывая вперёд руку, как показывал тренер, дополнявший занятия фитнесом элементами бокса. Прикинула, что если попасть таким в глаз, то, как минимум, зрения противник лишится, а если пробить кость и достать до мозга, то и умрёт.
От подобного Алиса была не в восторге и проверять на практике не сильно горела желанием, но это, наверное, был единственный реальный вариант защититься, поэтому, посмотрев в сети способы заколки волос, подобными палочками, принялась экспериментировать с причёской, стараясь выбрать наиболее приемлемую для себя.
* * *На работу она возвращалась с не самым лучшим настроением, и слабая надежда, что тут она сможет отвлечься не слишком-то оправдалась. Нормально влиться в рабочий процесс у неё никак не получалось.
Вообще её работа стала казаться какой-то глупой, и совершенно бесполезной. А дрязги внутри коллектива мелкими и несущественными. Свою вредную сотрудницу – Геннадьевну, она практически не замечала, убогие мыслишки той совершенно не воспринимая.
Та тоже заметила полное равнодушие и отстранённость начальницы, попыталась нахамить, уязвленная таким пренебрежением к своей персоне, но Алиса просто отвернулась, перестав обращать на ту внимание и переключилась на компьютер, за которым работала.
А когда женщина попробовала начать визгливо возмущаться, то холодный и безэмоциональный голос начальницы кадров, словно ушатом ледяной воды обрушился на неё, произнеся одно короткое слово – Уволю.
Сказано оно было так, что Геннадьевна мгновенно сообразила, что действительно уволит, мигом заткнула рот и быстро ретировалась из кабинета, в жопу засунув весь свой гонор. В таком состоянии Алису она не видела ещё никогда.
Посмотрев на часы, девушка нахмурилась, на еженедельное совещание её почему-то не пригласили. Подняв телефонную трубку, набрала секретаршу. Услышав голос Полины, уточнила почему совещание отменили. Но оказалось, что ничего не отменяли, просто пока её не было, состав участников сократили.
Это было несколько странно, шеф редко менял свои привычки.
Поджав губы, Алиса с минуту посидела, размышляя, над причинами такой смены политики руководства. Нет, большинству явно подобное пришлось по душе, особенно хозяйственнице и снабженцу, которые регулярно прилюдно огребали за те или иные недоработки, но ей такое изменение было странно. Неужели Павел Петрович решил ослабить контроль? И на кого он его тогда переложил?
У Алисы крутилась на языке одна фамилия, но прежде следовало до конца во всём разобраться.
Поднявшись, она решительно направилась в приёмную, собираясь дождаться окончания совещания.
Кивнув Полине, что-то печатающей за своим компьютером, девушка посмотрела на плотно закрытую в директорский кабинет дверь и снова нахмурилась, раньше, на совещаниях она всегда была открыта, потому что частенько отдельные сотрудники бегали туда-сюда, нося запрашиваемые Сазоновым бумаги.
Всё страннее и страннее. А самым странным были звуки, доносящиеся из-за двери. Которые сильно напоминали весьма громкую ругань.
Наконец дверь распахнулась и мимо Алисы пролетел, ни на кого не смотря находившийся в бешенстве первый зам – Драчёв. Мимолётно коснувшись его мыслей, девушка уловила только поток нескончаемой брани, в котором что-то конкретное понять было решительно невозможно.
Следом показались два начальника отделов – Русаков и Дёмин, но и у них в головах был какой-то сумбур. Похоже они сами мало что поняли в происходящем.
Больше из кабинета не вышел никто и заглянув туда Алиса увидела только директора, сидевшего с задумчивым видом и совершенно спокойного Безменова, что перекладывал какие-то бумаги перед собой.
– А, Алиса! – произнёс Сазонов, увидев её, – вышла уже? Хорошо, а то у нас столько изменений.
– Павел Петрович, –
