Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни - Джим Батчер
Над ними нависал Драная Башка, лишенный одной из своих рук. Рука валялась на земле беспорядочной кучей треснувших и поломанных костей, которые держались вместе иссохшими лентами какого-то красноватого волокна. Морда Драной Башки ничего не выражала, но мне показалось, что его тлеющие глаза смотрели угрюмо и удовлетворенно. Красная Шапка стоял чуть в стороне. Половина его лица представляла собой кровавое месиво, и одним глазом на физиономии стало меньше. Он с беззаботным видом держал принадлежавший Кэррин П-90. Большая часть грязи с пистолета уже слетела. Рядом с ним двое сидхе удерживали Хвата, завернув ему руки за спину. У Летнего Рыцаря синяк покрывал всю левую половину лица, доходя до самой линии роста волос.
Но Молли нигде не было видно.
Что ж. Возможно, мне выпала паршивая комбинация, но у меня где-то еще была закрытая карта.
Мэйв спрыгнула с груды камней, не выпуская из руки маленький автоматический пистолет, и широко улыбнулась.
– Ты сделал все интересным, Дрезден, это я должна признать. И твоя развеселая команда такая, – она пнула Кэррин в поясницу, реакцией на что был лишь тяжелый выдох, – такая дерзкая!
Она обвела взглядом людей, стоявших со мной:
– Теперь посмотрим, что у нас тут?
Мэйв сделала жест рукой, и воздух внезапно сгустился. Грязь начала стекать со всех, кто был ею покрыт, так, словно снова начался дождь, становясь все гуще и обильнее.
– Посмотрим, посмотрим, – бормотала она. – А, бармен. Какая ирония. Тебе оттуда все хорошо видно?
Мак смотрел на Мэйв, ничего не отвечая.
– Позволь, я позабочусь о том, чтобы ты не скучал. Это место участника, – сказала Мэйв и выстрелила ему в живот.
Мак захрипел и пошатнулся на каблуках. Он без всякого выражения смотрел на Мэйв.
Потом издал стон и упал на одно колено.
– О, – сказала Мэйв, ее глаза блестели, – такое никогда не надоедает.
Жюстина издала тихий звук и подошла к Маку.
Сверкающий взгляд Мэйв обратился на нее.
– И любимое лакомство вампира. Сладенькая штучка, да? И так близка к леди Рейт. У нас с тобой будет долгий разговор после этого, дорогая. Я знаю, что ты начнешь видеть все с моей точки зрения.
Жюстина не смотрела на Мэйв и ничего не отвечала. Она не выглядела напуганной; ее просто беспокоило состояние Мака. Может, потому, что Жюстина не была самым уравновешенным и чувствительным к опасности человеком из всех моих знакомых. А может, бесстрастность ей удавалась лучше, чем мне.
Взгляд Мэйв остановился на последнем человеке рядом со мной, и ее улыбка стала откровенно лисьей.
– Скажите на милость! Миленькая маленькая Сарисса. Ну разве не восхитительно? У меня нет ничего, что ты не хотела бы уничтожить.
– Мэйв, – сказала Сарисса. Она тоже выглядела не напуганной, а просто усталой. – Боже мой, сколько раз мы уже говорили на эту тему?
– И ты продолжаешь все портить!
Сарисса закатила глаза и вяло всплеснула руками. Жест вышел одновременно беспомощным и раздраженным.
– Мэйв, что из принадлежащего тебе я могла бы пусть даже теоретически уничтожить? Или окончательный выезд из квартиры-студии разрушил твою жизнь? Или мой диплом медсестры как-то уменьшил твою силу и власть? Или я увела какого-то твоего любовника, которого ты случайно оставила в живых после первой ночи?
– Разговор всегда возвращается к этому? – сказала Мэйв ядовитым тоном. – Как, по-твоему, важны мужчины. И как ты пыталась произвести впечатление на мать, затащив в постель вот этого?
– Это была работа, Мэйв. Терапия.
– Я видела, каким терапевтическим было твое платье на его чествовании.
– Мое платье? Да на тебе были одни стразы – и ничего больше!
Лицо Мэйв исказила ярость.
– Это. Были. Бриллианты.
Кэррин переводила взгляд с одной на другую с выражением удивленного узнавания.
– Гарри… – промолвила она тихо.
– Ага, я понял, – сказал я. И повернулся к Сариссе, которая выглядела моложе Мэйв. – Лучшая подруга Мэб? – спросил я.
– Это сказал ты, а не я, – быстро ответила она.
– Ясное дело, – согласился я. – А ты просто молодой одинокий специалист в области медицинской реабилитации.
– В последние десять лет, – насмешливо произнесла Мэйв. – А что там было в предыдущий раз? Математика? Ты собиралась описать механику Вселенной или что-то в этом роде? А до того – что? Экология? И как – спасла ты Землю, Сарисса? А перед тем что, актрисулька? Ты думала, что преуспеешь в искусстве. В какой мыльной опере ты участвовала?
– Это не имеет значения, – ответила Сарисса. И, заметив, что я смотрю на нее, сообщила: – Это было еще до тебя.
Я заморгал:
– Что?
Она казалась смущенной:
– Я же говорила тебе, что старше, чем выгляжу.
– Наконец-то я понял, кого ты мне напоминаешь, – вздохнул я, глядя то на Сариссу, то на Мэйв. – Должно быть, костюм медсестры сбил меня с толку. Мэйв всегда одета как стриптизерша, в пирсингах, огнях данс-клуба и с сумасшедшей раста-прической. – Я напряженно сравнивал одну и другую. – Адские погремушки, вы же идентичные близнецы!
– Не идентичные близнецы, – возразили обе в унисон, одинаково возмущенным тоном. И умолкли, хмуро глядя друг на друга.
– Как же это получилось? – спросил я. Мне действительно было любопытно, но это также являлось попыткой тянуть время. Я еще не встречал человека, одержимого манией величия, который не любил бы разглагольствовать о своей персоне, дай ему хотя бы полшанса. Особенно если он еще и бессмертен. Для них несколько минут болтовни за несколько столетий ничего не стоят, и они дадут накручивать себя по десятилетиям зараз. – Вы обе… вы родились подменышами. Что случилось потом?
– Я выбрала быть сидхе, – выпалила Мэйв.
– А ты выбрала человеческое существование? – спросил я Сариссу.
Она пожала плечами и отвела взгляд.
– Ха, – фыркнула Мэйв. – Нет. Она вообще ничего не выбирала. Так и болталась между мирами. Не став никем. Не отдавшись ничему.
– Мэйв, – тихо сказала Сарисса, – не надо.
– Просто плыла по течению, хорошенькая, пустая и скучающая, – продолжала Мэйв сладким ядовитым голосом. – Незамеченная и непримечательная.
– Мэйв, – произнесла Лилия жестким тоном, глядя вверх с того места, на котором стояла. Летняя Леди продолжала держать ладонь вытянутой в сторону Духоприюта, а ее лицо покрылось потом. Казалось, она опирается на ладони сидхе позади нее, чтобы стоять ровно. – Я не могу в одиночку удерживать Духа всю ночь. Нам нужно поговорить об этом, прежде чем все выйдет из-под контроля. Поторопись, и давай закончим дело.
Мэйв резко развернулась к Лилии и топнула ногой:
– Это моя ночь! И не торопи меня,
