Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной [litres] - Евгений Юрьевич Лукин

– То есть вы поссорились?

– А чё она?.. – остервенело буркнул Славик. – Сними да сними, говорит, плакаты… Боязливая нашлась! Орков она боится… А там вовсе не орки были, а назгулы! Назгула от орка не отличит, а туда же…

Трудно живётся на свете наивным людям. Если нормальному человеку что-то не понятно, он и глазом не моргнёт: любую чушь примет как должное и просто учтёт на будущее. А наивный обязательно попросит объяснений. «Зачем игры?» «Зачем метровая статуэтка?» Лучше бы в морду, ей-богу, заехал! Как ты ему что объяснишь, когда и сам-то ни черта не понимаешь? Это ж надо для начала в себе разобраться! А начнёшь разбираться – да удавишься?.. Нет, нормальным людям проще: сочувственно покивал – и дело с концом…

Трудно жилось на свете Савелию Павловичу.

– Славик, – сказал он, – а почему именно Саурон? Это же Владыка Зла! Были ведь у Толкина и положительные герои: Арагорн, Гендальф…

Славик засопел и снова попытался приставить перо к шлему. Вот наказание! Угораздило мирного человека Савушку так не вовремя пройти под окнами… И что самое неприятное в этих занудах: ответишь им честно, как просили, – обидятся. А так хочется брякнуть спроста: задолбали уже своим добром! И на уроках, и дома, и на улице… Положительных им подавай! Ты в зеркало поглядись! Лучше уж Тёмный Владыка, чем такие положительные, как ты…

Естественно, что подобным образом Славик ответить не мог. Помялся, покряхтел и молвил уклончиво:

– Не, ну… Саурон круче… Без него не сыграешь…

Последняя фраза, хоть и являлась откровенным довеском, надо сказать, поразила Савелия. Не то чтобы сентенция блистала особой новизной – просто не ожидал он столь тонкого замечания от Славика. Действительно, вынь из романа (в данном случае из игры) любого положительного героя – мало что изменится. Арагорн… Подумаешь, Арагорн! Там и без Арагорна подвижников хватает. А вот убери зло – всё рухнет. С чем прикажете бороться, если не с чем?

Далее мысль перекинулась из области искусства в область политики и немедленно налилась ядом. Благополучное мы государство (язвительно подумал Савелий), коли главной своей бедой ролевиков объявили…

– Ну не в суд же на неё подавать… – послышался расстроенный голос Славика, вернув педагога с небес на землю.

– Почему нет? – не понял тот. – Нанесён материальный ущерб… Дорогая была статуэтка?

Славик сказал. Савелий присвистнул:

– Так что тебя останавливает?

– Пожениться мы хотели… – уныло признался Славик.

Вон оно как! Да, тут, пожалуй, и не посоветуешь ничего. Во-первых, в вопросах семьи и брака холостой Савелий Павлович специалистом себя не ощущал. Во-вторых, совета у него и не просили. В-третьих, кто он теперь Славику, чтобы давать советы? Бывший классный руководитель? В том-то и дело, что бывший…

– Пошли! – решительно скомандовал Савелий Павлович.

– Куда?

– К Петру Маркеловичу.

* * *

Светлая мысль! Ну кто, скажите, как не мастер игры, способен вправить мозги запутавшемуся толкинисту? Пару секунд Славик по-гамлетовски созерцал изувеченный череп Саурона, затем угрюмо ему кивнул.

Проживал Пётр Маркелович неподалёку. Двинулись напрямки, дворами. Поначалу Славик плёлся за Савушкой, волоча ноги, потом малость воспрял, догнал, разговорился.

– А чё?.. – запальчиво вопрошал он. – Книгу на пол кинула! А для меня Толкин – как для вас Библия…

Савелий Павлович удивился, хотя виду не подал. Его что же, получается, набожным в классе считали? Честно сказать, и Профессор, и Библия представляли для него интерес исключительно с литературной точки зрения. Должно быть, школьников сбивала с толку несколько богобоязненная внешность преподавателя: иконописное личико, жиденькая бородёнка, глаза великомученика.

– Странно… Ты говоришь, хотели пожениться. И вдруг книгу кинула, статуэтку сломала…

Славик насупился.

– Да я ей новый мобильник хотел подарить… – с неохотой признался он, – на деньрождение… А тут такой случай подвернулся: доспехи мне пообещали сделать… недорого…

– И ты – вместо подарка?..

– Да нет! Мобильник бы я ей купил! Просто не такой навороченный…

Несчастный умолк.

– Послушай, Славик… – деликатно прокашлявшись, молвил Савелий Павлович. – А ведь нехорошо с твоей стороны получается. Обещания выполнять надо…

– А то я ей мало всего дарил! – вспыхнул тот. – На Восьмое кулон Арвен подарил серебряный… Недорогой, красивый просто… А ей не нравится!

– Какой-какой кулон?

– Арвен!

Да-да-да! Арвен. Конечно, Арвен. Она же Ундомиэль… Дочь Элронда… и ещё там кого-то…

– Красивый – и не понравился?

– Ну… эльфийский же…

И вспомнилось Савелию Павловичу, как, будучи ещё студентом, привёл он домой сокурсницу. При виде его комнаты девушка была настолько потрясена, что немедленно впала в транс и, забыв о присутствии хозяина, принялась прикидывать вслух, как она потом всё тут обставит заново: книги, понятное дело, вынесет, а на месте стеллажа… Больше не встречались.

А между прочим, история-то – похожая.

– То есть, Славик, поставили тебя перед выбором… «Или я, или Толкин…»

– Н-ну… в общем…

– А если бы поженились?

Славик остановился. Надолго. Видимо, представил всё в подробностях.

– Подбери себе, дружок, единомышленницу, – всё-таки отважился посоветовать Савелий Павлович. – Какую-нибудь, я не знаю, красавицу Галадриэль… королеву эльфов…

Славик хмуро покосился и не ответил. Судя по всему, зануда Савушка понятия не имел о старом правиле: «Хочешь найти самую страшную ролевичку на полигоне – ищи Галадриэль. Чем страшнее – тем пафоснее…»

* * *

Домофон был сломан, дверь подъезда – распахнута настежь. Вошли внутрь, двинулись к лестнице, как вдруг Савелий Павлович придержал Славика за локоть. Приостановились, прислушались. Сверху доносились голоса, причём один из них несомненно принадлежал Петру Маркеловичу. Кажется, игротех провожал гостей.

– Это всё ладно… – лениво говорил он. – Только ведь побеждает не тот, кто голосует, а тот, кто считает голоса…

– Пусть это вас не заботит… – надменно отвечали ему. – Это мы берём на себя. У вас свои игры, у нас – свои…

Вне всякого сомнения, двумя пролётами выше прощающиеся стороны доплетали предвыборную интригу. Перспектива встречи с братьями-чиновниками ничуть не обрадовала молодого педагога.

– Давай-ка выйдем пропустим, – шепнул Савелий, и, покинув подъезд, они отступили к доминошному столику в тени акации.

Вскоре из парадного вышли трое: Николай Иванович, Иван Николаевич и некто незнакомый, заметно превосходящий обоих дородностью и статью. Как бы не сам Шкарятин… Загрузились в чёрный джип с зеркальными стёклами – и отбыли.

* * *

Завидев на своём пороге Савелия со Славиком, Пётр Маркелович развеселился.

– Бедный Йорик… – сочувственно молвил он, глядя на голову Саурона. – Я знал его… Значит, всё-таки горшок об горшок? Что ж, заходите, милости просим…

Мебель в комнате была